Я хочу сказать, что Джота же не знал, что стрелки можно перевести назад. Он точно не знал, я в этом уверен. Так зачем же он…
– Он совсем не это имел в виду.
– Грег употребил слова: «сделать петлю». Он сказал: «В следующий раз мы не будем делать петлю и вытаскивать тебя».
Она вздохнула.
– Несомненно, это каким-то образом связано с искривлением времени, – заметил я. – Та же штука, которая позволяет тебе быть здесь, когда любому ясно, что ты была рождена в другом столетии.
– Вэл, пожалуйста, перестань. Я сообщила тебе несколько не слишком важных вещей. Осталось совсем немногое, что я могу добавить. Но если ты обещаешь, что перестанешь пытаться удить рыбку в мутной воде, мы можем поговорить.
У меня появилась одна идея, когда я заметил, что и в бикини она умудряется выглядеть более элегантно, чем парижская модель.
Конечно, я не собирался прекращать попытки выудить что-нибудь еще. Теперь мне было необходимо оттащить эту прелестную рыбку подальше от воды так, чтобы, задыхаясь, она рассказала мне все, прежде чем я отпущу ее обратно в воду. Может быть, это окажется невозможным, но я решил попытаться.
Ее белый купальник уже совсем высох. Бледная матовая кожа тоже стала совершенно сухой, только по влажным волосам еще можно было догадаться, что она только что вылезла из воды.
До этих пор я всегда считал, что бикини есть бикини – вещь необходимая лишь для соблюдения приличий – и что девушка в таком наряде скорее раздета, чем одета. Купальный костюм Миранды был таким изящным… лифчик с кружевными лямками так продуманно скрывал и открывал ее тело, словно талантливый художник не один раз переделывал его до тех пор, пока его изысканный вкус не был полностью удовлетворен. Трусики тоже не были слишком узенькими и прекрасно подчеркивали мышцы и соответствующие кривые, не скрывая, но и не выставляя их на показ. Так что, несмотря на внешнее сходство, ее купальный костюм разительно отличался в лучшую сторону, от обычных бикини, которые успешно выполняли лишь одну функцию – давали возможность их обладательнице уклониться от ареста за непристойное поведение в общественных местах.
– Ну, – ядовито сказала она, – может быть, мне повернуться другой стороной, чтобы ты и ее мог рассмотреть?
– Я просто думаю, – ответил я. – Предположим, что девушка из семнадцатого столетия попадает к нам. Самая обычная хорошенькая девушка, а не дочь какого-нибудь герцога. Вероятно, она не будет слишком чистой. У нее будут плохие зубы. Кожа на лице будет покрыта оспинами, или еще чем-нибудь худшим. Косметика, которой она пользуется, будет очень грубой. Кожу покрывают не слишком хорошо зажившие шрамы.
Миранда слушала меня так внимательно, что я решил продолжать свои рассуждения и дальше.
– Ее одежда будет старой и плохо выстиранной при помощи несовершенного мыла, или даже совсем без мыла. Да и сидеть на ней она будет не лучшим образом. Если у платья будет вырез, то выглядеть он будет совсем непривлекательно, словно она забыла что-нибудь надеть. Ты понимаешь о чем я говорю?
– Я тебя внимательно слушаю, – ответила Миранда.
– Сегодняшняя девушка, – продолжал я, – может подать себя значительно лучше, даже не прикладывая заметных усилий. У нас полно чистой воды и хорошего мыла, мы уже давно нашли возможность справиться с любыми насекомыми.
Она носит новую или почти новую одежду, которая сидит на ней очень неплохо. Современная девушка может надеть такое нижнее белье, которое исправит ошибки, допущенные природой. Существует весьма разнообразный и качественный макияж, если, конечно она умеет им пользоваться, и ей совсем не обязательно иметь плохие зубы.
Я немного подождал, но Миранда молчала.
– Пройдет еще одно или два столетия, – снова заговорил я, – и появятся новые технологии и материалы, которые будут всеми восприниматься, как должное. Кроме того, искусство модельера сделает значительный шаг вперед. Да, я прекрасно понимаю, что никто из вас не станет носить там, откуда вы пришли сюда, ту одежду, в которой вы ходите здесь – точно так же, как моя секретарша не стала бы ходить в своих нынешних нарядах, попади она в семнадцатый век. Но если бы она…
– Можешь не трудиться больше, – прервала меня Миранда, – я поняла.
– Больше всего меня поражает тот странным компромисс, на который вы все пошли. Я хочу сказать, что все, виденное мной в лагере, выглядит совершенно нормально. У вас даже прически современные. И в то же самое время, сегодня утром ты разгуливала по городу в розовом костюме, который прекрасно бы подходил для главной улицы Шатли, не будь он сделан из люксона.
– Ну… это было ошибкой.
– А я думал, что только Грег делает ошибки.
– Грег не делает ошибок, – довольно резко отпарировала Миранда. – Некоторые вещи он делаете совершенно сознательно. А в других случаях ему просто наплевать. Ошибка – это то, что бы ты сделал иначе, если бы тебе представился такой шанс. Грег ничего не стал бы менять.
– Но он поменял. Сделал петлю и вытащил Джоту.
Тут Миранда решила сдаться, посчитав, вероятно, что это не слишком принципиальный момент.
– Устройство для производства временных петель довольно компактное и эффект оно производит лишь локальный, – сказала она. – В лагере ни у кого не должно было быть подобного устройства, но кому-то, очевидно, удалось прихватить его с собой. Мне придется с ними разобраться…
– Так маленький приборчик, – пробормотал я, – ничего особенного. Как люксон.
Миранда бросила на меня пристальный взгляд, как будто вдруг засомневалась – а может быть, я не такой уж примитивный болван, каким должен был бы быть.
Она рассказал мне еще немного о временных петлях, и я понял, что почти правильно представил себе ситуацию.
Для нее это был совершенно элементарной вещью, поэтому она и рассказала мне о ней. Примерно так, как я стал бы рассказывать девушке из семнадцатого столетия об устройстве молнии на брюках.
Когда происходит небольшая катастрофа местного масштаба, ты просто заставляешь ее исчезнуть. Если топор соскочил с полена и ударил тебя по ноге, ты возвращаешься на несколько секунд назад и проявляешь большую осторожность. Если машина врезается в телеграфный столб, ты включаешь приборчик и тормозишь на несколько секунд раньше. Если замечательная ваза выскользнула у тебя из рук и разбилась на тысячу кусочков, ты переставляешь стрелку на несколько мгновений назад и не роняешь вазу.
Это было весьма полезное, но самое обычное устройство, возможно и более важное, чем дырокол, застежка-молния, шпилька или зажигалка, но ничто по сравнению с транзисторным радио, телевидением, или атомной энергией… так считала Миранда.
И тут мне впервые пришло в голову, что она не была гением, а просто самой обычной девушкой из своего времени, достаточно умной, но не привыкшей глубоко задумываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Он совсем не это имел в виду.
– Грег употребил слова: «сделать петлю». Он сказал: «В следующий раз мы не будем делать петлю и вытаскивать тебя».
Она вздохнула.
– Несомненно, это каким-то образом связано с искривлением времени, – заметил я. – Та же штука, которая позволяет тебе быть здесь, когда любому ясно, что ты была рождена в другом столетии.
– Вэл, пожалуйста, перестань. Я сообщила тебе несколько не слишком важных вещей. Осталось совсем немногое, что я могу добавить. Но если ты обещаешь, что перестанешь пытаться удить рыбку в мутной воде, мы можем поговорить.
У меня появилась одна идея, когда я заметил, что и в бикини она умудряется выглядеть более элегантно, чем парижская модель.
Конечно, я не собирался прекращать попытки выудить что-нибудь еще. Теперь мне было необходимо оттащить эту прелестную рыбку подальше от воды так, чтобы, задыхаясь, она рассказала мне все, прежде чем я отпущу ее обратно в воду. Может быть, это окажется невозможным, но я решил попытаться.
Ее белый купальник уже совсем высох. Бледная матовая кожа тоже стала совершенно сухой, только по влажным волосам еще можно было догадаться, что она только что вылезла из воды.
До этих пор я всегда считал, что бикини есть бикини – вещь необходимая лишь для соблюдения приличий – и что девушка в таком наряде скорее раздета, чем одета. Купальный костюм Миранды был таким изящным… лифчик с кружевными лямками так продуманно скрывал и открывал ее тело, словно талантливый художник не один раз переделывал его до тех пор, пока его изысканный вкус не был полностью удовлетворен. Трусики тоже не были слишком узенькими и прекрасно подчеркивали мышцы и соответствующие кривые, не скрывая, но и не выставляя их на показ. Так что, несмотря на внешнее сходство, ее купальный костюм разительно отличался в лучшую сторону, от обычных бикини, которые успешно выполняли лишь одну функцию – давали возможность их обладательнице уклониться от ареста за непристойное поведение в общественных местах.
– Ну, – ядовито сказала она, – может быть, мне повернуться другой стороной, чтобы ты и ее мог рассмотреть?
– Я просто думаю, – ответил я. – Предположим, что девушка из семнадцатого столетия попадает к нам. Самая обычная хорошенькая девушка, а не дочь какого-нибудь герцога. Вероятно, она не будет слишком чистой. У нее будут плохие зубы. Кожа на лице будет покрыта оспинами, или еще чем-нибудь худшим. Косметика, которой она пользуется, будет очень грубой. Кожу покрывают не слишком хорошо зажившие шрамы.
Миранда слушала меня так внимательно, что я решил продолжать свои рассуждения и дальше.
– Ее одежда будет старой и плохо выстиранной при помощи несовершенного мыла, или даже совсем без мыла. Да и сидеть на ней она будет не лучшим образом. Если у платья будет вырез, то выглядеть он будет совсем непривлекательно, словно она забыла что-нибудь надеть. Ты понимаешь о чем я говорю?
– Я тебя внимательно слушаю, – ответила Миранда.
– Сегодняшняя девушка, – продолжал я, – может подать себя значительно лучше, даже не прикладывая заметных усилий. У нас полно чистой воды и хорошего мыла, мы уже давно нашли возможность справиться с любыми насекомыми.
Она носит новую или почти новую одежду, которая сидит на ней очень неплохо. Современная девушка может надеть такое нижнее белье, которое исправит ошибки, допущенные природой. Существует весьма разнообразный и качественный макияж, если, конечно она умеет им пользоваться, и ей совсем не обязательно иметь плохие зубы.
Я немного подождал, но Миранда молчала.
– Пройдет еще одно или два столетия, – снова заговорил я, – и появятся новые технологии и материалы, которые будут всеми восприниматься, как должное. Кроме того, искусство модельера сделает значительный шаг вперед. Да, я прекрасно понимаю, что никто из вас не станет носить там, откуда вы пришли сюда, ту одежду, в которой вы ходите здесь – точно так же, как моя секретарша не стала бы ходить в своих нынешних нарядах, попади она в семнадцатый век. Но если бы она…
– Можешь не трудиться больше, – прервала меня Миранда, – я поняла.
– Больше всего меня поражает тот странным компромисс, на который вы все пошли. Я хочу сказать, что все, виденное мной в лагере, выглядит совершенно нормально. У вас даже прически современные. И в то же самое время, сегодня утром ты разгуливала по городу в розовом костюме, который прекрасно бы подходил для главной улицы Шатли, не будь он сделан из люксона.
– Ну… это было ошибкой.
– А я думал, что только Грег делает ошибки.
– Грег не делает ошибок, – довольно резко отпарировала Миранда. – Некоторые вещи он делаете совершенно сознательно. А в других случаях ему просто наплевать. Ошибка – это то, что бы ты сделал иначе, если бы тебе представился такой шанс. Грег ничего не стал бы менять.
– Но он поменял. Сделал петлю и вытащил Джоту.
Тут Миранда решила сдаться, посчитав, вероятно, что это не слишком принципиальный момент.
– Устройство для производства временных петель довольно компактное и эффект оно производит лишь локальный, – сказала она. – В лагере ни у кого не должно было быть подобного устройства, но кому-то, очевидно, удалось прихватить его с собой. Мне придется с ними разобраться…
– Так маленький приборчик, – пробормотал я, – ничего особенного. Как люксон.
Миранда бросила на меня пристальный взгляд, как будто вдруг засомневалась – а может быть, я не такой уж примитивный болван, каким должен был бы быть.
Она рассказал мне еще немного о временных петлях, и я понял, что почти правильно представил себе ситуацию.
Для нее это был совершенно элементарной вещью, поэтому она и рассказала мне о ней. Примерно так, как я стал бы рассказывать девушке из семнадцатого столетия об устройстве молнии на брюках.
Когда происходит небольшая катастрофа местного масштаба, ты просто заставляешь ее исчезнуть. Если топор соскочил с полена и ударил тебя по ноге, ты возвращаешься на несколько секунд назад и проявляешь большую осторожность. Если машина врезается в телеграфный столб, ты включаешь приборчик и тормозишь на несколько секунд раньше. Если замечательная ваза выскользнула у тебя из рук и разбилась на тысячу кусочков, ты переставляешь стрелку на несколько мгновений назад и не роняешь вазу.
Это было весьма полезное, но самое обычное устройство, возможно и более важное, чем дырокол, застежка-молния, шпилька или зажигалка, но ничто по сравнению с транзисторным радио, телевидением, или атомной энергией… так считала Миранда.
И тут мне впервые пришло в голову, что она не была гением, а просто самой обычной девушкой из своего времени, достаточно умной, но не привыкшей глубоко задумываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54