– Майор Бэрримор? Мисс Прайд велела передать вам, что уезжает в десять утра. Она просила, чтобы к восьми ей в номер подали кофе и тосты.
– Наконец-то, черт побери! – хрипло воскликнул майор, но тут же постарался взять себя в руки. – Виноват. Я вас понял. Передам…
– Спасибо.
– Боюсь, даме у нас не слишком понравилось, – заплетающимся языком прокомментировал майор.
– Вы думаете?
– Д-да. Но если с ней и обошлись… – Его покачивало, и он уперся грудью о стол. – Надеюсь, у нее не создалось о нас дурного впечатления. Я, правда, не знаю, с кем имею честь говорить. Вы, значит, в более выгодном положении.
– Суперинтендант Аллейн, отдел уголовного розыска.
– Батюшки! Так она обратилась в Ярд!
– Нет. Я давнишний друг мисс Прайд. И приехал сюда не по долгу службы.
– Ну и дела! – Майор Бэрримор изо всех сил пытался сфокусировать взгляд на Аллейне. – Вы, старина, не простой полицейский. Дудки. Так и поверил. У меня глаз наметанный, уж будь спокоен.
Из старого корпуса в холл вошли Пэтрик и Дженни.
– Сперва я, наверное, поднимусь и взгляну, что делает мисс Прайд, – предупредила Дженни своего спутника.
– С ней все хорошо, – громко заявил майор. – Она теперь под крылышком у полиции. Спросите у этого типа. Па-азвольте представить вам мисс Дженни Уильямс и моего пасынка. Суперинтендант… Виноват, забыл вашу фамилию, сэр.
– Аллейн.
Молодые люди переглянулись.
– Могу подежурить, если вы хотите на боковую, – предложил Пэтрик отчиму.
– Через десять минут заявится клерк. Что ты хочешь этим сказать?.. Я, будь спокоен…
– Ну конечно.
– Когда я уходил от мисс Прайд, она собиралась принять ванну и лечь спать, – сказал Аллейн Дженни.
– Она уматывает. Утром, – пояснил майор и расхохотался.
– Уезжает! – в один голос воскликнули Пэтрик и Дженни. – Мисс Прайд!
– Да, – подтвердил Аллейн. – И по-моему, это благоразумный поступок. – Он повернулся к майору Бэрримору. – Спокойной ночи, сэр.
– И вам того же, – буркнул тот и добавил: – Если это вы ее уговорили, то, черт побери, вы нам здорово услужили… Может, спрыснем это дело?
– Большое спасибо, но мне пора. Спокойной ночи.
Они втроем вышли на улицу. Небо прояснилось, появились звезды.
– Боюсь, мой отчим сегодня не в лучшей форме, – отрывисто заметил Пэтрик, когда они спускались по ступенькам.
– Он чем-то сильно удручен.
– Да.
– Вы были на фестивале, не правда ли? С мистером Кумбом, – заметила Дженни.
– Совершенно верно.
– Что скрывать, всех нас теперь мучает один и тот же вопрос: смеяться или плакать над тем, что мы видели? Я сам для себя еще окончательно не решил, – задумчиво произнес Пэтрик.
– Думаю, это зависит от того, на чьей стороне ваши симпатии, – отозвался Аллейн.
Они дошли до скамейки, разделяющей лестницу на два пролета. Аллейн замедлил шаг и скользнул взглядом по окутанному мраком склону горы.
– Да, – кивнула Дженни. – Она сидела вот здесь.
– Вы прибыли прямо на место происшествия, так ведь? Мисс Эмили говорит, что вы оказали ей неоценимую помощь. Опишите мне в точности, что произошло?
Дженни рассказала все по порядку. Как она услышала крик мисс Эмили и этот пронзительный смех. И что мисс Эмили очень испугалась, но тем не менее…
– Пронзительный смех?
– Ну, даже скорей не смех, а будто вскрикнула чайка. Какой-то странный звук.
– Похожий на крик Уолли Триэрна, что ли?
– А вы откуда знаете?
– Сегодня днем, когда появилась эта пошлая зеленая девица, он издал какой-то странный крик. Он, кажется, учился у вас?
– Вы так хорошо осведомлены, мистер Аллейн, – как бы между прочим заметил Пэтрик.
– Это заслуга Кумба.
– Но вы ведь здесь не по долгу службы, не так ли? – поинтересовалась Дженни.
– Признаться, я и сам ни черта не пойму. Поехали?
Уже в шлюпке Дженни высказала предположение, что Аллейн, должно быть, очень волнуется за мисс Прайд.
– Еще бы. Мало приятного, когда твою любимую старую учительницу превращают в мишень.
– Но ведь она сама превратила себя, как вы выразились, в мишень, – невольно вырвалось у Пэтрика. – Сидела под зонтиком на своем троне и предостерегала паломников. Им всем это действовало на нервы.
– Что, она их и вправду предупреждала?
– Как я понял, этим она хотела сказать им: «Вы, конечно, хотите выздороветь, но не обманывайте себя несбыточными надеждами».
Шлюпка скользнула в черную тень и мягко ударилась о сваи мола.
– Очень признателен вам обоим, – поблагодарил Аллейн.
– Не знаю почему, но мисс Эмили и для меня стала вроде любимой старой учительницей, – задумчиво сказала Дженни.
– В этом нет ничего странного. К ней не подходят привычные мерки. Она не молодится, но и не выглядит увядшей, к тому же от нее не пахнет лавандой. И потом: она не распространяет вокруг себя этот едкий здравый смысл. Конечно же, она упрямая и высокомерная старуха. – Аллейн встал, ухватившись за сваю. – Кстати, как вы относитесь к теории «Уолли, подстрекаемый мисс Кост»?
– Не хуже, чем ко всем остальным, – ответил Пэтрик.
– Но в ней есть одно очень уязвимое место, – возразила Дженни. – Я не верю в то, чтоб Уолли мог умышленно сделать кому-то больно. К тому же у него плохая координация движений.
Аллейн вышел на берег.
– Думаю, вы почувствуете облегчение, отправив ее отсюда, – сказал из шлюпки Пэтрик.
– Да, вы правы. Спокойной ночи.
Идя по молу, он слышал плеск весел и приглушенные голоса Пэтрика и Дженни.
4
Аллейн проснулся в семь. За окном лило как из ведра. Он принял ванну и пошел на кухню, откуда доносился восхитительный аромат жареного бекона.
К концу завтрака дождь перестал. Аллейн позвонил Трой и предупредил, что приедет к обеду. Засунул в машину свой чемодан и, поскольку ехать за мисс Эмили было еще рано, решил воспользоваться отливом и пройти на остров. Ему хотелось еще раз побывать возле родника. Кумб собирался покидать спиннинг с мола. Аллейн подвез его и оставил машину. С мисс Эмили им придется плыть по воде.
Уже на острове он услышал колокольный звон, сзывающий к девятичасовой службе.
Окрестности родника были все замусорены обертками от мороженого, сигаретными пачками, пустыми бутылками. «Интересно, кто это будет убирать?» – подумал Аллейн.
Склон оказался крутым, но Аллейн шел быстро. Когда он поднялся на вершину, колокола все еще звонили.
У родника валялся раскрытый черный зонт.
Аллейн ощутил толчок одновременно в сердце и в голову. Тут же в заводи парусило и колебалось что-то черное, подхваченное потоком воды.
Колокольный звон прекратился, высоко в поднебесье завел свою громкую песню жаворонок.
Автомат был накрыт проволочной сеткой, висячий замок уже кто-то открыл до него. У Аллейна не оказалось ни единого жетона.
Первой его мыслью было обрушиться с булыжником на автомат или же всем телом навалиться на решетчатые крылья шлагбаума, потом он медленными негнущимися пальцами обшарил карманы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44