т р о с к о т а т и — «троскотать», стрекотать… И так далее.
Вот одна из самых интересных находок. «Чаици» в поэме остаются либо без перевода, либо заменяются современным «чайки». Между тем слово «чаица» совершенно не встречается в других памятниках русской письменности, нет его также ни в одном из славянских языков. Ранее считалось, что под «чаицей» подразумевается Larus ridibundus, речная чайка. Но вот В. А. Козырев, записывая местный говорок, установил, что чаица «Слова» это пугливая птица Vanellus capella, другими словами, чибис, пигалица. «Ее осторожность, приводящая в негодование всех охотников, делает ей честь, — писал о ней знаменитый А. Э. Брем, — она прекрасно знает, какому человеку можно доверять и кого следует избегать». Именно чаицы, то есть чибисы, «стрежаше» князя Игоря с берегов Донца во время побега — по их поведению можно было узнать о приближавшейся опасности… Удивительно все же, до чего точен автор «Слова» в каждой детали!
В. А. Козырев специально изучал лексические отзвуки «Слова» только в брянских народных говорах, пользуясь в других случаях уже накопленным диалектологическим материалом, и я выделяю разрядкой главный итог работы: «обнаружены соответствия к 151 лексеме памятника; из них большую часть составляют параллели к тем лексемам (их 86), которые, кроме „Слова“, более нигде не отмечены или редко употребительны в иных памятниках…» (В. А. Козырев. Словарный состав «Слова о полку Игореве» и лексика современных русских народных говоров. В кн. «Слово о полку Игореве» и памятники древнерусской литературы, Л., 1976, стр. 93).
Известно, что основной словарный запас человек накапливает в детстве и отрочестве. Активное использование в «Слове» живой народной речи, сохранившейся доныне в северных районах бывшей Черниговской земли, постоянное употребление архаичных окончаний на славличь и указательных местоимений в качестве постпозитивных артиклей как местных, диалектных черт неоспоримо свидетельствует о том, что автором поэмы был чернигово-северянин.
Добавлю, что многие ученые, не анализируя подробно лексику в «Слове о полку Игореве» и опираясь в основном на другие данные, приходили к такому же выводу! Приведу мнения о месте рождения поэмы исследователей разных времен, начиная с известнейших русских историков. Н. М. Карамзин: «Песнь сочинена в княжестве Новгород-Северском». С. М. Соловьев: «Нам нет нужды даже предполагать, что сочинитель „Слова“ был житель страны Северской». Н. К. Бестужев-Рюмин: «Слово» могло возникнуть в Новгород-Северском». Педагог, критик и языковед К. Д. Ушинский: «Слово» написано скорее всего северянином и в Северии». Наш современник, женевский знаток «Слова» А. В. Соловьев: «Певец „Слова“, вернее всего, черниговец или из Новгорода-Северска, представитель черниговско-тмутараканской школы вещего Бояна». Советский исследователь А. А. Назаревский: «Автор „Слова“, несомненно, принадлежит к… черннговско-тмутараканской школе». Академии С. П. Обнорский: «Слово о полку Игореве» было сложено на юге, всего вероятнее, в Северской земле, в княжение самого Игоря»…
Работы В. А. Козырева и С. И. Коткова не только прочнее прикрепили поэму и ее автора к Чернигово-Северской земле, помогли расшифровать некоторые загадки «Слова», раскрыли кое-какие его семантические тайны, но и явились одним из самых веских аргументов, доказывающих подлинность памятника. Совершенно исключено, чтобы фальсификатор XVIII века, будь он хоть семи пядей во лбу, узнал, активно освоил и с виртуозным мастерством использовал столь мощный пласт народной диалектной лексики; это филологическое сокровище, добытое современными исследовательскими методами в многолетних специализированных экспедициях, сравнительно недавно введено в научный оборот.
35
«Скептики» появились вскоре после выхода «Слова» в свет, и до наших дней нет-нет да проникают в печать их сомнительные изыски. А. С. Пушкин писал, что подлинность «Слова» доказывается «духом древности, под который невозможно подделаться. Кто из наших писателей в XVIII веке мог иметь на то довольно таланта?..» Замечательно, что еще до Пушкина свеаборгский узник-декабрист Вильгельм Кюхельбекер в дневниковой записи от 24 ноября 1834 года, которая стала известной только через полвека, так прокомментировал статью одного из первых «скептиков», «барона Брамбеуса», то есть О. И. Сенковского, напечатанную в «Библиотеке для чтения»: «Трудно поверить, чтоб у нас на Руси, лет сорок тому назад, кто-нибудь был в состоянии сделать подлог: для этого нужны были бы знания и понятия такие, каких у нас в то время никто не имел; да и по дарованиям этот обманщик превосходил бы чуть ли не всех тогдашних русских поэтов, вкупе взятых» («Русская старина», 1884, т. 41, №,1-3, стр. 340-341). Поразительное согласие мыслей двух лицейских друзей!
Приведу также высказывание Виссариона Белинского: «…Точно ли „Слово“ принадлежит XII или XVIII веку и поддельное ли оно, на это сама поэма лучше всего отвечает, если только об ней судить на основании самой ее, а не по различным внешним соображениям» («Отечественные записки», 1841, том XIX, отд. 1, стр. 5-6).
Пользуясь методами подлинно научными, десятки ученых за прошедшие времена опровергали все измышления «скептиков», исходивших, как стало совершенно ясно сегодня, не из интересов науки, а из предвзятой позиции, которая, по сути, сводилась к одному тезису — Русь XII века по своему-де варварскому состоянию не могла дать такого феномена культуры, как «Слово». Но если исходить из этой логики, то Русь не могла дать в том же XII веке и величественную «Повесть временных лет» Нестора, и «Поучение чадом» Владимира Мономаха, и блистательное «Слово» Даниила Заточника, интереснейшее и своеобразнейшее произведение, в котором немало своих глубоких тайн, не могла явить свету иных свидетельств творческого гения народа — имею в виду ювелирное и оружейное искусство, летописание и пока остающееся для нас во многом не раскрытым великое изъявление талантов, мастерства и культуры наших предков — средневековую русскую архитектуру… Кажется, «скептики» следуют логике небезызвестного чеховского героя: всего этого не. могло быть, потому что этого не могло быть никогда…
Было! И великое «Слово о полку Игореве» было, и оно живет, продолжает служить людям, гуманистической задаче искусства, оставаясь главным своим защитником. «Уже свыше полутора столетий „Слово“ уверенно отбивает очередные наскоки скептицизма, демонстрируя свое явное превосходство перед критиками» (А. Г. Кузьмин). Впрочем, «наскоки скептицизма» были в какой-то мере даже полезными — они оживляли научный и общественный интерес к «Слову», побуждали ученых зорче смотреть в глубь времен, порождали исследования, сделанные с научным тщанием, академической объективностью и обстоятельностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Вот одна из самых интересных находок. «Чаици» в поэме остаются либо без перевода, либо заменяются современным «чайки». Между тем слово «чаица» совершенно не встречается в других памятниках русской письменности, нет его также ни в одном из славянских языков. Ранее считалось, что под «чаицей» подразумевается Larus ridibundus, речная чайка. Но вот В. А. Козырев, записывая местный говорок, установил, что чаица «Слова» это пугливая птица Vanellus capella, другими словами, чибис, пигалица. «Ее осторожность, приводящая в негодование всех охотников, делает ей честь, — писал о ней знаменитый А. Э. Брем, — она прекрасно знает, какому человеку можно доверять и кого следует избегать». Именно чаицы, то есть чибисы, «стрежаше» князя Игоря с берегов Донца во время побега — по их поведению можно было узнать о приближавшейся опасности… Удивительно все же, до чего точен автор «Слова» в каждой детали!
В. А. Козырев специально изучал лексические отзвуки «Слова» только в брянских народных говорах, пользуясь в других случаях уже накопленным диалектологическим материалом, и я выделяю разрядкой главный итог работы: «обнаружены соответствия к 151 лексеме памятника; из них большую часть составляют параллели к тем лексемам (их 86), которые, кроме „Слова“, более нигде не отмечены или редко употребительны в иных памятниках…» (В. А. Козырев. Словарный состав «Слова о полку Игореве» и лексика современных русских народных говоров. В кн. «Слово о полку Игореве» и памятники древнерусской литературы, Л., 1976, стр. 93).
Известно, что основной словарный запас человек накапливает в детстве и отрочестве. Активное использование в «Слове» живой народной речи, сохранившейся доныне в северных районах бывшей Черниговской земли, постоянное употребление архаичных окончаний на славличь и указательных местоимений в качестве постпозитивных артиклей как местных, диалектных черт неоспоримо свидетельствует о том, что автором поэмы был чернигово-северянин.
Добавлю, что многие ученые, не анализируя подробно лексику в «Слове о полку Игореве» и опираясь в основном на другие данные, приходили к такому же выводу! Приведу мнения о месте рождения поэмы исследователей разных времен, начиная с известнейших русских историков. Н. М. Карамзин: «Песнь сочинена в княжестве Новгород-Северском». С. М. Соловьев: «Нам нет нужды даже предполагать, что сочинитель „Слова“ был житель страны Северской». Н. К. Бестужев-Рюмин: «Слово» могло возникнуть в Новгород-Северском». Педагог, критик и языковед К. Д. Ушинский: «Слово» написано скорее всего северянином и в Северии». Наш современник, женевский знаток «Слова» А. В. Соловьев: «Певец „Слова“, вернее всего, черниговец или из Новгорода-Северска, представитель черниговско-тмутараканской школы вещего Бояна». Советский исследователь А. А. Назаревский: «Автор „Слова“, несомненно, принадлежит к… черннговско-тмутараканской школе». Академии С. П. Обнорский: «Слово о полку Игореве» было сложено на юге, всего вероятнее, в Северской земле, в княжение самого Игоря»…
Работы В. А. Козырева и С. И. Коткова не только прочнее прикрепили поэму и ее автора к Чернигово-Северской земле, помогли расшифровать некоторые загадки «Слова», раскрыли кое-какие его семантические тайны, но и явились одним из самых веских аргументов, доказывающих подлинность памятника. Совершенно исключено, чтобы фальсификатор XVIII века, будь он хоть семи пядей во лбу, узнал, активно освоил и с виртуозным мастерством использовал столь мощный пласт народной диалектной лексики; это филологическое сокровище, добытое современными исследовательскими методами в многолетних специализированных экспедициях, сравнительно недавно введено в научный оборот.
35
«Скептики» появились вскоре после выхода «Слова» в свет, и до наших дней нет-нет да проникают в печать их сомнительные изыски. А. С. Пушкин писал, что подлинность «Слова» доказывается «духом древности, под который невозможно подделаться. Кто из наших писателей в XVIII веке мог иметь на то довольно таланта?..» Замечательно, что еще до Пушкина свеаборгский узник-декабрист Вильгельм Кюхельбекер в дневниковой записи от 24 ноября 1834 года, которая стала известной только через полвека, так прокомментировал статью одного из первых «скептиков», «барона Брамбеуса», то есть О. И. Сенковского, напечатанную в «Библиотеке для чтения»: «Трудно поверить, чтоб у нас на Руси, лет сорок тому назад, кто-нибудь был в состоянии сделать подлог: для этого нужны были бы знания и понятия такие, каких у нас в то время никто не имел; да и по дарованиям этот обманщик превосходил бы чуть ли не всех тогдашних русских поэтов, вкупе взятых» («Русская старина», 1884, т. 41, №,1-3, стр. 340-341). Поразительное согласие мыслей двух лицейских друзей!
Приведу также высказывание Виссариона Белинского: «…Точно ли „Слово“ принадлежит XII или XVIII веку и поддельное ли оно, на это сама поэма лучше всего отвечает, если только об ней судить на основании самой ее, а не по различным внешним соображениям» («Отечественные записки», 1841, том XIX, отд. 1, стр. 5-6).
Пользуясь методами подлинно научными, десятки ученых за прошедшие времена опровергали все измышления «скептиков», исходивших, как стало совершенно ясно сегодня, не из интересов науки, а из предвзятой позиции, которая, по сути, сводилась к одному тезису — Русь XII века по своему-де варварскому состоянию не могла дать такого феномена культуры, как «Слово». Но если исходить из этой логики, то Русь не могла дать в том же XII веке и величественную «Повесть временных лет» Нестора, и «Поучение чадом» Владимира Мономаха, и блистательное «Слово» Даниила Заточника, интереснейшее и своеобразнейшее произведение, в котором немало своих глубоких тайн, не могла явить свету иных свидетельств творческого гения народа — имею в виду ювелирное и оружейное искусство, летописание и пока остающееся для нас во многом не раскрытым великое изъявление талантов, мастерства и культуры наших предков — средневековую русскую архитектуру… Кажется, «скептики» следуют логике небезызвестного чеховского героя: всего этого не. могло быть, потому что этого не могло быть никогда…
Было! И великое «Слово о полку Игореве» было, и оно живет, продолжает служить людям, гуманистической задаче искусства, оставаясь главным своим защитником. «Уже свыше полутора столетий „Слово“ уверенно отбивает очередные наскоки скептицизма, демонстрируя свое явное превосходство перед критиками» (А. Г. Кузьмин). Впрочем, «наскоки скептицизма» были в какой-то мере даже полезными — они оживляли научный и общественный интерес к «Слову», побуждали ученых зорче смотреть в глубь времен, порождали исследования, сделанные с научным тщанием, академической объективностью и обстоятельностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168