– Это ты? Это в самом деле ты, мой старый товарищ?
– Я, ваше высочество, – глухо ответил Мертвец, не поднимая глаз, – и если бы я знал, что вы живы… Я бы немедленно…
Высочество – очевидно от избытка чувств – еще тяжелее навалилось на плечо своего спутника. Тот переступил ногами на месте, но устоял.
– Котрем, друг мой… Как же я рад… Но скажи, кто из этих людей… А-а, кажется, понял…
Ни черта он не понял – судя по тому, как уставился на меня. Мне пришло в голову, что он разыскивает Ннаонну, свою наследницу, которую не видел ни разу в жизни – тем более, что его книжечка была явно помечена чем-то наподобие моих «маркеров». Из-за моей колдовской ауры он и решил, что его наследник – я. Ну а уж относительно его личности у меня уже сомнений не было. Вопрос теперь состоял лишь в одном – насколько он здесь, в Могнаке, «свой». Не он ли вообще организовал похищение Ннаонны? С одной стороны, это его город… То есть когда-то это был его город. Но с другой – хозяин не стал бы пробиваться, взламывая стены одну за другой. И не явился бы сюда в сопровождении лишь одного парнишки. Нет, хозяина сопровождала бы достойная свита и проник бы он сюда более… скажем так… традиционным способом. Нет! Он такой же пришелец здесь, как и мы – и точно так же явился за Ннаонной. Все эти мысли мгновенно пронеслись в моей голове – и я собирался просветить Проклятого Принца относительно его ошибки, но меня опередил паренек, спутник Гериана. Он тоже, очевидно, проследил взгляд принца – и заявил:
– Нет, учитель. Этого я знаю – он Альдийский демон.
– Демон? Я ищу вампира…
Немаловажный нюанс – он ищет не демона, а вампира. Тут наконец вмешался Мертвец, точнее Котрем:
– Ваше высочество, вампир – это девица рядом с демоном.
Ннаонна, теперь совершенно спрятавшаяся за моей спиной, шумно вздохнула. Я решил, что пора брать инициативу в свои руки:
– А с какой целью, ваше высочество, вы ищете вампира, позвольте узнать? Зачем он вам нужен?
Он смерил меня тяжелым взглядом, наверное, размышляя – стоит ли мне отвечать. Решил, что стоит, во всяком случае, промолвил:
– Она – моя родственница.
– Это я знаю. Ннаонна дала мне прочесть вашу книгу. Но все же – зачем вы ее ищете?
– Ннаонна… Значит, ее зовут Ннаонна… – естественно, он только что узнал имя своей наследницы. Для него это оказалось крайне волнительно, так же как и то, что его потомок – не мужчина.
К чести моих солдат следует сказать, что они (когда все утихло) вновь в полном составе вернулись в комнату – кроме графа Гезнура и его палача. Осторожен граф… Мои парни встали рядом со мной, обнажив клинки – и вид имели вполне решительный. Это ли, или что другое внушило Проклятому Принцу уважение к моему праву задавать вопросы – но он ответил.
– Она моя последняя родственница, мой единственный потомок. Моя наследница… Я думал, это мужчина… Впрочем, не важно. Я искал ее… Чтобы просто увидеть, чтобы попытаться помочь быть может… Но вам-то какое до этого дело?
Теперь мой черед держать ответ – так что ли?
– Я ее сеньор, опекун и защитник. Я ее жених.
* * *
Став сотником, Тоиль совсем не обрадовался. Большой чин принес новые заботы. Сердитый бородатый дядечка, маршал ок-Икерн, хлопнул Тоиля по плечу (так, что парнишка едва не сел на землю), велел ему взять кольчугу покойного Керта и сказал:
– Служи, парень. Если живы будем, я тебя не забуду. Возьму в гвардию. Вскоре появится много вакансий… – с тем и отпустил сотника.
В гвардию… А Тоиль, может, вовсе и не хочет. Проходя по чистой части лагеря в нарядной кольчуге, Тоиль слушал, о чем говорят сеньоры и их свита. Он не все уразумел из того, что сказали вояки, но понял так – будет большая битва, потому что вражеская армия приближается к тому городу, названия которого он так и не узнал. У врагов сильнее конница, поэтому маршал собирается использовать ополченцев. Во всяком случае, Тоиль услыхал, как один латник из свиты канцлера сэра Менгрона спросил у другого, постарше: какого, мол, Гангмара, мужичье выводят в поле? Все равно ведь против настоящих воинов они не могут стоять… На что старый вояка ответил так:
– Побить доброго всадника и двадцать дуралеев не смогут – но зато их в нашем войске много. Как пойдут рыцари Велитиана их лупить, так устанут – ну и нам тогда час придет…
Оба рассмеялись. Смешно им – а Тоилю было не до смеха. А вскоре и он получил приказ – выводить свою сотню на поле вместе с прочими… Не оставаться в тылу с обозом, не прятаться за железным строем тяжелой кавалерии, как положено «дуралеям» на нормальной войне… Тоиль велел своим взять все щиты, что готовились для штурма. И лестницы собрать тоже… Лестницы разломали и пятиметровые толстенные палки взяли с собой. Тоиль судорожно пытался припомнить, что там дядечка Воробей обсуждал когда-то с дядечкой Кендагом, вспоминая какую-то Арникскую битву…
Переночевав с ополченцами на опушке чахлого молодого леса, Тоиль получил новый приказ – выходить в поле и продвинуться почти до середины. Шагая во главе своих унылых мужиков, он вертел головой направо и налево – по полю двигались толпы ополченцев. Еще на поле ровным рядом стояли телеги и фургоны обоза, груженые какими-то мешками. Тоиль был бы страшно удивлен, если бы мог знать, что в мешках – песок… Обоз перегораживал всю равнину, на северном краю которой латники установили «знак». Пройдя в узкие – не шире метра – проходы между повозками, ополченцы вновь оказались на открытом пространстве. А там их уже поджидали злые и веселые латники в желто-красном. С обидными шутками и руганью солдаты заставили крестьян выстроиться по сотням относительно ровными прямоугольниками – опять же оставляя между ними проходы, но уже пошире. Затем вперед выехали кавалеристы – несколько сотен, пожалуй. Ополченцы немного успокоились. Они все еще не понимали, что происходит и почему в первый ряд выставлены только гвардейцы. Да, впрочем, мало кто задумывался о таких сложных вопросах. Сказали им выстроиться – выстроились. Больше не гоняют с места на место – и ладно…
Тоиль и другие ополченцы не могли видеть за спинами нарядных всадников, что на северный край ратного поля выходят – и тут же растекаются по открытому пространству – колонны вражеской кавалерии. Сотни и сотни воинов в сверкающих латах.
А тем временем в тылу красно-желтого войска также выстраивается широким фронтом гонзорская конница и дружины нескольких баронов, решивших присоединиться к Алекиану. Их в несколько раз меньше, чем ванетских и сантлакских дворян, составляющих главную силу вражеского войска…
А на южном краю поля тоже вспоминают Арникскую битву. Ок-Икерн поясняет императору:
– Я, ваше императорское величество, вперед выставил только гвардейцев. Они умеют понимать и выполнять приказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104