Выбора не было.
Она горько вздохнула, сбросила рубашку и теперь стояла в свете костра совершенно голая с гордым видом, не испытывая ни стыда, ни каких-либо других чувств. Их вытеснило одно-единственное стремление, таившее в себе смертельную опасность. И этому стремлению было подчинено все ее существо, каждый нерв, каждая клеточка ее тела.
Майкейя продолжал смотреть на Саванну, и его била дрожь. Одна ее грудь была вся на виду, а вторую скрывали разметавшиеся по плечам волосы, торчал только сосок. Во рту у негодяя пересохло, стоит лишь протянуть руку, и он возьмет ее. Она вся в его власти. И ее тонкая талия, и соблазнительные бедра. Он задохнулся, когда взгляд его скользнул к огненным завиткам между ног, ярко выделявшимся на фоне мраморно-белой кожи.
Саванна шагнула вперед не раздумывая, с удивительной легкостью.
Выйдя из оцепенения, Майкейя увидел, что Саванна приближается к нему, и когда она подняла руку к своим золотистым волосам, расценил этот жест как проявление стыдливости. Даже бандит и живодер теряет голову, если перед ним истинная красота. Все поплыло перед глазами Майкейи, и он выронил пистолет. Движимый похотью, он схватил Саванну и впился губами в ее губы, причинив ей боль.
Но Саванна ничего не чувствовала. Будто в забытьи, она изо всех сил стиснула рукоятку кинжала и словно откуда-то издалека услышала яростный крик Адама. В тот же миг кинжал оказался у нее в руке.
Майкейя хоть и потерял контроль над собой, однако заподозрил неладное. Слишком уж быстро она сдалась. Оторвавшись от ее посиневших губ, он, сощурившись, смотрел на нее, пытаясь понять, в чем дело.
Глядя Майкейе прямо в глаза, Саванна со зловещей улыбкой вонзила ему в грудь кинжал. На лице Майкейи отразилось крайнее изумление, и он с тихим вздохом свалился на землю рядом с пистолетом.
Как раз в тот момент, когда Саванна нанесла Майкейе смертельный удар, Адам высвободил из ботинка одну ногу и с воплем попытался преодолеть расстояние, отделявшее его от Майкейи и Саванны. Он был уже почти рядом, когда Майкейя распростерся на земле. Не веря своим глазам, Адам остановился. Ему не понадобилось и секунды, чтобы сообразить, в чем дело. Искреннее восхищение отразилось на лице Адама, когда, окрыленный любовью, он бросился к Саванне и заключил ее в объятия.
Забыв обо всем на свете: о мертвом Майкейе, о шипящих аллигаторах, наконец, о том, что Саванна совершенно голая, — они сжимали друг друга в объятиях и исступленно целовались, все еще не веря, что это не сон, а явь.
Наконец Адам поднял голову и, тяжело дыша, посмотрел на Саванну. Она была прекрасна.
— О Боже! Я люблю тебя! — сказал он севшим от волнения голосом. — Давно люблю, но, сам не знаю почему, никак не мог тебе сказать об этом. — Адам снова запечатлел на ее губах исполненный глубокой нежности поцелуй, и его синие глаза потемнели от страсти, когда он сказал: — Ты должна знать, Саванна, что я полюбил тебя с того самого момента, как впервые увидел, но по глупости не понимал этого.
Саванна не могла сдержать улыбки. Именно эти слова она хотела услышать от Адама. Радость теплой волной разлилась по телу. Он любит ее! Саванна вдруг засмущалась и, вся сияя, ответила:
— Я тоже с первого взгляда полюбила тебя, но, как и ты, молчала по глупости. Узнав, что Майкейя похитил тебя, я чуть с ума не сошла и очень боялась, что уже никогда не смогу тебе сказать о своей любви.
Не веря своему счастью, Адам не переставал ее целовать. И все же червь сомнения все еще точил душу Саванны. И на ее прелестное личико набежала тень, когда она нерешительно спросила:
— Значит, ты женился на мне не только из-за ребенка?
Гладя ее волосы, Адам с нежной улыбкой ответил:
— Ведь я сделал тебе предложение еще до того, как узнал, что у нас будет ребенок. Разве ты забыла?
— А я думала, что нисколько не интересую тебя.
— Именно ты и интересовала меня, — усмехнувшись, сказал Адам. — Просто я не признавался себе в том, что это любовь, хотя чувствовал, что не смогу жить без тебя. Ты и представить себе не можешь, как я обрадовался, узнав из письма Боудена о твоей беременности. Поскольку не сомневался в том, что теперь ты станешь сговорчивее и согласишься за меня выйти. Ну и конечно же, надеялся на свое обаяние и приехал в Новый Орлеан с твердой решимостью покорить тебя, так что не только ради ребенка я хотел на тебе жениться. — Он скривил губы. — Но ты сбила с меня спесь, дорогая. Я так и не смог тебя уговорить, как ни старался. И очень страдал. А потом решил силой заставить тебя, пригрозив, что всем расскажу историю твоей матери. Но это с отчаяния, поверь! Я не хотел!
— Ладно! — лукаво блеснув глазами, сказала Саванна. — Хорошо, что на шантаж ты пошел лишь от отчаяния. Я прощаю тебя. И все же ты смалодушничал, согласись!
Адам подобрал с земли рубашку Саванны, помог ей ее надеть и виновато произнес:
— И в самом деле смалодушничал. Но я был словно одержимый, и в какой-то мере это меня оправдывает.
Адам пристально посмотрел на Саванну, и столько страсти было в его взгляде, что она почувствовала слабость в коленях.
— Ты единственная женщина, которую я люблю и буду любить.
Место, где они находились, было не самым подходящим для интимных признаний, но слова любви, которые они так долго хранили в своих сердцах, вырвались наружу после только что пережитой ими схватки со смертью. Они забыли в этот момент и о мертвом Майкейе, и об аллигаторах, шипевших в болоте позади костра. Ничто больше не существовало для них сейчас в этом мире. Только они сами и их любовь.
Но не тот был у Саванны характер, чтобы наслаждаться наконец-то обретенным счастьем.
— Мог бы и раньше мне объясниться в любви! — упрекнула она его с легкой досадой.
— Ты все равно не поверила бы, — ответил Адам, сверля ее своими сапфировыми глазами.
Она уже открыла рот, чтобы возразить, но, одолеваемая сомнениями, не произнесла ни слова. Он прав. Вряд ли она поверила бы ему. Скорее всего нет. Слова любви она восприняла бы как очередную хитрость, к которой он прибег, чтобы уговорить ее выйти за него замуж.
— Я тогда не верила ни единому твоему слову, — призналась Саванна, — потому что очень страдала и готова была вонзить тебе в сердце нож.
Адам понимающе кивал, помогая ей привести себя в порядок. Потом сказал:
— Я помню, как однажды ты сидела под дубом, и я подумал, что никогда еще ты не выглядела так привлекательно… В тот момент я совершенно забыл о нашем будущем ребенке. Мне нужна была только ты. И я понял, что люблю тебя!
— О, Адам! — воскликнула Саванна. — В тот же самый момент и я поняла, что люблю тебя!
Адам снова поцеловал ее. Поглощенные своими чувствами, они не заметили, как рука Майкейи потянулась за пистолетом, лежавшим рядом с ним на земле, и не услышали тихого шороха в кустах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Она горько вздохнула, сбросила рубашку и теперь стояла в свете костра совершенно голая с гордым видом, не испытывая ни стыда, ни каких-либо других чувств. Их вытеснило одно-единственное стремление, таившее в себе смертельную опасность. И этому стремлению было подчинено все ее существо, каждый нерв, каждая клеточка ее тела.
Майкейя продолжал смотреть на Саванну, и его била дрожь. Одна ее грудь была вся на виду, а вторую скрывали разметавшиеся по плечам волосы, торчал только сосок. Во рту у негодяя пересохло, стоит лишь протянуть руку, и он возьмет ее. Она вся в его власти. И ее тонкая талия, и соблазнительные бедра. Он задохнулся, когда взгляд его скользнул к огненным завиткам между ног, ярко выделявшимся на фоне мраморно-белой кожи.
Саванна шагнула вперед не раздумывая, с удивительной легкостью.
Выйдя из оцепенения, Майкейя увидел, что Саванна приближается к нему, и когда она подняла руку к своим золотистым волосам, расценил этот жест как проявление стыдливости. Даже бандит и живодер теряет голову, если перед ним истинная красота. Все поплыло перед глазами Майкейи, и он выронил пистолет. Движимый похотью, он схватил Саванну и впился губами в ее губы, причинив ей боль.
Но Саванна ничего не чувствовала. Будто в забытьи, она изо всех сил стиснула рукоятку кинжала и словно откуда-то издалека услышала яростный крик Адама. В тот же миг кинжал оказался у нее в руке.
Майкейя хоть и потерял контроль над собой, однако заподозрил неладное. Слишком уж быстро она сдалась. Оторвавшись от ее посиневших губ, он, сощурившись, смотрел на нее, пытаясь понять, в чем дело.
Глядя Майкейе прямо в глаза, Саванна со зловещей улыбкой вонзила ему в грудь кинжал. На лице Майкейи отразилось крайнее изумление, и он с тихим вздохом свалился на землю рядом с пистолетом.
Как раз в тот момент, когда Саванна нанесла Майкейе смертельный удар, Адам высвободил из ботинка одну ногу и с воплем попытался преодолеть расстояние, отделявшее его от Майкейи и Саванны. Он был уже почти рядом, когда Майкейя распростерся на земле. Не веря своим глазам, Адам остановился. Ему не понадобилось и секунды, чтобы сообразить, в чем дело. Искреннее восхищение отразилось на лице Адама, когда, окрыленный любовью, он бросился к Саванне и заключил ее в объятия.
Забыв обо всем на свете: о мертвом Майкейе, о шипящих аллигаторах, наконец, о том, что Саванна совершенно голая, — они сжимали друг друга в объятиях и исступленно целовались, все еще не веря, что это не сон, а явь.
Наконец Адам поднял голову и, тяжело дыша, посмотрел на Саванну. Она была прекрасна.
— О Боже! Я люблю тебя! — сказал он севшим от волнения голосом. — Давно люблю, но, сам не знаю почему, никак не мог тебе сказать об этом. — Адам снова запечатлел на ее губах исполненный глубокой нежности поцелуй, и его синие глаза потемнели от страсти, когда он сказал: — Ты должна знать, Саванна, что я полюбил тебя с того самого момента, как впервые увидел, но по глупости не понимал этого.
Саванна не могла сдержать улыбки. Именно эти слова она хотела услышать от Адама. Радость теплой волной разлилась по телу. Он любит ее! Саванна вдруг засмущалась и, вся сияя, ответила:
— Я тоже с первого взгляда полюбила тебя, но, как и ты, молчала по глупости. Узнав, что Майкейя похитил тебя, я чуть с ума не сошла и очень боялась, что уже никогда не смогу тебе сказать о своей любви.
Не веря своему счастью, Адам не переставал ее целовать. И все же червь сомнения все еще точил душу Саванны. И на ее прелестное личико набежала тень, когда она нерешительно спросила:
— Значит, ты женился на мне не только из-за ребенка?
Гладя ее волосы, Адам с нежной улыбкой ответил:
— Ведь я сделал тебе предложение еще до того, как узнал, что у нас будет ребенок. Разве ты забыла?
— А я думала, что нисколько не интересую тебя.
— Именно ты и интересовала меня, — усмехнувшись, сказал Адам. — Просто я не признавался себе в том, что это любовь, хотя чувствовал, что не смогу жить без тебя. Ты и представить себе не можешь, как я обрадовался, узнав из письма Боудена о твоей беременности. Поскольку не сомневался в том, что теперь ты станешь сговорчивее и согласишься за меня выйти. Ну и конечно же, надеялся на свое обаяние и приехал в Новый Орлеан с твердой решимостью покорить тебя, так что не только ради ребенка я хотел на тебе жениться. — Он скривил губы. — Но ты сбила с меня спесь, дорогая. Я так и не смог тебя уговорить, как ни старался. И очень страдал. А потом решил силой заставить тебя, пригрозив, что всем расскажу историю твоей матери. Но это с отчаяния, поверь! Я не хотел!
— Ладно! — лукаво блеснув глазами, сказала Саванна. — Хорошо, что на шантаж ты пошел лишь от отчаяния. Я прощаю тебя. И все же ты смалодушничал, согласись!
Адам подобрал с земли рубашку Саванны, помог ей ее надеть и виновато произнес:
— И в самом деле смалодушничал. Но я был словно одержимый, и в какой-то мере это меня оправдывает.
Адам пристально посмотрел на Саванну, и столько страсти было в его взгляде, что она почувствовала слабость в коленях.
— Ты единственная женщина, которую я люблю и буду любить.
Место, где они находились, было не самым подходящим для интимных признаний, но слова любви, которые они так долго хранили в своих сердцах, вырвались наружу после только что пережитой ими схватки со смертью. Они забыли в этот момент и о мертвом Майкейе, и об аллигаторах, шипевших в болоте позади костра. Ничто больше не существовало для них сейчас в этом мире. Только они сами и их любовь.
Но не тот был у Саванны характер, чтобы наслаждаться наконец-то обретенным счастьем.
— Мог бы и раньше мне объясниться в любви! — упрекнула она его с легкой досадой.
— Ты все равно не поверила бы, — ответил Адам, сверля ее своими сапфировыми глазами.
Она уже открыла рот, чтобы возразить, но, одолеваемая сомнениями, не произнесла ни слова. Он прав. Вряд ли она поверила бы ему. Скорее всего нет. Слова любви она восприняла бы как очередную хитрость, к которой он прибег, чтобы уговорить ее выйти за него замуж.
— Я тогда не верила ни единому твоему слову, — призналась Саванна, — потому что очень страдала и готова была вонзить тебе в сердце нож.
Адам понимающе кивал, помогая ей привести себя в порядок. Потом сказал:
— Я помню, как однажды ты сидела под дубом, и я подумал, что никогда еще ты не выглядела так привлекательно… В тот момент я совершенно забыл о нашем будущем ребенке. Мне нужна была только ты. И я понял, что люблю тебя!
— О, Адам! — воскликнула Саванна. — В тот же самый момент и я поняла, что люблю тебя!
Адам снова поцеловал ее. Поглощенные своими чувствами, они не заметили, как рука Майкейи потянулась за пистолетом, лежавшим рядом с ним на земле, и не услышали тихого шороха в кустах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91