1.1. Структура факторов
Человечество живет в ситуации действия самых разных факторов. Это и климат, включая буйство стихий, и экономическое, культурное, военное взаимодействие разных народов и т.д. И естественно ожидать, что изменения этих и всех других неназванных здесь факторов с необходимостью приведет к изменениям социального характера. Это, если угодно, аксиома, принятие которой присоединяет настоящую работу к усиливающемуся в последний век научному направлению о процессах в обществе, которое часто именуется «географической школой» и начало которой в полную силу было положено, видимо, трудами И.Г. Гердера.
Когда факторы меняются быстро, то людские сообщества не успевают адаптироваться и у них возникают проблемы. Если же быстро меняются не простые, а основные факторы, т.е. которые системным образом определяют всю жизнедеятельность, то глобальные проблемы начинают испытывать огромные людские массы безотносительно к их этнической, государственной, территориальной или какой иной принадлежности. И тогда ни один народ и ни один государственный деятель не сможет отрешиться от общего потока происходящих событий. Поэтому важно понимать, какие факторы действуют, и какие из них основные, а какие второстепенные и производные от основных.
Основными я буду называть факторы, которые в известной степени независимы, т.е. когда можно представить ситуацию, что их действие никак не связано с действием иных сил.
Первое, на что следует здесь указать (вслед за Гердером) – это природные условия. Например, климат на протяжении всей известной истории мало зависел от людей. Были, конечно, случаи неразумного хозяйствования тех или иных цивилизаций, изменявших ландшафт и, следовательно, климат. Так было, например, в Вавилонии в VI в. до н. э., когда плодородные почвы были испорчены неумными ирригационными действиями приглашенных туда египетских инженеров. В результате возникшего осолонения почв там до сих пор существуют значительные по площадям территории, где почти ничего не растет. Огромная пустыня Сахара, сильно влияющая на климат всей Африки и Европы, когда-то была маленькая и почти незаметная, но в результате активных посевов злаковых для обеспечения хлебом Римской империи, ландшафт Северной Африки потерял равновесие и пустыня Сахара стала бичом планетарного масштаба. Можно приводить и другие многочисленные примеры влияния антропогенного воздействия на природные процессы на Земле. Тем не менее, все же это влияние обычно приводит к тяжелым последствиям не моментально, а в течение длительного промежутка времени. При этом люди не специально создают пустыни на месте цветущих лугов и лесов, а их действия сводятся к непреднамеренному нарушению экологического равновесия, когда включается чисто природные механизмы развития событий.
Важно, что всегда можно найти значительные периоды давней и относительно недавней истории, когда человеческая деятельность практически никак не влияла на природу всей Земли и отдельных ее территорий. В то же время огромная роль природы на жизнь и поведение людей очевидна.
Если ограничиться только влиянием окружающей природы на жизнь людей, то неминуемо получится то, что именуется географическим детерминизмом. Несмотря на все его плюсы, сейчас он явно устарел.
Логическое различие влияния человеческой деятельности и природных условий на общественные процессы позволяет в качестве следующего основного фактора выделить человеческую активность, полноценно изученную в социальном аспекте Л.Н. Гумилевым. Смысл его теории пассионарности заключается в утверждении самостоятельности этого феномена во всех общественных проявлениях. Я буду следовать теории «пассионарности», поскольку пока нет другой, более убедительной и всеобъемлющей, которая бы позволяла учитывать независимость человеческого естества (т.е. его внутреннего бытия) от условий существования. Конечно, сам Гумилев был вынужден иногда говорить нечто вроде «бытие определяет сознание». Может, это и так, но совсем не в том смысле, что, мол, эта формула означает «быт определяет то, как человек думает». Гумилев был грамотным ученым и понимал, что соглашаясь с формулой «бытие определяет сознание» он, с одной стороны, формально ублажает коммунистов и их идеологов, видящих здесь смысл в указанной грубой форме, а с другой – не входит в противоречие с той философской традицией, согласно которой бытие видится как платоновская матрица, предопределяющая результат схватывания существующего, т.е. предопределяющая структуру функционирования сознания, следовательно – самого сознания. Что же касается той грубости, которая выражается во фразе «быт определяет то, как человек думает», то здесь позиция автора теории пассионарности как раз противоположная: не окружение делает человеческую личность, а иррациональная воля Человека (с большой буквы) создает ситуацию и преобразует социум. Сознание волящего человека (человека с «длинной волью») оказывается определяющим, а его жизнь – производной. Поэтому теория Гумилева является своеобразным естественнонаучным продолжением философской мысли Фихте и Ницше о первичности воли и наделяет ее колоссальным потенциалом. Принятие его концепции в исторических науках эквивалентно переходу от воззрений Птолемея к взглядам Коперника в астрономии. В обоих случаях эффективное решение, в результате которого все ставится с «головы на ноги», имело и имеет мировоззренческое значение. Так, у Гумилева активность оказывается не функцией социально-экономических потребностей, как у Маркса (что бессодержательно, поскольку социальные и экономические процессы – лишь формы проявления активности вообще, следовательно, предполагают ее исходное наличие) и не функцией природных обстоятельств, как у Тойнби и других представителей географического детерминизма (что тоже нелепо, поскольку автоматически отрицает свободу воли и предполагает, что в сходных природных условиях всегда в одно и то же время люди будут активизироваться, что явно не соответствует действительности), а является самостоятельным атрибутом человеческого существа.
Рассмотрим преимущества теории Гумилева подробнее. Если согласится с Тойнби, то активность возникает от того, что вследствие вызовов среды у человека возникает потребность стать активным. Вот представьте себе, живет человек, ловит селедку, и, как говорится, мухи не обидит. Вокруг море-океян, да такие же добродушные соседи-рыбаки. Какие у него угрозы? По Тойнби, эта угроза – кормилец океан. Но вот несколько сотен лет проходит, и эта угроза как-то не срабатывает. И рыбак остается рыбаком. И вдруг, ни с того ни с сего, океан будто бы превращается в «угрозу», а рыбак становится головорезом-викингом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72