Миранда и великаны ели и пили так, как мы разводим огонь, или заливаем топливо в бак автомобиля. Это необходимо сделать, а качество топлива, если оно удовлетворяет минимально допустимым стандартам, не имеет существенного значения.
Последний раз это произошло, когда мы уже собирались уходить. Когда она встала, я заметил то, что мог бы заметить гораздо раньше, если бы был хоть немного наблюдательнее. У нее не было с собой сумочки, а на платье не существовало ни одного кармана.
– А где ты носишь свои вещи?
– Какие вещи?
– Деньги, косметику, ключи, носовой платок и тому подобное.
– А зачем они мне могут понадобиться? – кротко спросила Миранда.
Мы уже вышли на яркий солнечный свет. Было, как всегда, жарко.
– Спасибо за обед, Вэл, – сказала Миранда. – Мы еще увидимся.
Она зашагала прочь так быстро, что если бы мне хотелось продолжить с ней разговор, то я вынужден был бы бежать.
А судя по тому, как она шагала, я быстро сообразил, что и бежать Миранда будет куда быстрее меня.
Глядя ей вслед, я подумал, что Миранда, по-своему, была столь же беспечна, как и Грег. Только у нее это было иначе.
Мы вместе пообедали – мужчина и девушка. С тем же успехом мы могли бы быть роботами.
Конечно, некоторые чисто личные слова были сказаны, особенно мной. И, вообще, я вел себе, как человеческое существо.
Но Миранда…
Все что сказала и сделала, Миранда могла бы сказать и сделать с расстояния в десять тысяч миль и десять тысяч лет.

* * *
– Ты ведь не веришь в это? – усмехнулся Джил. Усмешка – была, пожалуй, самым подходящим словом, чтобы описать гримасу, которую он скорчил. Там где другой человек выказал бы вежливое удивление – реакцией Джила было полное недоумение: неужели можно так слабо соображать?
– Нет, верю, – упрямо сказал я.
– Ты хочешь сказать, что один из этих великанов заявил, что Джота появится здесь в 15. 10 и ты считаешь, что так оно и будет?
Я взглянул на свои часы. Они показывали восемь минут четвертого.
– Ты можешь верить во все, что тебе хочется, Джил, – сказал я. – Но эти великаны не просто обычные парни. Я пытался понять, как Миранде удалось заставить меня так разговаривать с ней около часа назад, не давая нашей беседе хоть чуть-чуть отклоняться в сторону, а теперь мне все стало понятным. Она знала, какие вопросы следует задавать.
Джил попытался что-то сказать, но я еще не закончил.
– Может быть, Грег имел в виду, что Джота появится в Шатли ровно в 15. 10, но я думаю, что он имел в виду именно это место. Мне кажется, что он хотел сказать, что где бы я ни находился – дома, в «Красном Льве» или вернулся бы сюда, я бы увидел Джоту ровно в 15. 10.
– Из всех бессмысленных, смешных, суеверных… – начал Джил.
Он, несомненно, нашел бы еще немало сочных определений, прежде чем завершил ряд существительным. Но именно в этот момент дверь открылась.
Я дал строгие указания, чтобы всякого, кто появится после трех часов, незамедлительно пропускали ко мне в кабинет. Вот почему Миранда так легко добилась своего.
– Ты удивлен? – сказала она. – Я же сказала тебе, что хочу, чтобы ты познакомил меня с Джотой.
– Да, я удивлен, – заметил я, – но не этим, а тем, что ты считаешь необходимым представление. Со мной ты прекрасно обошлась без него.
Она улыбнулась и повернулась к Джилу.
– Привет, Джил, – сказала она. – Краснуха у Гарри уже прошла?
Хотя Джил не ответил, я видел, что он был поражен.
Видимо у Гарри действительно была краснуха, и меня бы не слишком удивило, если бы у великанов не было никакой возможности узнать об этом.
Миранда села и чопорно поправила юбку, как это часто делают девушки (хотя я подозреваю, что ей пришлось тренироваться, чтобы это получалось естественно). И в тот самый момент, когда она перевела взгляд на дверь, в кабинет вошел Джота.
Он никогда не был красивым. Я не знал ни одного настоящего Дон Жуана, который был бы очень красивым.
Женщинам нравятся мужчины самых странных форм и размеров. У Джоты был длинный нос, глубоко посаженные глаза, впалые щеки и черные волосы, почти такие же темные, как у Миранды. Он был высоким и очень худым. Более всего он походил на фанатика или мистика, и это впечатление не было таким уж неверным, хотя фанатизм был лишь одной из многих составляющих его сложной натуры.
Он даже не посмотрел на меня или Джила. Джота сразу направился к Миранде, нежно взял ее за руку, поднял на ноги и сказал с высоты своего девятидюймового преимущества в росте:
– Вы фантастическая.
– Я знаю, – холодно сказала Миранда, – но спасибо, что заметили.
– Вас должно быть зовут Венера.
– Ну, раз вы так говорите, – ответила Миранда.
Так продолжалось довольно долго, и я заметил, наблюдая за Джотой, что во второй раз в жизни он начинает раздражать меня куда больше, чем это когда-либо удавалось Джилу.
Со старыми друзьями, которых вы знаете уже много, много лет, бывает так странно – вы уже давным-давно забыли, нравятся они вам, или нет. Теперь этот вопрос вдруг перестал быть риторическим.
Джил… Он не сумел завести новых друзей за последние пятнадцать лет. Он и до конца жизни не сможет этого сделать. Он превратился в амальгаму из брони, гнева, язвительности и антагонизма, крепость на острове, которую ни одна армия никогда не захочет штурмовать. Они промаршируют мимо по материку, не удостоив эшелонированной обороны даже презрительной улыбки.
Только Джота и я (да еще Барбара, по-своему, но немногим теплее, чем мы) были способны общаться с Джилом.
Джота… Я восхищался им и завидовал ему. Он всегда делал и продолжает делать сейчас очень многие вещи, которые я сам хотел бы сделать, причем его успехи у женщин далеко не самое главное в этом ряду. В конце концов, он был Джотой – и этим было сказано все. Он ко всему был готов приложить свои руки. У него хватало мужества, или эгоизма, или грубой бесчувственности, чтобы делать ровно то, что ему нравится – и каждый раз выходить сухим из воды. Большинство людей относятся к вам так, как вы сами им позволяете. И Джота получал то, что он хочет, чего бы это ни стоило. Всегда. Везде.
У меня были все основания для возмущения, когда блуждающий взгляд Джоты остановился на Шейле. И у меня не было ни малейших причин быть чем-то недовольным, когда Джота положил глаз на Миранду, но дело обстояло именно так.
Миранда, к моему удивлению, сумела довольно быстро навести порядок. Неожиданно она сказала:
– Мне пора идти. – И ретировалась также стремительно, как она это сделала после обеда в «Красном Льве».
– Эта девушка, – заявил Джота, – вызывает у меня невыносимое желание увидеть ее темную голову на белой подушке. Этому просто невозможно противиться. Ну, а теперь скажите мне – что здесь происходит?
Он не изменился. Как мне кажется, Джота никогда не влюблялся;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54