– Может быть и другая причина.
– Какая, например?
– Меня вы интересуете. Может быть, мне любопытно узнать какой вы человек. А что хотите узнать вы?
– Откуда пришли вы и ваши друзья?
– Отсюда, – сказала она, в точности повторив ответ Грега.
Тут наш разговор прервала официантка, а когда она ушла, взяв заказ, Миранда чуть приоткрыла свои карты.
– Если хотите, я могу назвать вам одну из причин, по которым я захотела пообедать с вами.
– Так почему?
– Я хочу, чтобы вы познакомили меня с Джотой.
Я мог бы и сам догадаться. В этой безумной истории одно, судя по всему, осталось неизменным – Белоснежку не мог не заворожить принц.
– А что вам известно о Джоте? – спросил я.
Она только улыбнулась и пожала плечами.
– Грег называет его Кларенсом Муллинером, – небрежно бросил я.
Она даже привстала.
– Грег? Когда вы успели поговорить с Грегом?
– Сегодня утром. Он заходил ко мне в контору.
Миранда явно рассердилась, а может быть, она даже чего-то испугалась. Это был отличный шанс, и я надеялся, что мне удастся использовать его. Только сейчас мне пришла в голове мысль, что я могу попробовать столкнуть лбами великана номер один и Белоснежку.
А в такой ситуации, чем меньше буду говорить я и чем больше Миранда, тем лучше.
– Что ему было нужно? – резко спросила она.
– Развлечься, так я полагаю. Он хотел застраховаться от катастрофы здесь, в Шатли, в ближайшие двадцать четыре часа.
– Вандал, – выдохнула она.
– Вандал? – это становилось интересным. Мне не приходило в голову, что Грег сначала собирается застраховаться от катастрофы, а потом ее учинить.
– Вы все равно не поймете.
– Ну, конечно, нет. Я вообще мало что понимаю.
– Извините. Я не хотела вас обидеть.
А потом она неожиданно улыбнулась, так что мои паруса разом перестал наполнять ветер, и сказала:
– В любом случае, это не имеет значения. Грег дурак, опасный, самовлюбленный, безответственный дурак… но это не имеет значения.
Я решил немного пошутить:
– Почему же нет? Потому, что мы не имеем значения?
Потому что мы живем в другой стране? В другом мире? В другом измерении? В другом времени?
Тут, как всегда не вовремя, вошла официантка и принесла суп, (это был, конечно, виндзорский коричневый).
Когда она ушла, я спросил:
– Сколько вам лет, Миранда?
В ответ я удостоился лишь очередной улыбки.
Вероятно, подумал я, она была заметно старше, чем выглядела. Сидя совсем рядом с ней, я мог видеть, что удивительная аккуратность, столь характерная для юных великанов, была у нее абсолютной. Я не хочу сказать, что все они были очень красивыми. Но, как у Миранды, ни у одного из них не выбивались волосы из прически, не было шрамов, царапин, у всех были идеальные зубы, тщательно отманикюренные ногти. И не смотря на страшную жару, она совсем не потела. Казалось, что она совсем не накрашена, но я бы мог голову отдать на отсечение, что это не так.
– Вы накрашены? – не удержавшись, спросил я.
– Да.
Ее серое платье было на первый взгляд совершенно неприметным и, в то же время, абсолютно невозможным.
Нигде на нем не было ни пятнышка, ни лишней складки. И оно сидела на ней так идеально, что это просто не представлялось возможным.
Обычные платья, которые носили обычные девушки, не имели ничего общего с платьем Миранды. И нигде на нем не было видно швов.
– И вы наверняка, – задумчиво произнес я, – не носите лифчик.
– Не ношу.
– Тогда как…? – Отбросив все романтические мифы, надо признать, что женщинам необходимо нечто, обеспечивающее необходимую форму.
– Выборочное натяжение материала, – спокойно пояснила она. – Разная степень эластичности в разных местах.
Увидев выражение моего лица, она впервые за все время рассмеялась.
Она перестала смеяться, когда я сказал:
– А вы ведь и в самом деле прибыли сюда из будущего.
– Послушай, – сказала она, – я скажу тебе одну вещь – и это будет правдой. А потом мы поговорим о чем-нибудь другом. Мы пришли из настоящего. И мы пришли отсюда.
– И все же ты сказала мы «пришли», – быстро вставил я.
Ее глаза сверкнули, и я понял, что она оценила мою наблюдательность. Так как она продолжала молчать, я продолжал:
– Тогда другое измерение?
– Измерение? – переспросила она. – Что это такое?
Я попытался изложить ей своими словами теорию о множественности миров. Она казалась заинтересованной.
– Но ведь это только теория? – спросила она. – И никаких доказательств нет?
– Нет, я думаю, что тебе хорошо известны доказательства.
Она снова слабо улыбнулась.
– А сейчас, – твердо заявила она, – мы будем говорить о тебе. – После небольшой паузы она добавила: – И о Джоте.
– Нет, – возразил я. Хотя у меня был шанс, и я не сумел использовать его, сдаваться было еще рано. – Сначала мы поговорим о Греге. И о тебе.
В результате я все-таки проиграл. Миранда снова полностью контролировала ситуацию. Она не будет спрашивать о том, что произошло между мной и Грегом. Она не станет обсуждать это.
Тогда я рассказал ей про Джоту, Джила и себя. Всякий раз, когда я пытался перевести разговор на нее и великанов, она твердо возвращало меня обратно. Я рассказал ей о Шейле, но про Дину и Мэри говорить не стал.
Только трижды, коротко, наш разговор сворачивал с того пути, по которому так старательно направляла его Миранда.
Первый раз, когда я рассказывал о том времени, когда Джота, Джил и я были Ужасной Троицей, и я спросил Миранду, как они называют себя. Она немного подумала и сказала:
– А как бы ты назвал нас? Есть какие-нибудь идеи?
– Белоснежка и великаны.
Она посмотрела на меня и немного неуверенно рассмеялась. Миранда думала, что должна знать то, о чем я говорил, но явно не знала. Это немного выбило ее из колеи, и я сказал:
– Грег говорил: «такое же честное, как… " вместо того, чтобы сказать: «такое же хорошее, как… " А еще он говорил: «какого фиска…»
Миранда подскочила, чуть не перевернув свою тарелку.
– Я предположил, – небрежно продолжал я, – что это значит что-то вроде «какого дьявола…»
– Ну, это выражение значит нечто большее, – сказала Миранда. – Тут есть некоторые сексуальные намеки.
– Меня это не удивляет. Еще он говорил: «вульгарно», имея в виду «толстеть».
Миранда молчала.
– Мелкие ошибки, – не унимался я, – но ни один человек, родившийся между 1850 и 1950 годом, их никогда не сделает.
– Грег очень беспечен, – вздохнула Миранда, – слишком беспечен.
– Зато ты – нет. Я это заметил. Если не считать того, что несколько раз надевала костюм из люксона.
– Я больше этого не сделаю.
– Жаль.
Второй раз это случилось, когда подошло время десерта. Я спросил, как ей нравится кухня этого ресторана, а она немного удивленно ответила: «но ведь это только еда», и хотя она моментально заговорила о другом, у меня возникло еще одно странное ощущение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54