Новый правитель не забыл о поклонении природе. В своих богослужениях поселенцы возносили молитвы к богам природы, которую сами же и уничтожили. Наверное, здесь прослеживается какая-то связь с тем, что члены императорской семьи изучают естественные науки, особенно биологию. Знание того, что все мы подвластны законам природы, приближает к пониманию небесного промысла.
На этом острове уже не осталось коренных жителей. Никто не знает, куда они ушли. Но, как я сообщал в своих отчетах, в следах древних поселений, оставшихся в Курильске или на берегу залива Касатка, дремлет их история. Русским, живущим на острове, передалась мудрость коренных жителей, когда-то занимавшихся охотой. Иначе они не смогли бы здесь выжить.
Не знаю почему, но мне симпатичны жители острова. Я чувствую: на душе у нас одно и то же. Правда, они научились играть с тоской лучше меня. Здесь не найдешь лекарства, способного излечить израненное сердце, но в воздухе носится нечто, заставляющее жить, даже если этого и не хочется. Наверное, коренные жители тоже дышали этим воздухом, который выдыхает спящий лес. Жаль, что я не могу отправить его мэйлом.
Я не знаю, откуда пришли мои предки. Отец родился в Маньчжурии, мать – в Ёсино. Мой дед по отцовской линии родился в Нагасаки, вырос в Америке, бабка тоже родилась в Ёсино. Прабабка была дочерью самурая из Нагасаки, а прадед – американцем. О родственниках по материнской линии я ничего не знаю. Одно только могу сказать: в крови, текущей в моих жилах, многое намешано, чистой ее не назовешь. Но я не исключение – то же самое можно сказать о любом. Дедов и бабок – четверо, прадедов и прабабок – восемь, если уйти на пять или шестьпоколений назад, число предков увеличивается в несколько раз: шестнадцать человек, тридцать два… Сто поколений назад, и число собственных предков – два в сотой степени. Огромное количество. Неудивительно, если среди них найдутся и айны, и жители материка. Чистой, несмешанной крови не бывает. Именно поэтому люди о ней мечтают. Мы считаем врагами тех, у кого на самом деле общие дальние предки с нами, и вбиваем себе в голову, что встретили чужаков.
Я люблю тебя и с уважением отношусь к твоему супругу, его высочеству. Я надеюсь, придет день – и вы приедете на остров, вдохнете его воздух полной грудью. Мне хотелось бы, чтобы вы подумали о прошлом, гораздо более далеком, чем мифы «Кодзики», рассказывающие о создании государства. Чтобы вы подумали о ваших предках, которые стремились жить в согласии с коренным населением, добиваясь этого не войной, а любовью. Как я уже говорил, остров не принадлежит ни русским, ни японцам. Здесь жили охотничьи племена, которых истребляли и покоряли как мы, так и они. Прежде чем отстаивать территориальную принадлежность островов, не лучше ли искупить грехи, которые совершили в давние времена наши предки, и успокоить души умерших? Наверное, это подвластно только тебе и его высочеству. Разумеется, я высказываю свое мнение. И говорю так, потому что безумно хочу увидеться с тобой на острове.
14
«Любовь Орлова», которая привезла меня на остров, вновь появилась в открытых водах. В штиль теплоход должен был приходить раз в пять дней, но это правило никогда не соблюдалось. Ветер с каждым днем становился все холоднее. Незаметно я стал ждать прихода теплохода, как молодежь с острова, надеявшаяся на встречу со своими ветреными возлюбленными. Я садился в лодку вместе с толпой и отправлялся в бар на борту. Молодежь острова привлекали не только яркие огни и водка, ей нужны были товары, посылки и письма, которые привозил теплоход. Жители заказывали еду, книги, автозапчасти у своих знакомых, работавших на теплоходе, или по почте, наложенным платежом. Они с нетерпением рвались на теплоход, желая как можно скорее получить вожделенную вещь. И моряки, и механики, и неприветливые официантки в баре, и коки, без передышки жарившие жесткие, как подметки, бифштексы, становились волшебниками, круглый год исполнявшими желания жителей острова.
Мне ни разу не приходили ни посылки, ни письма. Я провожал грустным взглядом счастливчиков, расплывавшихся в улыбке и приплясывавших от радости, получив долгожданную посылку. Я же покупал на теплоходе привезенные с Сахалина свежую капусту, рис и яблоки, не дожидаясь, пока все это появится на полках магазинов.
Но в тот день я почувствовал, что нежданно-негаданно на мой адрес пришла посылка. Интуиция меня не обманула, и почтальон передал мне тяжеленную картонную коробку, надписанную по-японски. Отправителем значился мой друг Ино. В коробке лежали продукты в ярких упаковках. Обычные продукты, которые продаются в подземных этажах супермаркетов: паста мисо, мармелад ёкан, приправа для риса, маринованные сливы, соленая рыба, а еще книги на японском и небольшая фотография улыбающейся Фудзико в рамке. Прилагалось и короткое письмо:
Хоть иногда питайся Японией, читай Японию, люби Японию. Твои письма доходят. Я пересылаю их через самый безопасный сервер, так что она должна их читать. Придет время, и каким-нибудь образом я передам тебе ее ответ.
Купидон, ставший политиком
Фудзико читает мои письма… От одной этой мысли тоска отпускала, но надолго ли? Будто в тумане на глади моря перед моими глазами возник образ Ино, и я прошептал ему: «Спасибо». Глаза слезились от холодного ветра.
Я вернулся в «отель» и пошел «питаться Японией», желудком ощутив заботу Ино: я попросил сварить мне рис, посыпал его приправой из сушеного тунца с орехами, добавил соленой рыбы и кальмаров. Все-таки хорошо иногда напоминать своему языку и желудку, что я японец. Вне всяких сомнений, человек меняется в зависимости от того, что он ест каждый день. Вот и я, постоянно питаясь супом из горбуши, по велению своего желудка стал превращаться в местного жителя.
Все побережье острова устилала морская капуста, я собирал ее и, пользуясь кухней «отеля», варил в соевом соусе или тушил в масле. Поглядывая за мной со стороны, горничная спрашивала:
– Ты что, облученный?
«Странные вопросы она задает», – думал я, а ей было непонятно, что вынуждает меня есть эти отбросы. В Японии и в России к морской капусте относятся совершенно по-разному. Для японцев это вкусный продукт, для русских – или источник йода, или сырье для удобрений, которое смешивают с навозом.
– А ты знаешь, что привлекает японцев на острове? Волосатые и камчатские крабы, красная икра и вот эта самая морская капуста.
Горничная презрительно посмотрела на меня, будто хотела сказать: «Какой нормальный человек станет подбирать валяющуюся на берегу морскую капусту и есть ее?» – и спросила:
– И что же в ней вкусного?
Я объяснил ей, пытаясь развить ее по-детски незрелый вкус:
– Разложи в солнечный день морскую капусту и просуши ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
На этом острове уже не осталось коренных жителей. Никто не знает, куда они ушли. Но, как я сообщал в своих отчетах, в следах древних поселений, оставшихся в Курильске или на берегу залива Касатка, дремлет их история. Русским, живущим на острове, передалась мудрость коренных жителей, когда-то занимавшихся охотой. Иначе они не смогли бы здесь выжить.
Не знаю почему, но мне симпатичны жители острова. Я чувствую: на душе у нас одно и то же. Правда, они научились играть с тоской лучше меня. Здесь не найдешь лекарства, способного излечить израненное сердце, но в воздухе носится нечто, заставляющее жить, даже если этого и не хочется. Наверное, коренные жители тоже дышали этим воздухом, который выдыхает спящий лес. Жаль, что я не могу отправить его мэйлом.
Я не знаю, откуда пришли мои предки. Отец родился в Маньчжурии, мать – в Ёсино. Мой дед по отцовской линии родился в Нагасаки, вырос в Америке, бабка тоже родилась в Ёсино. Прабабка была дочерью самурая из Нагасаки, а прадед – американцем. О родственниках по материнской линии я ничего не знаю. Одно только могу сказать: в крови, текущей в моих жилах, многое намешано, чистой ее не назовешь. Но я не исключение – то же самое можно сказать о любом. Дедов и бабок – четверо, прадедов и прабабок – восемь, если уйти на пять или шестьпоколений назад, число предков увеличивается в несколько раз: шестнадцать человек, тридцать два… Сто поколений назад, и число собственных предков – два в сотой степени. Огромное количество. Неудивительно, если среди них найдутся и айны, и жители материка. Чистой, несмешанной крови не бывает. Именно поэтому люди о ней мечтают. Мы считаем врагами тех, у кого на самом деле общие дальние предки с нами, и вбиваем себе в голову, что встретили чужаков.
Я люблю тебя и с уважением отношусь к твоему супругу, его высочеству. Я надеюсь, придет день – и вы приедете на остров, вдохнете его воздух полной грудью. Мне хотелось бы, чтобы вы подумали о прошлом, гораздо более далеком, чем мифы «Кодзики», рассказывающие о создании государства. Чтобы вы подумали о ваших предках, которые стремились жить в согласии с коренным населением, добиваясь этого не войной, а любовью. Как я уже говорил, остров не принадлежит ни русским, ни японцам. Здесь жили охотничьи племена, которых истребляли и покоряли как мы, так и они. Прежде чем отстаивать территориальную принадлежность островов, не лучше ли искупить грехи, которые совершили в давние времена наши предки, и успокоить души умерших? Наверное, это подвластно только тебе и его высочеству. Разумеется, я высказываю свое мнение. И говорю так, потому что безумно хочу увидеться с тобой на острове.
14
«Любовь Орлова», которая привезла меня на остров, вновь появилась в открытых водах. В штиль теплоход должен был приходить раз в пять дней, но это правило никогда не соблюдалось. Ветер с каждым днем становился все холоднее. Незаметно я стал ждать прихода теплохода, как молодежь с острова, надеявшаяся на встречу со своими ветреными возлюбленными. Я садился в лодку вместе с толпой и отправлялся в бар на борту. Молодежь острова привлекали не только яркие огни и водка, ей нужны были товары, посылки и письма, которые привозил теплоход. Жители заказывали еду, книги, автозапчасти у своих знакомых, работавших на теплоходе, или по почте, наложенным платежом. Они с нетерпением рвались на теплоход, желая как можно скорее получить вожделенную вещь. И моряки, и механики, и неприветливые официантки в баре, и коки, без передышки жарившие жесткие, как подметки, бифштексы, становились волшебниками, круглый год исполнявшими желания жителей острова.
Мне ни разу не приходили ни посылки, ни письма. Я провожал грустным взглядом счастливчиков, расплывавшихся в улыбке и приплясывавших от радости, получив долгожданную посылку. Я же покупал на теплоходе привезенные с Сахалина свежую капусту, рис и яблоки, не дожидаясь, пока все это появится на полках магазинов.
Но в тот день я почувствовал, что нежданно-негаданно на мой адрес пришла посылка. Интуиция меня не обманула, и почтальон передал мне тяжеленную картонную коробку, надписанную по-японски. Отправителем значился мой друг Ино. В коробке лежали продукты в ярких упаковках. Обычные продукты, которые продаются в подземных этажах супермаркетов: паста мисо, мармелад ёкан, приправа для риса, маринованные сливы, соленая рыба, а еще книги на японском и небольшая фотография улыбающейся Фудзико в рамке. Прилагалось и короткое письмо:
Хоть иногда питайся Японией, читай Японию, люби Японию. Твои письма доходят. Я пересылаю их через самый безопасный сервер, так что она должна их читать. Придет время, и каким-нибудь образом я передам тебе ее ответ.
Купидон, ставший политиком
Фудзико читает мои письма… От одной этой мысли тоска отпускала, но надолго ли? Будто в тумане на глади моря перед моими глазами возник образ Ино, и я прошептал ему: «Спасибо». Глаза слезились от холодного ветра.
Я вернулся в «отель» и пошел «питаться Японией», желудком ощутив заботу Ино: я попросил сварить мне рис, посыпал его приправой из сушеного тунца с орехами, добавил соленой рыбы и кальмаров. Все-таки хорошо иногда напоминать своему языку и желудку, что я японец. Вне всяких сомнений, человек меняется в зависимости от того, что он ест каждый день. Вот и я, постоянно питаясь супом из горбуши, по велению своего желудка стал превращаться в местного жителя.
Все побережье острова устилала морская капуста, я собирал ее и, пользуясь кухней «отеля», варил в соевом соусе или тушил в масле. Поглядывая за мной со стороны, горничная спрашивала:
– Ты что, облученный?
«Странные вопросы она задает», – думал я, а ей было непонятно, что вынуждает меня есть эти отбросы. В Японии и в России к морской капусте относятся совершенно по-разному. Для японцев это вкусный продукт, для русских – или источник йода, или сырье для удобрений, которое смешивают с навозом.
– А ты знаешь, что привлекает японцев на острове? Волосатые и камчатские крабы, красная икра и вот эта самая морская капуста.
Горничная презрительно посмотрела на меня, будто хотела сказать: «Какой нормальный человек станет подбирать валяющуюся на берегу морскую капусту и есть ее?» – и спросила:
– И что же в ней вкусного?
Я объяснил ей, пытаясь развить ее по-детски незрелый вкус:
– Разложи в солнечный день морскую капусту и просуши ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39