У Монтгомери служило немало англичан, что было редкостью в среде богатых плантаторов Натчеза. Когда Уильям Монтгомери решил уехать из Англии и поселиться в Новом Свете, почти все его слуги последовали за ним, что было неудивительно, так как большинство из них служило этой семье в третьем и четвертом поколениях. Лоренсы и миссис Хикмен искренне тревожились о пропавшей Арабелле, ведь она выросла у них на глазах.
Когда прислуга ушла, Арабелла вместе с остальными направилась в уютную гостиную на втором этаже, где тихими домашними вечерами обычно собиралась семья. В этой просторной комнате с высоким потолком хватало места для всех. Дети и взрослые устраивались в разных уголках, не лишаясь при этом ощущения близости. Небрежно расставленная мебель была не столько модной, сколько удобной.
Арабелла уселась на длинный диван, напротив которого, у кирпичного камина, стоял точно такой же, и с улыбкой огляделась по сторонам. На полу валялись прутики: до того как тревога за пропавшую Арабеллу собрала всех в вестибюле, Джордж и Джон играли в «подбери палочку». Джейн рисовала; в дальнем конце комнаты, возле высокого окна, выходившего на небольшой балкончик, стоял ее мольберт и лежала акварельная палитра. В кресле в шелковой обивкой остались пяльцы с вышивкой, а рядом, на ковре веселой расцветки, лежал готический роман английской писательницы Анны Радклиф «Удольфские тайны». Сара упражнялась в рукоделии, а Мэри читала.
Откинувшись на спинку дивана, Арабелла спросила:
— Ну, что тут произошло, пока меня не было?
— Сегодня днем я нашел птичье гнездо, — объявил Джордж, устраиваясь на полу возле дивана. — В нем было четыре яйца.
— Надеюсь, ты их не тронул? — строго спросила Арабелла, зная привычку Ждереми тащить в дом самых разных зверюшек. Самым страшным было воспоминание о том, как он выпустил в детскую малыша-скунса.
Они болтали о пустяках, и вскоре Арабелле показалось, будто она никуда и не уезжала. Сара взяла пяльцы и принялась усердно работать иголкой, Джейн вернулась к рисованию, а мальчики опять увлеклись игрой. Только Мэри не притрагивалась к оставленной книге.
Строго взглянув на падчерицу, она спросила:
— Скажи, пожалуйста, зачем Джереми вдруг отправился в Гринли? Сегодня утром он зашел ко мне попрощаться, но так толком ничего и не объяснил. Сказал, что ты его попросила…
Арабелла вздохнула. Утром, покидая Хайвью, она думала забрать свои документы у мистера Хэйта, договориться с Лейтоном и быстренько вернуться домой, пока никто не заметил ее отсутствия. При этом она надеялась, что у нее будет время побыть в одиночестве и придумать какой-нибудь предлог для внезапного отъезда Джереми. Но все получилось совсем не так, как она рассчитывала.
Мысленно прокрутив в голове и отвергнув дюжину неправдоподобных историй, она наконец остановилась на той, что была ближе всего к истине:
— Конечно, Джереми взрослый человек и может делать все, что угодно, но, по-моему, в последнее время он уделял слишком много времени … нездоровым и опасным занятиям. Вот я и решила его отвлечь: попросила, чтобы он помог мне проследить за делами в Гринли.
Мэри кивнула:
—Я так и думала. Знаешь, я тоже не в восторге от ночных развлечений Джереми, но сказать ему об этом — значит еще больше его раззадорить. Он лишь с удвоенным рвением начнет доказывать, какой он большой и самостоятельный. — Она ласково улыбнулась. — Умница, Белла! Ты всегда заранее видишь беду и умеешь ее отвести. Если бы был жив твой отец, он бы тобой гордился. Та заботишься обо всей нашей семье.
Арабелла покраснела и отвела глаза. Она любила Мэри и не хотела ее обманывать. Впрочем, это еще цветочки. Вот когда она станет любовницей Тони, ей придется юлить, выкручиваться, придумывать разные предлоги и отговорки, лишь бы сохранить в тайне свою постыдную связь. Ложь станет ее второй натурой.
Однако до конца она осознала весь ужас своего положения, только уединившись в спальне. Лежа в большой кровати, под бледно-желтым шелковым балдахином, Арабелла поняла, что сама себя загнала в ловушку. Сегодня она солгала мачехе, а дальше будет еще хуже…
Она с жестокой откровенностью признавалась себе в том, что у ее поступка нет благородного оправдания. Возможно, оно было вначале, когда она хотела пожертвовать собственным состоянием ради спасения семейных плантаций, но потом ее план изменился… Арабелла судорожно сглотнула, вспомнив насмешливое замечание Тони: жизнь в Гринли — это еще не нищета.
А ведь он прав. Если бы она отказалась от позорной сделки с Даггетом, ее родные лишились бы своего богатства, а детям, когда они подрастут, пришлось бы с трудом пробивать себе дорогу в жизни. Но речь, разумеется, не шла о том, чтобы жить на улице и клянчить у прохожих хлебные корки. Да и Ричард наверняка помог бы своей сестре.
Арабелла поморщилась. Она скорее умрет, чем позволит этому напыщенному индюку взять на себя заботы о содержании своей семьи. Тридцатишестилетний закоренелый холостяк, привыкший жить только для себя, он вынужденно терпел своих племянников, а к сестре относился с подчеркнутым презрением. Если Мэри обратится к нему за помощью, он никогда не даст ей забыть, что она и ее дети обязаны ему своим финансовым благополучием. Деньги станут мощным оружием в его руках, и он не погнушается им воспользоваться. Нет, она правильно сделала, что не пошла к Ричарду Кингсли! Впрочем, ее решение стать любовницей Тони Даггета было не менее сомнительным…
Арабалла беспокойно ворочалась в постели. Оказавшись перед выбором — либо оставить свою семью обездоленной, либо вступить в любовную связь с человеком, который ее предал… но к которому ее до сих пор неодолимо влекло — она с легким сердцем выбрала второе. Тони Даггет был ее первым и единственным мужчиной. Она любила его, и любовь эта, наверное, еще теплилась в ее душе. Словом, ей не грозило отдаться какому-нибудь омерзительному уроду… Именно это ее и терзало.
Только с Тони она могла заключить столь низкую сделку. Как ни пыталась она обрядить свои мотивы в благородные одежды, голая правда все равно выпирала наружу: она мечтала вновь побывать в объятиях Даггета и охотно ухватилась за такую возможность. К ее глазам подступили горькие слезы.
Арабелла чувствовала себя последним ничтожеством. Назвала Тони гнусной скотиной, а сама-то ничуть не лучше. Да, она спасла Хайвью и имущество Монтгомери, но это утешало слабо. Она пола на сделку с дьяволом… с дьяволом в образе невероятно красивого Тони Даггета.
* * *
В среду утром Арабелла проснулась совершенно разбитой. Умывшись она быстро собрала свои ярко-рыжие локоны в скромный пучок на затылке и надела простое платье из бежевого муслина.
Она собиралась уехать в Гринли сразу же, как только придумает очередную отговорку для Мэри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76