Смерть – очевиднейшим образом не есть Бог. И вот человеческая душа Христа боится смерти – не трусит, а противится ей. Поэтому в Гефсиманском саду человеческая воля и душа Христа обращается к Отцу со словами: «Душа Моя скорбит смертельно… Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты…» (Мат. 26, 38-39).
А ведь та смерть, что предстояла Христу, была не обычной человеческой кончиной. Я не имею в виду мучительность крестной казни (которую Цицерон назвал самой страшной из пыток, придуманных человечеством). Дело в том, что каждый человек в течение своей жизни постепенно привыкает к смерти. Ее ростки он носит в себе изначала, и растит их едва ли не всю свою сознательную жизнь. Там, где есть грех, там есть тень смерти. Человек еще при жизни свыкается со смертью. Но во Христе не было привычки грешить, а значит, и привычки умирать. Ему предстояло войти в радикально чужой опыт.
И потому с небывалой ранее в людях силой подымается в душе Христа протест против смерти, к границе которой Он подошел (именно так: обычно смерть подходит к людям, Христос же Сам подошел к ней). Тот, Кто в Себе несет «жизнь с избытком» (Ин. 10,10), знает, что Ему предстоит пережить не просто физическую смерть – Ему предстоит войти во владения сатаны, в ад. Он знает, что разрушит империю врага, знает, что воскреснет. Знает – умом. А сердце протестует против той конкретной черной реальности, к границе которой подошла душа. И потому кровавый пот стекает с Его лица.
Это безгрешный, природный страх. И он преодолевается не потоком благодати, льющейся в душу Иисуса от Его Божественной природы. Он преодолевается изнутри. Человеческий страх побеждается человеческой решимостью. Страх человеческой души побеждается решимостью человеческой воли.
Итожа понимание спасения преп. Максимом Исповедником, С. Л. Епифанович пишет: «Все дело нашего спасения Логос произвел не творческой энергией Своей, которою Он все охватывал и объединял еще до воплощения, а Своей человеческой волей, которою Он произвел нравственное объединение через естественное устремление к Богу произволения и объединение его с волей Божией, словом, через все то, что было в воле и первого человека, но что не было им осуществлено».
И лишь затем, когда «человек Иисус Христос» (1 Тим. 2,5) прорвался сквозь страх смерти и принял волю Отца, Ему было дано благодатное утешение и укрепление. Благодать не играла здесь роль анестетика. С болью Христос должен был остаться один на один.
В этот момент переступается последняя грань, которая могла отъединить человека от Бога – опыт смерти.
В результате, когда смерть подступает к жизни Христа, пробует ее раздробить и уничтожить, она не находит в ней для себя никакого материала. По уже знакомому нам определению святого Иринея Лионского, смерть – это раскол. Это прежде всего раскол души и тела, а также вторая смерть, которая по христианской терминологии есть раскол души и Бога. Вечная смерть. Так вот, когда этот раскол, этот клин, пробует утвердиться, найти свое место во Христе, оказывается, что ему там нет места. Он там застревает, потому что человеческая воля Христа через Гефсиманское моление подчинилась божественной воле, всецело соединилась с ней.
Св. Григорий Нисский так поясняет происшедшее: «Божество и до плоти и во плоти и по страдании всегда одинаково как неизменно сущее и вовек пребывающее, а во время страдания естества человеческого привело в исполнение домостроительство о нас, разлучив на время душу с телом, но не отделившись ни от той ни от другого из принятого Им однажды в единение, чтобы всему естеству человеческому дать начало к воскресению из мертвых». «Через воскресение Христос соединяет в целости человеческое естество, смертию разделенное на две части – душу и тело».
Клин смерти не смог отделить душу Христа от Божественной Ипостаси Сына Божия и, как следствие, человеческая душа Христа оказалась до конца неотделима от Его тела. Ведь в смерти Его душа и тело отделились друг от друга, но не от Слова. И поэтому происходит почти немедленное воскресение Христа. «Посредством воскресения соединяет все разъединенное Тот, Кто есть едино обоими. Собственной неразделимостию и разделенное приводит в единство», – богословствует св. Григорий Нисский.
Для человека это означает, что отныне его смерть становится не более чем эпизодом его жизни. Поскольку Христос нашел путь выхода из смерти, это означает, что если человек последует за ним, образно говоря, «вцепится в его одежды», то Христос протащит его через коридоры смерти, и смерть окажется не тупиком, а просто дверью. Именно поэтому апостолы говорят о том, что смерть Иисуса Христа есть важнейшее событие в их личной жизни.
Таким образом, спасение мы обретаем не смертью Христа, но Его воскресением. «Тление изгоняется натиском жизни». Христос не просто «претерпевает» муки, нет – Он вторгается в область смерти и присозидает человечество к источнику бессмертной жизни – к Богу. Христос не страдательное орудие, через которое Промысл «умилостивляет» Отца. Нет, – Он активно созидает наше спасение.
Крест есть жертвоприношение, не только жертва. Жертва есть не столько пожертвование, сколько посвящение. Бог дарит Себя людям. Человек вверяет Себя Богу. Совместное, жертвенное, любящее сотрудничество воли Бога и человека – это Литургия («совместное служение»): «На Голгофе священнодействует воплощенное Слово».
Важно не столько то, что Он умер, сколько то, что он вырвался из смерти. «Сильна как смерть любовь», – говорит Песнь Песней (8,6). Воскресение Христа подтверждает: бытие любви делается сильнее наличия смерти.
Мы спасены Воскресением Христа, а не Его Распятием. «Возмездие за грех – смерть», – свидетельствует Апостол (Римл. 6,23). И разве может следствие устранить причину? Смерть – следствие греха. И смерть не может устранить грех. Спасает не смерть. Спасает Воскресение Господа («… спасает Воскресение Иисуса Христа» – 1 Петр.3,21).
Поэтому и празднует Церковь день Воскресный, а не день казни. «Не смерть Христа как таковая дала миру жизнь, но Сам Христос, но то, что и в смерти Его было живым и бессмертным». Не от убийства, не от беззакония спасение – а от того, что Жизнь оказалась сильнее.
В Себе Он сломал жало смерти, которому дал проникнуть в Себя. Он «первый на Себе Самом разрешил болезни смерти» , – а тем самым «Самим Собою проложил нам путь к воскресению из мертвых».
Таким образом, по мысли византийских мыслителей, во Христе преодолеваются три преграды, отделявшие нас от Бога. Мы были отделены от Бога по природе, а также через совершение греха и принятие смерти. Теперь же «Спаситель соделал, чтобы истинно сообщались и непосредственно приходили к Нему, уничтожив одно за другим все, что препятствовало сему;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264
А ведь та смерть, что предстояла Христу, была не обычной человеческой кончиной. Я не имею в виду мучительность крестной казни (которую Цицерон назвал самой страшной из пыток, придуманных человечеством). Дело в том, что каждый человек в течение своей жизни постепенно привыкает к смерти. Ее ростки он носит в себе изначала, и растит их едва ли не всю свою сознательную жизнь. Там, где есть грех, там есть тень смерти. Человек еще при жизни свыкается со смертью. Но во Христе не было привычки грешить, а значит, и привычки умирать. Ему предстояло войти в радикально чужой опыт.
И потому с небывалой ранее в людях силой подымается в душе Христа протест против смерти, к границе которой Он подошел (именно так: обычно смерть подходит к людям, Христос же Сам подошел к ней). Тот, Кто в Себе несет «жизнь с избытком» (Ин. 10,10), знает, что Ему предстоит пережить не просто физическую смерть – Ему предстоит войти во владения сатаны, в ад. Он знает, что разрушит империю врага, знает, что воскреснет. Знает – умом. А сердце протестует против той конкретной черной реальности, к границе которой подошла душа. И потому кровавый пот стекает с Его лица.
Это безгрешный, природный страх. И он преодолевается не потоком благодати, льющейся в душу Иисуса от Его Божественной природы. Он преодолевается изнутри. Человеческий страх побеждается человеческой решимостью. Страх человеческой души побеждается решимостью человеческой воли.
Итожа понимание спасения преп. Максимом Исповедником, С. Л. Епифанович пишет: «Все дело нашего спасения Логос произвел не творческой энергией Своей, которою Он все охватывал и объединял еще до воплощения, а Своей человеческой волей, которою Он произвел нравственное объединение через естественное устремление к Богу произволения и объединение его с волей Божией, словом, через все то, что было в воле и первого человека, но что не было им осуществлено».
И лишь затем, когда «человек Иисус Христос» (1 Тим. 2,5) прорвался сквозь страх смерти и принял волю Отца, Ему было дано благодатное утешение и укрепление. Благодать не играла здесь роль анестетика. С болью Христос должен был остаться один на один.
В этот момент переступается последняя грань, которая могла отъединить человека от Бога – опыт смерти.
В результате, когда смерть подступает к жизни Христа, пробует ее раздробить и уничтожить, она не находит в ней для себя никакого материала. По уже знакомому нам определению святого Иринея Лионского, смерть – это раскол. Это прежде всего раскол души и тела, а также вторая смерть, которая по христианской терминологии есть раскол души и Бога. Вечная смерть. Так вот, когда этот раскол, этот клин, пробует утвердиться, найти свое место во Христе, оказывается, что ему там нет места. Он там застревает, потому что человеческая воля Христа через Гефсиманское моление подчинилась божественной воле, всецело соединилась с ней.
Св. Григорий Нисский так поясняет происшедшее: «Божество и до плоти и во плоти и по страдании всегда одинаково как неизменно сущее и вовек пребывающее, а во время страдания естества человеческого привело в исполнение домостроительство о нас, разлучив на время душу с телом, но не отделившись ни от той ни от другого из принятого Им однажды в единение, чтобы всему естеству человеческому дать начало к воскресению из мертвых». «Через воскресение Христос соединяет в целости человеческое естество, смертию разделенное на две части – душу и тело».
Клин смерти не смог отделить душу Христа от Божественной Ипостаси Сына Божия и, как следствие, человеческая душа Христа оказалась до конца неотделима от Его тела. Ведь в смерти Его душа и тело отделились друг от друга, но не от Слова. И поэтому происходит почти немедленное воскресение Христа. «Посредством воскресения соединяет все разъединенное Тот, Кто есть едино обоими. Собственной неразделимостию и разделенное приводит в единство», – богословствует св. Григорий Нисский.
Для человека это означает, что отныне его смерть становится не более чем эпизодом его жизни. Поскольку Христос нашел путь выхода из смерти, это означает, что если человек последует за ним, образно говоря, «вцепится в его одежды», то Христос протащит его через коридоры смерти, и смерть окажется не тупиком, а просто дверью. Именно поэтому апостолы говорят о том, что смерть Иисуса Христа есть важнейшее событие в их личной жизни.
Таким образом, спасение мы обретаем не смертью Христа, но Его воскресением. «Тление изгоняется натиском жизни». Христос не просто «претерпевает» муки, нет – Он вторгается в область смерти и присозидает человечество к источнику бессмертной жизни – к Богу. Христос не страдательное орудие, через которое Промысл «умилостивляет» Отца. Нет, – Он активно созидает наше спасение.
Крест есть жертвоприношение, не только жертва. Жертва есть не столько пожертвование, сколько посвящение. Бог дарит Себя людям. Человек вверяет Себя Богу. Совместное, жертвенное, любящее сотрудничество воли Бога и человека – это Литургия («совместное служение»): «На Голгофе священнодействует воплощенное Слово».
Важно не столько то, что Он умер, сколько то, что он вырвался из смерти. «Сильна как смерть любовь», – говорит Песнь Песней (8,6). Воскресение Христа подтверждает: бытие любви делается сильнее наличия смерти.
Мы спасены Воскресением Христа, а не Его Распятием. «Возмездие за грех – смерть», – свидетельствует Апостол (Римл. 6,23). И разве может следствие устранить причину? Смерть – следствие греха. И смерть не может устранить грех. Спасает не смерть. Спасает Воскресение Господа («… спасает Воскресение Иисуса Христа» – 1 Петр.3,21).
Поэтому и празднует Церковь день Воскресный, а не день казни. «Не смерть Христа как таковая дала миру жизнь, но Сам Христос, но то, что и в смерти Его было живым и бессмертным». Не от убийства, не от беззакония спасение – а от того, что Жизнь оказалась сильнее.
В Себе Он сломал жало смерти, которому дал проникнуть в Себя. Он «первый на Себе Самом разрешил болезни смерти» , – а тем самым «Самим Собою проложил нам путь к воскресению из мертвых».
Таким образом, по мысли византийских мыслителей, во Христе преодолеваются три преграды, отделявшие нас от Бога. Мы были отделены от Бога по природе, а также через совершение греха и принятие смерти. Теперь же «Спаситель соделал, чтобы истинно сообщались и непосредственно приходили к Нему, уничтожив одно за другим все, что препятствовало сему;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264