Неудивительно, что Саванна потеряла голову. Тут любая искушенная кокетка не осталась бы равнодушной. Особенно сейчас, при взгляде на его бедра. Точнее, на то, что было между ними.
Что уж говорить о невинной девушке. Тем более что при всей своей наивности Саванна не могла не понимать, что именно она довела его до такого состояния. Он весь был как в огне, когда неистово ласкал ее. А Саванна, забыв о том, что должна ненавидеть этого негодяя, этого убийцу, этого похитителя, отвечала на его ласки. Конечно, отвечала не она, а ее тело. Но это уже не имело никакого значения. Да и до рассуждений ли ей было, когда его язык касался ее языка так нежно, что она от восторга готова была его проглотить, а его пальцы гладили ее соски. Нет! Ей этого не вынести. Девушка всем телом извивалась в его объятиях, все крепче и крепче прижимаясь к нему, и искала его губы, если на какой-то миг они отрывались от ее губ. Ощущения, вызванные ласками Адама, поражали Саванну своей новизной и были прекрасны. Ничего подобного девушка никогда не испытывала.
Охваченная пламенем, она все более страстно обнимала Адама, завороженная его мужской силой. Шалунишка превратился в настоящего воина и рвался в бой, чтобы полностью овладеть Саванной, готовой сдаться на милость победителя. Оставив в покое ее губы, Адам стал целовать грудь, и Саванна испытала что-то похожее на мучительную и в то же время сладостную боль, которая довела ее до полного изнеможения. Господи! Она хочет его! Как она его хочет!
В том, что Саванна хочет его, Адам не сомневался с первой их встречи. Он тоже хотел ее, но не ожидал, что эта девчонка вызовет в нем такую бурю страсти. Каждый поцелуй, каждое прикосновение буквально сводили его с ума. Губы ее были слаще меда, кожа нежнее шелка. Он готов был ласкать ее до бесконечности, чтобы с ним она забыла всех мужчин, с которыми была когда-то близка. Впервые в жизни Адам испытал что-то похожее на ревность. Сама мысль о том, что к Саванне прикасались другие мужчины, была невыносима сейчас, когда он открывал для себя одну за другой тайны ее восхитительного тела.
Он не уставал ласкать ее и был так же бессилен перед нахлынувшими на него чувственными ощущениями, как и Саванна. Их бедра двигались в унисон, его руки скользили по ее телу, в то время как сам он наслаждался его удивительным ароматом. Ни у одной женщины, казалось Адаму, нет такой тонкой талии, таких изящных бедер, такого плоского живота. А уж о том, что ниже живота, и говорить нечего… Он слегка коснулся пальцами огненно-рыжего треугольника, сначала Саванна изогнулась, испытав ни с чем не сравнимое наслаждение, однако на какой-то миг инстинкт самосохранения вернул ее к реальности, и она, оторвав губы от его губ, уперлась руками ему в плечи:
— Адам! Пожалуйста! Не надо! Прошу тебя!
Его сапфировые глаза блеснули, прядь черных волос упала на лоб, прекрасное лицо дышало страстью. А губы! О! Эти губы! Саванна забыла обо всем на свете и затаив дыхание смотрела Адаму в глаза. В них она прочла нечто большее, чем чувственность. Он слегка коснулся губами ее губ и простонал:
— Я только хотел доставить тебе удовольствие, сделать приятное, любовь моя.
Саванна в этом нисколько не сомневалась, однако подумала, что все имеет свои пределы. И удовольствие тоже. Но не успела опомниться и возразить, как Адам снова завладел ее губами. Перед его поцелуями невозможно было устоять, и Саванна полностью отдалась его мужским чарам, окончательно потеряв контроль над собой и млея от его прикосновений. Все тело ее изнемогало в сладкой истоме, порой казавшейся болью. Возбуждая ее все больше и больше, Адам стал осторожно поглаживать огненный треугольник между ее бедер, и она, постанывая от наслаждения, вся извивалась, лаская его широкую спину своими нежными пальчиками, в то время как он то впивался губами в ее губы, то щекотал языком ее соски, то легонько покусывал их.
Саванне казалось, что она больше не выдержит этих сладких мучений, но тело ее жаждало еще чего-то, о чем девушка могла лишь смутно догадываться. Инстинкт самосохранения молчал, Саванна больше не молила Адама о пощаде, каждым своим движением побуждая его завершить начатое.
Но Адам всеми силами сдерживал себя, чтобы дать Саванне возможность полностью насладиться его ласками, почувствовать вкус его поцелуев и вместе с ней достигнуть вершины наслаждения. И лишь когда убедился в том, что долгожданный момент настал, перешел к решительным действиям. Охваченная страстью, Саванна была словно в тумане, когда Адам раздвинул ей ноги, собираясь ринуться в бой. Ему казалось, что он умрет, если прямо сейчас не овладеет Саванной, но она и не думала защищать свою территорию.
Напротив. Она уступила победителю. Такой потрясающей любовницы у Адама еще не было. В настоящий момент в ней сосредоточился весь мир. Своенравная, упрямая и в то же время нежная и страстная, эта женщина словно околдовала его, и он стонал от наслаждения, когда она извивалась в его объятиях. Ощущения были настолько острыми, что Адам даже опасался, как бы шалунишка не подвел его в решительную минуту, когда он войдет в теплое, нежное лоно Саванны. На какой-то миг Адам замер, но опасения его оказались напрасными. Саванна чуть приподнялась и помогла шалунишке, теперь уже настоящему воину, овладеть ее территорией, когда он слегка задержался у пушистого треугольника огненно-рыжих волос. Адам снова прильнул к губам Саванны, вложив в этот поцелуй всю силу долго сдерживаемого желания, но тут… на пути его неожиданно возникло препятствие. Адам не задумываясь преодолел его, а когда понял, что это было за препятствие, пришел в отчаяние. Однако было поздно. Слишком поздно…
Счастью Саванны не было границ, когда он вошел в нее. Она испытала настоящее блаженство. Тем острее показалась вдруг нахлынувшая боль именно в тот момент, когда тела их слились. Первым ее побуждением было высвободиться из его объятий и бежать куда глаза глядят. Но об этом не стоило даже мечтать. Адам придавил ее к мягкой траве всей тяжестью своего тела и, бормоча что-то бессвязное, все глубже и глубже проникал в нее, поскольку препятствий на его пути больше не возникало. Саванна двигалась с ним в унисон, и боль постепенно стихала, пока не превратилась в наслаждение, которое выплеснулось наружу вместе с восторженным криком Адама. Это была вершина блаженства. Они достигли ее вместе и теперь лежали, умиротворенные и усталые, хотя Саванна все еще вздрагивала. «Так вот, оказывается, что толкает мужчину и женщину на самые безрассудные поступки», — думала она. Волна эмоций схлынула, и сердце Саванны стало биться ровнее. Тело тоже утихомирилось.
Оба молчали. Только сейчас Саванна полностью осознала, что произошло между ними, и с отчаянием посмотрела на Адама, однако не прочла в его взгляде ни раскаяния, ни растерянности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Что уж говорить о невинной девушке. Тем более что при всей своей наивности Саванна не могла не понимать, что именно она довела его до такого состояния. Он весь был как в огне, когда неистово ласкал ее. А Саванна, забыв о том, что должна ненавидеть этого негодяя, этого убийцу, этого похитителя, отвечала на его ласки. Конечно, отвечала не она, а ее тело. Но это уже не имело никакого значения. Да и до рассуждений ли ей было, когда его язык касался ее языка так нежно, что она от восторга готова была его проглотить, а его пальцы гладили ее соски. Нет! Ей этого не вынести. Девушка всем телом извивалась в его объятиях, все крепче и крепче прижимаясь к нему, и искала его губы, если на какой-то миг они отрывались от ее губ. Ощущения, вызванные ласками Адама, поражали Саванну своей новизной и были прекрасны. Ничего подобного девушка никогда не испытывала.
Охваченная пламенем, она все более страстно обнимала Адама, завороженная его мужской силой. Шалунишка превратился в настоящего воина и рвался в бой, чтобы полностью овладеть Саванной, готовой сдаться на милость победителя. Оставив в покое ее губы, Адам стал целовать грудь, и Саванна испытала что-то похожее на мучительную и в то же время сладостную боль, которая довела ее до полного изнеможения. Господи! Она хочет его! Как она его хочет!
В том, что Саванна хочет его, Адам не сомневался с первой их встречи. Он тоже хотел ее, но не ожидал, что эта девчонка вызовет в нем такую бурю страсти. Каждый поцелуй, каждое прикосновение буквально сводили его с ума. Губы ее были слаще меда, кожа нежнее шелка. Он готов был ласкать ее до бесконечности, чтобы с ним она забыла всех мужчин, с которыми была когда-то близка. Впервые в жизни Адам испытал что-то похожее на ревность. Сама мысль о том, что к Саванне прикасались другие мужчины, была невыносима сейчас, когда он открывал для себя одну за другой тайны ее восхитительного тела.
Он не уставал ласкать ее и был так же бессилен перед нахлынувшими на него чувственными ощущениями, как и Саванна. Их бедра двигались в унисон, его руки скользили по ее телу, в то время как сам он наслаждался его удивительным ароматом. Ни у одной женщины, казалось Адаму, нет такой тонкой талии, таких изящных бедер, такого плоского живота. А уж о том, что ниже живота, и говорить нечего… Он слегка коснулся пальцами огненно-рыжего треугольника, сначала Саванна изогнулась, испытав ни с чем не сравнимое наслаждение, однако на какой-то миг инстинкт самосохранения вернул ее к реальности, и она, оторвав губы от его губ, уперлась руками ему в плечи:
— Адам! Пожалуйста! Не надо! Прошу тебя!
Его сапфировые глаза блеснули, прядь черных волос упала на лоб, прекрасное лицо дышало страстью. А губы! О! Эти губы! Саванна забыла обо всем на свете и затаив дыхание смотрела Адаму в глаза. В них она прочла нечто большее, чем чувственность. Он слегка коснулся губами ее губ и простонал:
— Я только хотел доставить тебе удовольствие, сделать приятное, любовь моя.
Саванна в этом нисколько не сомневалась, однако подумала, что все имеет свои пределы. И удовольствие тоже. Но не успела опомниться и возразить, как Адам снова завладел ее губами. Перед его поцелуями невозможно было устоять, и Саванна полностью отдалась его мужским чарам, окончательно потеряв контроль над собой и млея от его прикосновений. Все тело ее изнемогало в сладкой истоме, порой казавшейся болью. Возбуждая ее все больше и больше, Адам стал осторожно поглаживать огненный треугольник между ее бедер, и она, постанывая от наслаждения, вся извивалась, лаская его широкую спину своими нежными пальчиками, в то время как он то впивался губами в ее губы, то щекотал языком ее соски, то легонько покусывал их.
Саванне казалось, что она больше не выдержит этих сладких мучений, но тело ее жаждало еще чего-то, о чем девушка могла лишь смутно догадываться. Инстинкт самосохранения молчал, Саванна больше не молила Адама о пощаде, каждым своим движением побуждая его завершить начатое.
Но Адам всеми силами сдерживал себя, чтобы дать Саванне возможность полностью насладиться его ласками, почувствовать вкус его поцелуев и вместе с ней достигнуть вершины наслаждения. И лишь когда убедился в том, что долгожданный момент настал, перешел к решительным действиям. Охваченная страстью, Саванна была словно в тумане, когда Адам раздвинул ей ноги, собираясь ринуться в бой. Ему казалось, что он умрет, если прямо сейчас не овладеет Саванной, но она и не думала защищать свою территорию.
Напротив. Она уступила победителю. Такой потрясающей любовницы у Адама еще не было. В настоящий момент в ней сосредоточился весь мир. Своенравная, упрямая и в то же время нежная и страстная, эта женщина словно околдовала его, и он стонал от наслаждения, когда она извивалась в его объятиях. Ощущения были настолько острыми, что Адам даже опасался, как бы шалунишка не подвел его в решительную минуту, когда он войдет в теплое, нежное лоно Саванны. На какой-то миг Адам замер, но опасения его оказались напрасными. Саванна чуть приподнялась и помогла шалунишке, теперь уже настоящему воину, овладеть ее территорией, когда он слегка задержался у пушистого треугольника огненно-рыжих волос. Адам снова прильнул к губам Саванны, вложив в этот поцелуй всю силу долго сдерживаемого желания, но тут… на пути его неожиданно возникло препятствие. Адам не задумываясь преодолел его, а когда понял, что это было за препятствие, пришел в отчаяние. Однако было поздно. Слишком поздно…
Счастью Саванны не было границ, когда он вошел в нее. Она испытала настоящее блаженство. Тем острее показалась вдруг нахлынувшая боль именно в тот момент, когда тела их слились. Первым ее побуждением было высвободиться из его объятий и бежать куда глаза глядят. Но об этом не стоило даже мечтать. Адам придавил ее к мягкой траве всей тяжестью своего тела и, бормоча что-то бессвязное, все глубже и глубже проникал в нее, поскольку препятствий на его пути больше не возникало. Саванна двигалась с ним в унисон, и боль постепенно стихала, пока не превратилась в наслаждение, которое выплеснулось наружу вместе с восторженным криком Адама. Это была вершина блаженства. Они достигли ее вместе и теперь лежали, умиротворенные и усталые, хотя Саванна все еще вздрагивала. «Так вот, оказывается, что толкает мужчину и женщину на самые безрассудные поступки», — думала она. Волна эмоций схлынула, и сердце Саванны стало биться ровнее. Тело тоже утихомирилось.
Оба молчали. Только сейчас Саванна полностью осознала, что произошло между ними, и с отчаянием посмотрела на Адама, однако не прочла в его взгляде ни раскаяния, ни растерянности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91