Альфред обретается на семейной плантации Риверс-Бенд. Так что мы без труда вычислим преступника.
* * *
Тони не ошибся: в этот самый момент Мэри действительно писала Сапогу записку. Но она не собиралась отдавать ее слуге. Сильно встревоженная разговором с Патриком, она не сразу пришла в себя после его ухода. Ей понадобилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. Наконец она села за письменный стол и быстро набросала текст. То, что записка, адресованная Молли Добсон, до сих пор сохранилась, заставляло ее волноваться за судьбу собственного послания. Она решила не доверять его слуге, а лично вручить адресату. Даггет прочтет бумагу и уничтожит — в таких он был крайне осторожен. Она поджала губы. Странно, как это он проворонил ту давнюю записку к проститутке. Но былых ошибок уже не исправишь. Сейчас ей надо как можно скорее известить его об угрозах этого мерзавца Блэкберна, и пусть он срочно принимает меры.
* * *
Отдать записку адресату оказалось довольно легко. Они встретились на небольшом званом вечере у Гейлов. «Небольшой» в данном случае означало, что там собралось человек тридцать. Пробираясь сквозь нарядную толпу и кивая своим знакомым, Мэри незаметно сунула в руку Даггету сложенный листок.
Арабелла и Джереми тоже были у Гейлов и тайком следили за Мэри, но не смогли сообщить Тони и Патрику ничего примечательного, встретившись в тот же вечер с ними в Гринли.
Все четверо собрались в главной гостиной. Тидмор принес мужчинам виски, а Арабелле — чашку горячего мятного чая. Поставив на столике графин и серебряный чайник, он с поклоном удалился. Ему наверняка показалось странным, что его госпожа в столь поздний час принимает двух не отличающихся примерным поведением джентльменов, пусть и в присутствии брата. Но, как и положено вышколенному слуге, он даже бровью не повел.
Сбросив на пол возле дивана коричневые атласные туфельки, Арабелла спрятала уставшие ноги под желтые шелковые юбки и сказала с усмешкой:
— Представляю себе, как Тидморов удивляет мое поведение! Сначала я решила жить отдельно от семьи, а теперь привела в дом мужчин с сомнительной репутацией.
— Как ты думаешь, они могут разболтать? — встревожился Тони.
Арабелла покачала головой:
— Нет. Эти люди меня не предадут. Они любят меня и тревожатся за мое будущее, но держатся всегда очень тактично.
Тони сидел рядом с ней на диване, вытянув длинные ноги.
— Тебя нельзя не любить, милая, — сказал он, целуя ей руку. — Я тоже тебя люблю.
— Может, хватит? — недовольно проворчал Патрик, но в его серых глазах плясали веселые лучики. — Мы должны обсудить серьезные вещи. Будешь любезничать со своей женой в другое время.
Арабелла смущенно вспыхнула, а Тони расхохотался.
— Ладно, — согласился он и взглянул на Джереми, который стоял, облокотившись на каминную полку. — Значит, вы ничего не видели? Совсем ничего?
— Ну почему же? — вздохнул Джереми. — Мы многое видели. На вечере были все трое Даггетов. Мама поздоровалась и поболтала с каждым из них. Но я не заметил, чтобы она передала кому-то записку.
— Да, — подхватила Арабелла. — Со стороны могло показаться, что она пришла туда только затем, чтобы приятно провести время с друзьями. Кузина Агата почти не отходила от Мэри, и я не заметила, чтобы она оставалась наедине с твоим дядей или с кузеном Франклином… — Она задумалась. — Или с Берджизом. Мэри говорила с каждым из них, но это был обычный светский разговор. Я тоже не видела, чтобы она что-то кому-то передала.
Патрик, сидевший в кресле напротив дивана, встал и зашагал по комнате.
— Я был уверен, — сказал он с досадой, — что она отправит записку через слугу. Если бы она это сделала, мы бы сейчас уже знали, кто сообщник.
— А мы даже не можем утверждать, что она уже отдала ему записку, — тихо заметил Джереми. — Возможно, пока мы здесь с вами гадаем, слуга из Хайвью везет Сапогу послание мамы.
— Ну спасибо, братик, за такое предположение! — язвительно сказала Арабелла. — Как только убийца получит записку, мой муж окажется перед лицом смертельной угрозы.
— Черт возьми, Белла, я просто пытаюсь предусмотреть все возможные варианты! — возмутился Джереми. — Тони и Патрик весь день сидели в кустах и следили, не выйдет ли из поместья кто-нибудь из слуг, а мы с тобой на протяжении всего званого вечера кружили возле мамы, как коршуны над кроликом. Она, наверное, решила, что у нас не все дома. Во всяком случае, кузина Агата бросала на меня довольно странные взгляды. — Он смущенно усмехнулся. — Она даже похвалила меня, сказав, что я очень заботливый сын.
Слова Джереми вызвали улыбку. Наступила короткая пауза, во время которой мужчины пили виски, размышляя над ситуацией.
— Ну? — наконец спросил Джереми. — Что мы теперь будем делать?
Тони усмехнулся:
— Нам остается только ждать. Патрик прав: очень скоро Сапог придет его убивать.
Блэкберн насмешливо поклонился:
— Для дорогих друзей мне ничего не жалко, даже собственной жизни. — Он посерьезнел. — Интересно, получил ли Сапог записку? Или, как предположил Джереми, она еще в пути?
* * *
Сапог не выказал никакого удивления, когда на вечере у Гейлов Мэри вложила ему в руку плотно сложенный листок. Он продолжал мило улыбаться и вообще вел себя как ни в чем не бывало. Но бумажный клочок жег его ладонь, и он поспешил убрать его в жилетный карман.
Только приехав после званого вечера домой и закрывшись в кабинете, он наконец прочитал послание Мэри. Оно его не столько встревожило, сколько разозлило. И чем больше он думал, тем меньше волновался.
«Итак, записка Молли попала к Блэкберну, — неторопливо размышлял Сапог. — Очень интересно! И он пытается шантажировать миссис Монтгомери… и меня. Интересно, кто это придумал — Тони и Блэкберн?» Сапог не верил в угрозу Патрика. Он знал, что Тони и Блэкберн действуют заодно.
Он мерил шагами небольшой кабинет, рассеянно похлопывая себя по губе запиской Мэри. Надо что-то предпринять. Но что? Мэри ему не опасна. И никогда не была опасна — только поэтому она до сих пор жива. Эта женщина будет держать язык за зубами: не в ее интересах, чтобы правда выплыла наружу. Обычно приличные дамы как огня боятся малейшего скандала, связанного с их именем, и Мэри Монтгомери скорее умрет, чем признается в своем неблаговидном поступке. Так что с ее стороны ему ничего не грозит — во всяком случае, пока. А вот Тони и Патрик… этих двоих надо убрать. И разумеется, Арабеллу.
Сапог нахмурился. «И зачем я только напал на нее в ту ночь? — в который раз пожалел он. — Все равно ничего не добился, только получил графином по голове!» Он невольно тронул то место, куда его ударила Арабелла, и в нем опять заклокотала злость.
Какая досадная ошибка! И вот теперь приходится пожинать плоды собственной глупости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
* * *
Тони не ошибся: в этот самый момент Мэри действительно писала Сапогу записку. Но она не собиралась отдавать ее слуге. Сильно встревоженная разговором с Патриком, она не сразу пришла в себя после его ухода. Ей понадобилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. Наконец она села за письменный стол и быстро набросала текст. То, что записка, адресованная Молли Добсон, до сих пор сохранилась, заставляло ее волноваться за судьбу собственного послания. Она решила не доверять его слуге, а лично вручить адресату. Даггет прочтет бумагу и уничтожит — в таких он был крайне осторожен. Она поджала губы. Странно, как это он проворонил ту давнюю записку к проститутке. Но былых ошибок уже не исправишь. Сейчас ей надо как можно скорее известить его об угрозах этого мерзавца Блэкберна, и пусть он срочно принимает меры.
* * *
Отдать записку адресату оказалось довольно легко. Они встретились на небольшом званом вечере у Гейлов. «Небольшой» в данном случае означало, что там собралось человек тридцать. Пробираясь сквозь нарядную толпу и кивая своим знакомым, Мэри незаметно сунула в руку Даггету сложенный листок.
Арабелла и Джереми тоже были у Гейлов и тайком следили за Мэри, но не смогли сообщить Тони и Патрику ничего примечательного, встретившись в тот же вечер с ними в Гринли.
Все четверо собрались в главной гостиной. Тидмор принес мужчинам виски, а Арабелле — чашку горячего мятного чая. Поставив на столике графин и серебряный чайник, он с поклоном удалился. Ему наверняка показалось странным, что его госпожа в столь поздний час принимает двух не отличающихся примерным поведением джентльменов, пусть и в присутствии брата. Но, как и положено вышколенному слуге, он даже бровью не повел.
Сбросив на пол возле дивана коричневые атласные туфельки, Арабелла спрятала уставшие ноги под желтые шелковые юбки и сказала с усмешкой:
— Представляю себе, как Тидморов удивляет мое поведение! Сначала я решила жить отдельно от семьи, а теперь привела в дом мужчин с сомнительной репутацией.
— Как ты думаешь, они могут разболтать? — встревожился Тони.
Арабелла покачала головой:
— Нет. Эти люди меня не предадут. Они любят меня и тревожатся за мое будущее, но держатся всегда очень тактично.
Тони сидел рядом с ней на диване, вытянув длинные ноги.
— Тебя нельзя не любить, милая, — сказал он, целуя ей руку. — Я тоже тебя люблю.
— Может, хватит? — недовольно проворчал Патрик, но в его серых глазах плясали веселые лучики. — Мы должны обсудить серьезные вещи. Будешь любезничать со своей женой в другое время.
Арабелла смущенно вспыхнула, а Тони расхохотался.
— Ладно, — согласился он и взглянул на Джереми, который стоял, облокотившись на каминную полку. — Значит, вы ничего не видели? Совсем ничего?
— Ну почему же? — вздохнул Джереми. — Мы многое видели. На вечере были все трое Даггетов. Мама поздоровалась и поболтала с каждым из них. Но я не заметил, чтобы она передала кому-то записку.
— Да, — подхватила Арабелла. — Со стороны могло показаться, что она пришла туда только затем, чтобы приятно провести время с друзьями. Кузина Агата почти не отходила от Мэри, и я не заметила, чтобы она оставалась наедине с твоим дядей или с кузеном Франклином… — Она задумалась. — Или с Берджизом. Мэри говорила с каждым из них, но это был обычный светский разговор. Я тоже не видела, чтобы она что-то кому-то передала.
Патрик, сидевший в кресле напротив дивана, встал и зашагал по комнате.
— Я был уверен, — сказал он с досадой, — что она отправит записку через слугу. Если бы она это сделала, мы бы сейчас уже знали, кто сообщник.
— А мы даже не можем утверждать, что она уже отдала ему записку, — тихо заметил Джереми. — Возможно, пока мы здесь с вами гадаем, слуга из Хайвью везет Сапогу послание мамы.
— Ну спасибо, братик, за такое предположение! — язвительно сказала Арабелла. — Как только убийца получит записку, мой муж окажется перед лицом смертельной угрозы.
— Черт возьми, Белла, я просто пытаюсь предусмотреть все возможные варианты! — возмутился Джереми. — Тони и Патрик весь день сидели в кустах и следили, не выйдет ли из поместья кто-нибудь из слуг, а мы с тобой на протяжении всего званого вечера кружили возле мамы, как коршуны над кроликом. Она, наверное, решила, что у нас не все дома. Во всяком случае, кузина Агата бросала на меня довольно странные взгляды. — Он смущенно усмехнулся. — Она даже похвалила меня, сказав, что я очень заботливый сын.
Слова Джереми вызвали улыбку. Наступила короткая пауза, во время которой мужчины пили виски, размышляя над ситуацией.
— Ну? — наконец спросил Джереми. — Что мы теперь будем делать?
Тони усмехнулся:
— Нам остается только ждать. Патрик прав: очень скоро Сапог придет его убивать.
Блэкберн насмешливо поклонился:
— Для дорогих друзей мне ничего не жалко, даже собственной жизни. — Он посерьезнел. — Интересно, получил ли Сапог записку? Или, как предположил Джереми, она еще в пути?
* * *
Сапог не выказал никакого удивления, когда на вечере у Гейлов Мэри вложила ему в руку плотно сложенный листок. Он продолжал мило улыбаться и вообще вел себя как ни в чем не бывало. Но бумажный клочок жег его ладонь, и он поспешил убрать его в жилетный карман.
Только приехав после званого вечера домой и закрывшись в кабинете, он наконец прочитал послание Мэри. Оно его не столько встревожило, сколько разозлило. И чем больше он думал, тем меньше волновался.
«Итак, записка Молли попала к Блэкберну, — неторопливо размышлял Сапог. — Очень интересно! И он пытается шантажировать миссис Монтгомери… и меня. Интересно, кто это придумал — Тони и Блэкберн?» Сапог не верил в угрозу Патрика. Он знал, что Тони и Блэкберн действуют заодно.
Он мерил шагами небольшой кабинет, рассеянно похлопывая себя по губе запиской Мэри. Надо что-то предпринять. Но что? Мэри ему не опасна. И никогда не была опасна — только поэтому она до сих пор жива. Эта женщина будет держать язык за зубами: не в ее интересах, чтобы правда выплыла наружу. Обычно приличные дамы как огня боятся малейшего скандала, связанного с их именем, и Мэри Монтгомери скорее умрет, чем признается в своем неблаговидном поступке. Так что с ее стороны ему ничего не грозит — во всяком случае, пока. А вот Тони и Патрик… этих двоих надо убрать. И разумеется, Арабеллу.
Сапог нахмурился. «И зачем я только напал на нее в ту ночь? — в который раз пожалел он. — Все равно ничего не добился, только получил графином по голове!» Он невольно тронул то место, куда его ударила Арабелла, и в нем опять заклокотала злость.
Какая досадная ошибка! И вот теперь приходится пожинать плоды собственной глупости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76