Среди них переминался с ноги на ногу и Уолли Триэрн, тоже зеленый, причесанный и смущенный. Ждали мэра, советников и других сановников.
Мисс Кост в который раз выстраивала свой отряд. На ней был домашний чепец, вязаная накидка ядовито-бирюзового цвета и пышное длинное платье с вельветовым корсажем цвета изумрудной зелени. День выдался знойный, и на носу мисс Кост выступили капли. Она держала фотоаппарат и пачку бумаг, прикрепленных к дощечке. Лицо дамочки покраснело и надулось.
На северо-западе теснились грозовые тучи, и все собравшиеся то и дело с опаской поглядывали в ту сторону. Зловещая знойная тишина не нарушалась ни малейшим дуновением ветра.
За ограждение набилась целая толпа. Те, кто не поместился, устроились выше, на склоне, лениво развалясь на траве. Внутри ограждения отвели место для больных, официальных лиц и прочих солидных людей. К ним относились Бэрриморы, Дженни, доктор Мэйн и чета Кастерсов. Священник, оберегая свой нейтралитет, отказался принять участие в официальной части церемонии. «Хотя должен сказать, судя по тому, что мне довелось слышать, все это довольно безобидно», – шепнул он на ухо жене.
– Ты видела перед уходом мисс Эмили? – спросил Пэтрик у Дженни.
– Да, и она пообещала мне, что не будет сидеть на своем насесте.
– Как это тебе, моя умница, удалось ее уломать?
– Я сказала, что, на мой взгляд, это неприлично. Ее засмеют дети, а мужчинам будут видны ее ноги.
– Как ты думаешь, она не затеет скандал?
– Не имею понятия. Слышишь? Кажется, гром.
– Ничего удивительного. Гляди, а вот и Кумб. А кто этот долговязый с ним?
– Мужик хоть куда, – оценила Дженни.
– И костюмчик на нем что надо.
– Наверное, кто-то из приятелей мисс Прайд. Она мне говорила, что у нее полно знакомых среди дипломатов.
Из деревни вышли музыканты и направились в сторону насыпи. Оркестр был небольшой, и его почти полностью заглушал барабан. Сзади шагал мистер Нэнкивелл при полных регалиях, опираясь на руку советника.
Оба сановника взошли на большой катер, у руля которого восседал Триэрн, наряженный на манер Харона. Музыканты расселись по маленьким шлюпкам и во время короткого плавания с ожесточением наяривали на своих инструментах.
На берегу оркестр слился с отрядом мисс Кост. Началось восхождение. Дети запели.
На тропинке, ведущей от гостиницы, появилась мисс Эмили. Она опустила жетон, вошла за ограждение и прошла на оставленное для нее место рядом с миссис Бэрримор. Майор Бэрримор с перекосившимся от злобы лицом встал поприветствовать ее.
Двустворчатые ворота, предназначенные для вноса лежачих больных, теперь были распахнуты настежь. Процессия длинным червяком потянулась через них.
Едва ли кто-то из официально приглашенных гостей слышал торжественное обращение мэра – все взоры были обращены в сторону мисс Эмили. Старая леди сидела прямо, стиснув ладонями ручку сложенного зонта, и не спускала глаз с мистера Нэнкивелла.
– …Итак, дамы и господа, я очень счастлив провозгласить первый… первый фестиваль родника острова Порткарроу открытым!
Он сел под звуки аплодисментов, а мисс Кост тем временем стала в заученную позу у водопада. Из-за ее спины был виден Уолли. Перед ней стоял микрофон, однако она им постоянно пренебрегала. Когда она говорила в микрофон, громкоговорители яростно наполняли трубным звуком ее голоса сгустившийся перед грозой воздух. Когда отворачивалась – превращалась в безголосую марионетку. Мэр то и дело с улыбкой кивал ей на микрофон, но она не смотрела в его сторону.
– …Как-то погожим днем… маленький мальчик… Мудрость древних… Бурлящие воды… – Она определенно достигла кульминационного момента, но зрители этого не услышали, и лишь ее последние слова были подхвачены громкоговорителями: «Не стало».
Эхо одиноко раскатилось по склону. «Не стало… Не стало». Мисс Кост поклонилась, вымученно улыбаясь. Она сказала что-то еще мимо микрофона и, лукаво поглядывая на публику, обернулась назад, но Уолли уже и след простыл. Его обнаружили в последних рядах хора сидящим на мокрой земле.
Мисс Кост вытащила его за руку. Зад Уолли был весь заляпан грязью. К несчастью, она не подвела его к микрофону, зато теперь сама говорила прямо в него.
– Ну, ну, Уолли, – разносили громкоговорители. – Однажды жарким летним днем… Начинай, дорогой.
Сперва Уолли растерялся, и ему пришлось все время подсказывать, что и делала мисс Кост, причем прямо в микрофон. Ко второму куплету не выдержал мэр, и его голос тоже был подхвачен громкоговорителями.
– Подойди сюда, – гремело в воздухе. – Сюда, глупый ослище. – Мэр быстро понял свою ошибку и поспешно ретировался.
– О господи! – воскликнула мисс Кост и отшатнулась от микрофона.
– Наконец-то до нее дошло, – громко прокомментировал майор и захрюкал, давясь смехом. Мисс Кост метнула в него взбешенный взгляд.
– Ты не бойся, молвит Дама, – продолжал тем временем Уолли.
– Я… больше… не могу, – судорожно прошептала Дженни.
– Ради бога, молчи, – умолял ее Пэтрик. – Что он сказал?
Миссис Кастерс обернулась и покачала головой. Молодые люди едва сдержались, чтобы не расхохотаться.
Неожиданно Уолли замолчал и отошел в сторону. Обрадованные слушатели разразились длительными овациями. Мисс Эмили даже не шелохнулась.
Хор, поддерживаемый ревом и грохотом оркестра, замычал песню. Пойманный Уолли присел на корточки у водопада и сунул руки под струю.
Из-за валуна над родником появилась дородная девица, завернутая в зеленую марлю. Ее голову, обрамленную зелеными кудряшками, венчала звезда из фольги. С левой руки свисала длинная нить блестящих бус, символизирующих Воду. Она воздела к небу правую руку. Как назло, в это самое времягрянул раскат грома. Солнце закрыли тучи, и вокруг потемнело.
Уолли посмотрел на появившуюся «фею», пронзительно вскрикнул, указывая на нее пальцем, и безудержно расхохотался.
– Так свершилось заклинанье.
Так ребенок исцелился, – нудил хор.
Зеленая девица сгибала и разгибала руку. Грянул гром, и она от испуга уронила бусы, которые зацепились за выступ скалы и повисли над родником. «Фея» беспомощно посмотрела по сторонам и продолжала свою пантомиму. Участники хора, не переставая петь, окружили кольцом родник и, опустившись на колени, простерли руки к зеленой девице. Мисс Кост потащила Уолли наверх. Представление закончилось.
Еще не умолкли аплодисменты, как к микрофону подошла мисс Эмили.
– Достопочтимый мэр, – начала она, – дамы и господа. Я хочу выразить протест…
Майор Бэрримор, чертыхаясь, вскочил с места. Но в этот самый момент блеснула ослепительная молния, сопровождаемая оглушительным раскатом грома, потоками внезапного ливня и безудержным хохотом доктора Мэйна.
2
Началась паника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Мисс Кост в который раз выстраивала свой отряд. На ней был домашний чепец, вязаная накидка ядовито-бирюзового цвета и пышное длинное платье с вельветовым корсажем цвета изумрудной зелени. День выдался знойный, и на носу мисс Кост выступили капли. Она держала фотоаппарат и пачку бумаг, прикрепленных к дощечке. Лицо дамочки покраснело и надулось.
На северо-западе теснились грозовые тучи, и все собравшиеся то и дело с опаской поглядывали в ту сторону. Зловещая знойная тишина не нарушалась ни малейшим дуновением ветра.
За ограждение набилась целая толпа. Те, кто не поместился, устроились выше, на склоне, лениво развалясь на траве. Внутри ограждения отвели место для больных, официальных лиц и прочих солидных людей. К ним относились Бэрриморы, Дженни, доктор Мэйн и чета Кастерсов. Священник, оберегая свой нейтралитет, отказался принять участие в официальной части церемонии. «Хотя должен сказать, судя по тому, что мне довелось слышать, все это довольно безобидно», – шепнул он на ухо жене.
– Ты видела перед уходом мисс Эмили? – спросил Пэтрик у Дженни.
– Да, и она пообещала мне, что не будет сидеть на своем насесте.
– Как это тебе, моя умница, удалось ее уломать?
– Я сказала, что, на мой взгляд, это неприлично. Ее засмеют дети, а мужчинам будут видны ее ноги.
– Как ты думаешь, она не затеет скандал?
– Не имею понятия. Слышишь? Кажется, гром.
– Ничего удивительного. Гляди, а вот и Кумб. А кто этот долговязый с ним?
– Мужик хоть куда, – оценила Дженни.
– И костюмчик на нем что надо.
– Наверное, кто-то из приятелей мисс Прайд. Она мне говорила, что у нее полно знакомых среди дипломатов.
Из деревни вышли музыканты и направились в сторону насыпи. Оркестр был небольшой, и его почти полностью заглушал барабан. Сзади шагал мистер Нэнкивелл при полных регалиях, опираясь на руку советника.
Оба сановника взошли на большой катер, у руля которого восседал Триэрн, наряженный на манер Харона. Музыканты расселись по маленьким шлюпкам и во время короткого плавания с ожесточением наяривали на своих инструментах.
На берегу оркестр слился с отрядом мисс Кост. Началось восхождение. Дети запели.
На тропинке, ведущей от гостиницы, появилась мисс Эмили. Она опустила жетон, вошла за ограждение и прошла на оставленное для нее место рядом с миссис Бэрримор. Майор Бэрримор с перекосившимся от злобы лицом встал поприветствовать ее.
Двустворчатые ворота, предназначенные для вноса лежачих больных, теперь были распахнуты настежь. Процессия длинным червяком потянулась через них.
Едва ли кто-то из официально приглашенных гостей слышал торжественное обращение мэра – все взоры были обращены в сторону мисс Эмили. Старая леди сидела прямо, стиснув ладонями ручку сложенного зонта, и не спускала глаз с мистера Нэнкивелла.
– …Итак, дамы и господа, я очень счастлив провозгласить первый… первый фестиваль родника острова Порткарроу открытым!
Он сел под звуки аплодисментов, а мисс Кост тем временем стала в заученную позу у водопада. Из-за ее спины был виден Уолли. Перед ней стоял микрофон, однако она им постоянно пренебрегала. Когда она говорила в микрофон, громкоговорители яростно наполняли трубным звуком ее голоса сгустившийся перед грозой воздух. Когда отворачивалась – превращалась в безголосую марионетку. Мэр то и дело с улыбкой кивал ей на микрофон, но она не смотрела в его сторону.
– …Как-то погожим днем… маленький мальчик… Мудрость древних… Бурлящие воды… – Она определенно достигла кульминационного момента, но зрители этого не услышали, и лишь ее последние слова были подхвачены громкоговорителями: «Не стало».
Эхо одиноко раскатилось по склону. «Не стало… Не стало». Мисс Кост поклонилась, вымученно улыбаясь. Она сказала что-то еще мимо микрофона и, лукаво поглядывая на публику, обернулась назад, но Уолли уже и след простыл. Его обнаружили в последних рядах хора сидящим на мокрой земле.
Мисс Кост вытащила его за руку. Зад Уолли был весь заляпан грязью. К несчастью, она не подвела его к микрофону, зато теперь сама говорила прямо в него.
– Ну, ну, Уолли, – разносили громкоговорители. – Однажды жарким летним днем… Начинай, дорогой.
Сперва Уолли растерялся, и ему пришлось все время подсказывать, что и делала мисс Кост, причем прямо в микрофон. Ко второму куплету не выдержал мэр, и его голос тоже был подхвачен громкоговорителями.
– Подойди сюда, – гремело в воздухе. – Сюда, глупый ослище. – Мэр быстро понял свою ошибку и поспешно ретировался.
– О господи! – воскликнула мисс Кост и отшатнулась от микрофона.
– Наконец-то до нее дошло, – громко прокомментировал майор и захрюкал, давясь смехом. Мисс Кост метнула в него взбешенный взгляд.
– Ты не бойся, молвит Дама, – продолжал тем временем Уолли.
– Я… больше… не могу, – судорожно прошептала Дженни.
– Ради бога, молчи, – умолял ее Пэтрик. – Что он сказал?
Миссис Кастерс обернулась и покачала головой. Молодые люди едва сдержались, чтобы не расхохотаться.
Неожиданно Уолли замолчал и отошел в сторону. Обрадованные слушатели разразились длительными овациями. Мисс Эмили даже не шелохнулась.
Хор, поддерживаемый ревом и грохотом оркестра, замычал песню. Пойманный Уолли присел на корточки у водопада и сунул руки под струю.
Из-за валуна над родником появилась дородная девица, завернутая в зеленую марлю. Ее голову, обрамленную зелеными кудряшками, венчала звезда из фольги. С левой руки свисала длинная нить блестящих бус, символизирующих Воду. Она воздела к небу правую руку. Как назло, в это самое времягрянул раскат грома. Солнце закрыли тучи, и вокруг потемнело.
Уолли посмотрел на появившуюся «фею», пронзительно вскрикнул, указывая на нее пальцем, и безудержно расхохотался.
– Так свершилось заклинанье.
Так ребенок исцелился, – нудил хор.
Зеленая девица сгибала и разгибала руку. Грянул гром, и она от испуга уронила бусы, которые зацепились за выступ скалы и повисли над родником. «Фея» беспомощно посмотрела по сторонам и продолжала свою пантомиму. Участники хора, не переставая петь, окружили кольцом родник и, опустившись на колени, простерли руки к зеленой девице. Мисс Кост потащила Уолли наверх. Представление закончилось.
Еще не умолкли аплодисменты, как к микрофону подошла мисс Эмили.
– Достопочтимый мэр, – начала она, – дамы и господа. Я хочу выразить протест…
Майор Бэрримор, чертыхаясь, вскочил с места. Но в этот самый момент блеснула ослепительная молния, сопровождаемая оглушительным раскатом грома, потоками внезапного ливня и безудержным хохотом доктора Мэйна.
2
Началась паника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44