Мы не привыкли к тому, чтобы черные пререкались с нами. И нам нежелательно, чтобы сюда приезжали посторонние, которые думают, будто могут говорить от имени черных.
– А в каком-нибудь законе сказано, что я не имею на это права?
Шея сержанта вздулась так, что воротник врезался в нее, образовав красную полосу.
– Это все, что я хотел вам сказать. – Он погрозил пальцем Хоуп. – А тебе я заявляю: если завтра к заходу солнца ты не уберешься из города, мне придется тебя вышвырнуть.
Полицейская машина умчалась, подняв клубы пыли.
– Что вы собираетесь делать? – спросила Тэмпи, когда они медленно тронулись по дороге вдоль берега моря.
– Уеду. С этим придется смириться.
– А что же будет с семьей в Уэйлере?
– На какое-то время их оставят в покое. Ваш приезд заставит полицию действовать осторожнее. Мне не хотелось бы оставлять Кристи одну, но необходимо, чтобы она жила в Уэйлере. Конечно, мужчины сумеют о ней позаботиться, только она будет для них помехой. Как бы я хотела, чтобы вы могли раздвоиться. Ведь белая женщина в Уэйлере связала бы руки полиции. Однако у вас есть дела поважнее.
– Я совсем не против того, чтобы остаться здесь, – сказала Тэмпи со слабой надеждой.
– Нет. Самое лучшее, что вы можете сделать сейчас, – это возвратиться в Сидней, не теряя времени, и использовать все свое влияние, чтобы дать делу широкую огласку.
Теперь, когда и у нее выбора не оставалось, Тэмпи начала лихорадочно обдумывать, как найти выход из создавшегося положения.
– А что, если сюда приедет моя тетя? – вдруг спросила она.
– Ваша тетя? Та самая, которую так любил Кристофер? Бог услышал наши молитвы. Но как ее уговорить?
– Давайте поедем к пастору и позвоним по телефону. Если это вообще в человеческих силах, она приедет.
На другом конце провода послышались протяжные гудки, тетя Лилиан долго не подходила к телефону. Наконец в трубке раздался ее испуганный голос.
– О, это ты, Тэмпи? Наконец-то, ведь я так беспокоилась…
Она не сказала, почему беспокоилась, но Тэмпи и сама знала. Ее недавняя попытка самоубийства была еще у всех в памяти. Эта мысль промелькнула у Тэмпи в голове, и она удивилась, насколько далека теперь от того несчастного, отчаявшегося создания, каким была еще недавно.
– У меня все в порядке, – сказала она. – Я сейчас в Уоллабе. Ты помнишь Уоллабу?
– Да, конечно. Это там, где Кристофер…
– Да. А ты можешь завтра прилететь сюда?
– Самолетом?
– Да. Или выезжай сегодня вечером поездом.
– Лучше уж самолетом. Я еще ни разу не летала.
– Прекрасно. А у тебя хватит денег на билет?
– Да. Я ведь немного прикопила.
– Хорошо. Возьми кое-что из вещей. Нам хотелось бы, чтобы ты пожила здесь немного.
– С большим удовольствием.
– Ты будешь присматривать за дочкой Кристофера.
– О, восхитительно! А какая она?
– Ты как будто не очень удивлена…
– Да, не очень. Я ведь знала, что он женился. Но не предполагала, что есть ребенок. Я так волнуюсь!
Тэмпи постаралась отогнать от себя мысль, что Кристофер делился с тетей Лилиан своими тайнами. Она повторила адрес, дала еще кое-какие напутствия.
– Пока до свидания. Завтра увидимся, – прозвучал девически звонкий от волнения голос тети Лилиан.
Потом послышались короткие гудки.
Тетя Лилиан вышла из самолета, вся дрожа от волнения. Она подхватила Кристи на руки и прижала ее к себе, словно это был маленький Кристофер. Она целовала девочку, а та смеялась и тоже крепко обняла ее.
Потом тетя Лилиан долго держала руку Хоуп, будто они были давнишними подругами, и весело щебетала с пастором. Они сидели в аэропорту, пили чай в ожидании самолета Тэмпи. Тетя Лилиан кивала головой, внимательно слушала, стараясь вникнуть в подробности, чтобы почувствовать себя участницей всех этих событий.
– Пусть только попробуют сунуть нос в Уэйлер, пока я буду там, – сказала она. – Они увидят, на что я способна.
Она заразила всех своим энтузиазмом. Когда самолет наконец оторвался от земли и Тэмпи увидела внизу четыре фигурки, махавшие ей, то, ободренная оптимизмом тети Лилиан, как-то даже не думала о том, что битва, которую ей предстоит выдержать, будет нелегкой.
Сидней предстал перед Тэмпи гигантской россыпью огней, простершейся на много миль с юга на север и до самого подножия Голубых гор на западе. Самолет начал снижаться у дальних предместий, и эти россыпи превратились в гроздья драгоценных камней: желтых, голубых, красных, а в самой середине их, похожий на озеро черного янтаря, лежал порт.
Пока она ждала такси, суматоха Сиднея целиком захватила ее; Уоллаба и Уэйлер остались, казалось ей теперь, где-то на другой планете.
Она немного поспала во время полета и сейчас ощутила, что пружина, так долго остававшаяся туго закрученной, начала ослабевать. И вдруг она почувствовала себя обессиленной, ей захотелось домой, выспаться по-настоящему, чтобы завтра с новыми силами взяться за розыски Ларри. Внутренний голос нашептывал ей: «Ты уже сделала все, что могла. Остальное предоставь Хоуп. У нее всюду друзья, они сами отыщут Ларри. Иди домой и приготовься к завтрашней встрече с Китом. Это ведь будет тебе нелегко».
Но потом перед ней возникли глаза Евы, и она поняла, что никогда больше не сможет посмотреть в них, если сейчас же не поедет на поиски Ларри. А если она не поедет сейчас, значит, не поедет никогда.
Она села в такси и назвала адрес в Редферне. Ей показалось, будто шофер как-то странно посмотрел на нее, но потом она постаралась убедить себя, что это ей только почудилось. Ее тревожила мысль, что она едет на розыски человека, за которым охотится полиция. До поездки в Уоллабу ее отношения с полицией никогда не выходили за рамки обычного.
«Нелепо так волноваться, – уговаривала она сама себя, – уж в Сиднее с тобой ничего не может случиться. Даже если полиция следит за ним, ты сумеешь все объяснить».
– Понятия не имею, где находится Карлайн-стрит, – сказала Тэмпи шоферу, когда они углубились в узкие улочки, над которыми нависали балкончики старых домов.
– Карлайн-стрит – это место, где живут аборигены. Собираетесь сделать телевизионный фильм, миссис Кэкстон?
– Откуда вы знаете мое имя?
Шофер включил свет.
– А вы не помните меня?
– Ну, конечно, помню! Лес! Нет. Энди!
– Совершенно верно. Энди Кроутер. Возил вас, когда служил на телевидении. Я не рассмотрел вашего лица, но голос сразу узнал.
– Я вас хорошо помню, Энди. Вы всегда насвистывали песенку «Этот мятежный поселенец».
– Ну, теперь я уже не такой сердитый. Дом номер двадцать семь "а"?
– Да. Я совсем не знаю этого района.
– Не беспокойтесь, я его знаю прекрасно. Я ведь вырос здесь, правда, жену и детей постарался увезти подальше. Редферн – это совсем неподходящее место для детей. Взорвать бы ко всем чертям эти перенаселенные трущобы столетней давности!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– А в каком-нибудь законе сказано, что я не имею на это права?
Шея сержанта вздулась так, что воротник врезался в нее, образовав красную полосу.
– Это все, что я хотел вам сказать. – Он погрозил пальцем Хоуп. – А тебе я заявляю: если завтра к заходу солнца ты не уберешься из города, мне придется тебя вышвырнуть.
Полицейская машина умчалась, подняв клубы пыли.
– Что вы собираетесь делать? – спросила Тэмпи, когда они медленно тронулись по дороге вдоль берега моря.
– Уеду. С этим придется смириться.
– А что же будет с семьей в Уэйлере?
– На какое-то время их оставят в покое. Ваш приезд заставит полицию действовать осторожнее. Мне не хотелось бы оставлять Кристи одну, но необходимо, чтобы она жила в Уэйлере. Конечно, мужчины сумеют о ней позаботиться, только она будет для них помехой. Как бы я хотела, чтобы вы могли раздвоиться. Ведь белая женщина в Уэйлере связала бы руки полиции. Однако у вас есть дела поважнее.
– Я совсем не против того, чтобы остаться здесь, – сказала Тэмпи со слабой надеждой.
– Нет. Самое лучшее, что вы можете сделать сейчас, – это возвратиться в Сидней, не теряя времени, и использовать все свое влияние, чтобы дать делу широкую огласку.
Теперь, когда и у нее выбора не оставалось, Тэмпи начала лихорадочно обдумывать, как найти выход из создавшегося положения.
– А что, если сюда приедет моя тетя? – вдруг спросила она.
– Ваша тетя? Та самая, которую так любил Кристофер? Бог услышал наши молитвы. Но как ее уговорить?
– Давайте поедем к пастору и позвоним по телефону. Если это вообще в человеческих силах, она приедет.
На другом конце провода послышались протяжные гудки, тетя Лилиан долго не подходила к телефону. Наконец в трубке раздался ее испуганный голос.
– О, это ты, Тэмпи? Наконец-то, ведь я так беспокоилась…
Она не сказала, почему беспокоилась, но Тэмпи и сама знала. Ее недавняя попытка самоубийства была еще у всех в памяти. Эта мысль промелькнула у Тэмпи в голове, и она удивилась, насколько далека теперь от того несчастного, отчаявшегося создания, каким была еще недавно.
– У меня все в порядке, – сказала она. – Я сейчас в Уоллабе. Ты помнишь Уоллабу?
– Да, конечно. Это там, где Кристофер…
– Да. А ты можешь завтра прилететь сюда?
– Самолетом?
– Да. Или выезжай сегодня вечером поездом.
– Лучше уж самолетом. Я еще ни разу не летала.
– Прекрасно. А у тебя хватит денег на билет?
– Да. Я ведь немного прикопила.
– Хорошо. Возьми кое-что из вещей. Нам хотелось бы, чтобы ты пожила здесь немного.
– С большим удовольствием.
– Ты будешь присматривать за дочкой Кристофера.
– О, восхитительно! А какая она?
– Ты как будто не очень удивлена…
– Да, не очень. Я ведь знала, что он женился. Но не предполагала, что есть ребенок. Я так волнуюсь!
Тэмпи постаралась отогнать от себя мысль, что Кристофер делился с тетей Лилиан своими тайнами. Она повторила адрес, дала еще кое-какие напутствия.
– Пока до свидания. Завтра увидимся, – прозвучал девически звонкий от волнения голос тети Лилиан.
Потом послышались короткие гудки.
Тетя Лилиан вышла из самолета, вся дрожа от волнения. Она подхватила Кристи на руки и прижала ее к себе, словно это был маленький Кристофер. Она целовала девочку, а та смеялась и тоже крепко обняла ее.
Потом тетя Лилиан долго держала руку Хоуп, будто они были давнишними подругами, и весело щебетала с пастором. Они сидели в аэропорту, пили чай в ожидании самолета Тэмпи. Тетя Лилиан кивала головой, внимательно слушала, стараясь вникнуть в подробности, чтобы почувствовать себя участницей всех этих событий.
– Пусть только попробуют сунуть нос в Уэйлер, пока я буду там, – сказала она. – Они увидят, на что я способна.
Она заразила всех своим энтузиазмом. Когда самолет наконец оторвался от земли и Тэмпи увидела внизу четыре фигурки, махавшие ей, то, ободренная оптимизмом тети Лилиан, как-то даже не думала о том, что битва, которую ей предстоит выдержать, будет нелегкой.
Сидней предстал перед Тэмпи гигантской россыпью огней, простершейся на много миль с юга на север и до самого подножия Голубых гор на западе. Самолет начал снижаться у дальних предместий, и эти россыпи превратились в гроздья драгоценных камней: желтых, голубых, красных, а в самой середине их, похожий на озеро черного янтаря, лежал порт.
Пока она ждала такси, суматоха Сиднея целиком захватила ее; Уоллаба и Уэйлер остались, казалось ей теперь, где-то на другой планете.
Она немного поспала во время полета и сейчас ощутила, что пружина, так долго остававшаяся туго закрученной, начала ослабевать. И вдруг она почувствовала себя обессиленной, ей захотелось домой, выспаться по-настоящему, чтобы завтра с новыми силами взяться за розыски Ларри. Внутренний голос нашептывал ей: «Ты уже сделала все, что могла. Остальное предоставь Хоуп. У нее всюду друзья, они сами отыщут Ларри. Иди домой и приготовься к завтрашней встрече с Китом. Это ведь будет тебе нелегко».
Но потом перед ней возникли глаза Евы, и она поняла, что никогда больше не сможет посмотреть в них, если сейчас же не поедет на поиски Ларри. А если она не поедет сейчас, значит, не поедет никогда.
Она села в такси и назвала адрес в Редферне. Ей показалось, будто шофер как-то странно посмотрел на нее, но потом она постаралась убедить себя, что это ей только почудилось. Ее тревожила мысль, что она едет на розыски человека, за которым охотится полиция. До поездки в Уоллабу ее отношения с полицией никогда не выходили за рамки обычного.
«Нелепо так волноваться, – уговаривала она сама себя, – уж в Сиднее с тобой ничего не может случиться. Даже если полиция следит за ним, ты сумеешь все объяснить».
– Понятия не имею, где находится Карлайн-стрит, – сказала Тэмпи шоферу, когда они углубились в узкие улочки, над которыми нависали балкончики старых домов.
– Карлайн-стрит – это место, где живут аборигены. Собираетесь сделать телевизионный фильм, миссис Кэкстон?
– Откуда вы знаете мое имя?
Шофер включил свет.
– А вы не помните меня?
– Ну, конечно, помню! Лес! Нет. Энди!
– Совершенно верно. Энди Кроутер. Возил вас, когда служил на телевидении. Я не рассмотрел вашего лица, но голос сразу узнал.
– Я вас хорошо помню, Энди. Вы всегда насвистывали песенку «Этот мятежный поселенец».
– Ну, теперь я уже не такой сердитый. Дом номер двадцать семь "а"?
– Да. Я совсем не знаю этого района.
– Не беспокойтесь, я его знаю прекрасно. Я ведь вырос здесь, правда, жену и детей постарался увезти подальше. Редферн – это совсем неподходящее место для детей. Взорвать бы ко всем чертям эти перенаселенные трущобы столетней давности!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68