В одиночку возвращаюсь в Тукучу. Дорога сказочно хороша. Я стараюсь не терять напрасно времени, но не могу не останавливаться через каждую сотню метров. С умилением смотрю на деревья с красными цветами. Напевая про себя, спускаюсь по травянистым склонам, покрытым разноцветным весенним ковром. Среди лесистых холмов, стыдливо укрывшись между двумя елями, бирюзовое озеро с прозрачной водой отражает изящные вершины Нилгири.
Окружающие его лиственницы кажутся менее суровыми, чем ели. Берега одеты нежным мохом…
К каменистой равнине Гандаки ведут плохие тропы. Вода поднялась. Придется переходить вброд. Я стою в раздумье, не решаясь намочить натертые на ногах волдыри. На мое счастье, подходит тибетец. Он все понял. Местные обычаи приходятся как нельзя кстати. Он осторожно взваливает меня себе на спину. Ступая босыми ногами по камням, невзирая на стремительное течение и на мой вес, он переходит
разбухшие рукава Гандаки и опускает меня на твердую землю. Как мне выразить свою благодарность? Протягиваю ему рупию. Он крайне почтительно отвешивает несколько поклонов.
– Держи, вот еще одна!
Он не верит своим глазам. После небольшой паузы он отвешивает мне низкий поклон. Я смущен и не знаю, что делать. Пытаюсь принять достойный и благородный вид. Затем, немного сконфуженный, удаляюсь.
В 13 часов прихожу в Тукучу, где меня радостно встречают Кузи и Ишак.
– Наконец в кои-то веки свежее мясо! – говорю я с полным ртом. – Поздравляю Ж.Б… с удачной охотой!
Я в великолепной форме. По части аппетита могу поспорить с Терраем.
– Так, значит, с Восточным ледником дело плохо?
– Технически это, вероятно, что-то вроде северной стены Плана. Но, конечно, намного опасней. Кстати, такого же мнения и Бискант. Перепугались мы до полусмерти. Вниз скатились кубарем! Каждый из шерпов срывался много раз.
– Паршиво! – замечает Кузи.
– Пока еще ничто не потеряно.
– Как так, а время? Дни, которые так и бегут? Да, Дхаулагири защищается неплохо!
– Возможно, завтра мы обнаружим подходящий путь. Ишак бросает взгляд в сторону Кузи, затем отвечает:
– Завтра? Это было бы удивительно!
В конце концов, разумеется, путь должен быть найден. Но меня тревожит, что до сих пор никто из нас не нашел и намека на обнадеживающее решение. Видно, разведка еще не скоро будет закончена.
– Существуют же еще подходы к юго-восточному гребню. Кроме того, верхнюю часть Восточного ледника, где мы не прошли вчера, может быть, удастся обойти по стене слева.
– Ну, знаешь, Морис, ты меня извини, но…
– Да, пожалуй, я сам довольно скептически отношусь к этому варианту, – вынужден я признать.
– Мы с Шацем в твоем распоряжении, – говорит Кузи.
– Да, правда! Вы отдохнули?
– Еще как!
– Прекрасно. Тогда мы одним камнем убьем двух зайцев. Вы пройдетесь для акклиматизации, как мы все, и одновременно окончательно обследуете верхнюю часть Восточного ледника.
– Ты не думаешь, – замечает Ишак, – что эта вылазка будет дублировать восхождение Ляшеналя, Нуаеля и Ребюффа на Белую вершину?
– Нет, они вряд ли смогут увидеть что-нибудь, кроме южного склона и выхода на гребень.
– От склона к склону, от гребня к гребню мы наконец обойдем Дхаулагири кругом, – заключает Кузи.
Итак, завтра мы выходим.
– Congratulations for the thar! – говорю я Ж.Б… входящему в палатку. (Он очень горд своей репутацией меткого стрелка.)
Я чувствую, что сегодня он страдает от безделья и не прочь поболтать. С некоторым трудом завязывается разговор о Непале, о гурках, о всемогущем в этих краях семействе Рана.
Он вытаскивает из бумажника свой мандат – с месячным опозданием. Мог бы показать его и пораньше! Передо мной свиток бамбуковой бумаги, покрытый санскритскими письменами и скрепленный несколькими сложными печатями: похоже на старинные грамоты наших первых королей!
От нас он ежедневно черпает множество новых понятий. Мы доверяем ему полностью и относимся к нему как к товарищу.
– Ж.Б… rice?
– Thank you, sir.
Он мотивирует свой отказ религиозными причинами: непальские индийцы не могут вкушать какую бы то ни было пищу с "неверными". Действительная причина кроется в том, что он никогда не пользовался вилкой. Как и все здесь, он ест только пальцами, и ему стыдно перед нами.
На следующий день, 5 мая, около 8 часов утра Кузи и Шац покидают лагерь. Пришла их очередь обломать зубы на Восточном леднике! Наступает внезапная тишина. Мы с Ишаком остаемся в лагере одни.
– Soldier for Tansing! Letters?
Конечно есть, целая груда! Но куда запропастилась почта из Франции? Вот уже скоро пять недель, как мы сидим без писем! С помощью Ж.Б… мы пишем на гуркальском языке записку почтмейстеру, чтобы выяснить, в чем дело.
На штатив от кинокамеры устанавливаем подзорную трубу с двадцатипятикратным увеличением. Вскоре в верхней части Белой вершины на высоте около 5000 метров обнаруживаем своих товарищей.
Они готовятся к спуску. Мы с Ишаком вырываем трубу друг у друга.
Блестящая демонстрация французской горнолыжной техники, хотя, по-видимому, снег неважный. По «почерку» узнаю Ляшеналя, выполняющего головокружительные повороты на глазах у ошеломленных шерпов; последние предпочитают спускаться на "пятых точках".
После обеда появляются любопытные процессии. Женщины селения, одетые в праздничные наряды, носят кувшины с водой и поливают всех встречных. Церемония, как видно, рассчитана на то, чтобы с помощью молитв и заклинаний вызвать дождь, который заставляет себя ждать. В горах не проходит дня без грозы, а в долине, нанося огромный вред урожаю, царит засуха.
Ишак носится со своей камерой по главной улице, стремясь заснять как можно больше. Престиж сагибов не помогает, и нас обильно поливают под громкий хохот. Наше достоинство "подмочено", и мы благоразумно отступаем к лагерю. Попросту говоря, удираем во все лопатки!
Вернувшийся Ребюффа с ужасом рассказывает о том, что он видел с Белой вершины. Мы забрасываем его вопросами.
– Что представляет собой южный склон? – спрашивает Ишак.
Не дожидаясь ответа, я добавляю:
– Когда мы смотрели на него из Буглунга, он выглядел потрясающе.
– Если бы ты видел его вблизи, тебе было бы все ясно. Колоссальная стена высотой несколько километров, без единого пологого участка! Что-то вроде утроенной северной стены Маттегорна, а она, как ты знаешь, не слишком привлекательна! Мы с Бискантом и Нуаелем смотрели друг на друга квадратными глазами… На южный склон лучше не рассчитывать.
– Так, понятно! А как насчет юго-восточного гребня? Когда мы смотрели на него с Восточного ледника, ты был среди нас настроен наиболее оптимистично. Ты говорил тогда…
– Я ошибался. Во-первых, он невероятно длинен, поднимается на очень большую высоту, а главное – технически чрезвычайно сложен:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76