Солдат усмехнулся, показав желтые гнилые зубы, и, вытащив деревянную шпильку, скалывавшую мешок, рассыпал его содержимое по полу.
На камни Звонким потоком потекли украшения – броши, кольца из золота и серебра тонкой работы, сверкающие драгоценными камнями, медный браслет…
Оран потрогал свои сокровища пальцем:
– Солиндские, госпожа. Красивые, верно?
Аликс нахмурилась:
– Откуда они у тебя? Он хрипло рассмеялся:
– От тех, кому эти побрякушки уже не нужны.
Она отшатнулась:
– Ты украл их… снял с… с мертвых?
– А как еще прожить бедному солдату? Я не из этих ваших богатых господинчиков – таких, как Кэриллон, я не из Мухаарской знати, рожденной для золота и шелков. Как я еще могу получить такие вещички?
Алчность горела в его глазах, он разглядывал Аликс, словно обыскивал ее на шее у нее поблескивало золотое ожерелье, дар Дункана, из ушей свисали топазовые капли серег.
– Значит, – сказала она, глубоко вдохнув, – ты убьешь меня, чтобы забрать мои украшения?
Он ухмыльнулся.
– Зачем же убивать, госпожа. Просто отдай их мне, – он задумчиво потрогал нижнюю губу. – Я никогда не видел таких, как ты. Ты, видно, любовница кого-нибудь из господ?
Оскорбительные слова почему-то не задели ее. Впрочем, Оран, похоже, вообще не считал это оскорблением, да и Чэйсули изменили взгляд Аликс на подобные вещи.
– Нет.
– Тогда откуда у тебя такое? Внезапно ее осенило. Она спокойно взглянула на Орана:
– Мне подарил это мой чэйсул. Оран нахмурился:
– Говори по-хомейнски, женщина. Что ты сказала?
– Мой муж, Оран. Он сделал для меня эти вещи.
Человек усмехнулся:
– Значит, может сделать и новые. Послушай, госпожа, отдай-ка ты это мне, и разойдемся по-хорошему.
– Нет. И неразумно хомэйну желать того, что сделано Чэйсули.
– Чэйсули? – его брови взлетели вверх. – Ты живешь среди оборотней?
– Я сама – одна из них. На мгновение в глазах Орана мелькнул страх, но жадность, как видно, победила:
– Оборотни приговорены к смерти Мухааром. Я должен убить тебя, а тогда все, что у тебя есть, все равно будет моим.
Это разозлило ее настолько, что она даже не стала скрывать гнева:
– Сомневаюсь, что тебе это удастся. Его рука метнулась к ножу:
– Думаешь, не удастся, ведьма? Не пугай меня вашим колдовством, я не такой глупец, как ты думаешь. Только воины могут менять облик, так что ты не страшна. Он усмехнулся и поднял нож:
– Ну, что ты теперь скажешь, ведьма?
Аликс не сказала ничего. Теперь Оран закрывал своим телом выход из пещеры и медленно двигался к молодой женщине.
– Не делай этого, – вкрадчиво предупредила она.
Оран беззвучно рассмеялся, протянул руку к ожерелью…
И, отшатнувшись, рухнул на спину с криком ужаса. Нож выпал из разжавшихся пальцев, волчица оскалилась и одним прыжком перелетела через вжавшегося в пол человека. Аликс услышала, как он взвизгнул от ужаса – но мгновением позже она уже скрылась в темноте леса.
Там, остановившись, она задрала морду к небу и послала во тьму ночи торжествующий вой.
***
Серебряная в лунном свете волчица выскользнула из-за деревьев и вошла в лагерь Чэйсули. Она оглядела спящих там и тут людей, мыслью успокоила лиир, чтобы они не поднимали тревоги, и проскользнула к костру. Только Кай, сидевший на дереве, сказал какое-то слово своему лиир.
Дункан перевернулся на спину и сел, его движение разбудило Финна, и они одновременно поднялись на ноги, бесшумно вынув ножи, пристально следя за волчицей.
Поняв, что они приняли ее за дикого зверя, Аликс тихонько рассмеялась про себя. А Дункан-то назвал меня беспомощной… Дункан настороженно следил за волчицей, Финн бесшумно подошел ближе, Аликс подумала было притвориться, что нападает на него, но решила, что он, скорее всего, убьет ее – а это вовсе не входило в ее планы. И она приняла человеческий облик. Дункан удивленно моргнул, потом нахмурился. Финн рассмеялся:
– Да, рухо, я недооценил тебя. Велика, видно, твоя сила, если твоя чэйсула не может расстаться с тобой и на два дня.
Аликс внезапно почувствовала, что замерзла и устала – последние часы отняли у нее слишком много сил. Не обращая внимания на мужчин, она подошла к огню и, опустившись на колени, принялась греть озябшие руки над раскаленными углями.
Дункан молча убрал нож. Финн снова рассмеялся и, подойдя к Аликс, набросил ей на плечи свое одеяло.
– Вот так-то будет лучше, рухолла, – насмешливо промолвил он. – Видишь если Дункан способен позволить тебе замерзнуть до смерти, по крайней мере, этого не позволю я.
Она ответила Финну гневным взглядом и поплотнее закуталась в одеяло. Тот пожал плечами и сел на прежнее место, скрестив ноги.
Дункан подошел к Аликс и остановился за ее спиной:
– Может, ты случайно захочешь объяснить мне, почему…
– Уж не потому, о чем тут болтал Финн!
– Что ж, – вздохнул Дункан, – видно, я хочу слишком многого… Чтобы заставить тебя слушаться, на тебя нужно наложить заклятие.
Она обернулась так резко, что одеяло сползло с ее плеча:
– И ты сможешь это сделать? Дункан рассмеялся и присел рядом, вороша палкой угли в костре:
– Ты еще не знаешь всех наших даров, чэйсула. Так вот, их три. Чэйсули могут принимать облик лиир, лечить земной магией, а также могут заставить подчиняться себе любого – кроме Айлини, – он все-таки улыбнулся. – Но это уж в самом крайнем случае.
– Дункан!
Он усмехнулся, глядя в огонь:
– На самом деле я, конечно, не сделаю этого, чэйсула. Но своими поступками ты вводишь меня в сильное искушение опробовать на тебе третий дар.
– Ты прекрасно знаешь, Дункан, что я здесь из-за тебя. Но теперь – еще и из-за Кэриллона.
Дункан замер:
– Почему?
– Ему нужна наша помощь.
– Откуда ты знаешь? Или ты умеешь слышать мысли не только лиир, но и людей?
Ей не понравилась насмешка в глазах Дункана:
– Ты же знаешь, что не могу. Но я встретила человека, который рассказал мне, что Фергус убит, а Кэриллон взят в плен Торном, сыном Кеуфа Атвийского.
Судя по тому, как выглядел этот человек, битва была кровавой.
– На войне обычно льется много крови, Аликс. Потому я и не хотел, чтобы ты участвовала в ней.
– Мы должны найти Кэриллона.
– Принц – не мальчишка-подросток, Аликс. И он – ценный пленник. Конечно, плен – вещь неприятная, но он жив. Беллэму – а может, и Тинстару – он нужен живым… пока, по крайней мере.
– Я начинаю думать, что твоя ревность может помешать освобождению Кэриллона.
– Я не питаю ревности ни к кому, – резко ответил Дункан – и покраснел, услышав смех Финна.
– Дункан, – настойчиво повторила Аликс, – мы должны найти Кэриллона.
– Мы поедем в Мухаару сражаться с Айлини. Они – гораздо большая угроза, чем Кеуф.
– Ты приговариваешь Кэриллона к смерти!
Дункан тяжело вздохнул:
– Если ему назначена смерть, он умрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
На камни Звонким потоком потекли украшения – броши, кольца из золота и серебра тонкой работы, сверкающие драгоценными камнями, медный браслет…
Оран потрогал свои сокровища пальцем:
– Солиндские, госпожа. Красивые, верно?
Аликс нахмурилась:
– Откуда они у тебя? Он хрипло рассмеялся:
– От тех, кому эти побрякушки уже не нужны.
Она отшатнулась:
– Ты украл их… снял с… с мертвых?
– А как еще прожить бедному солдату? Я не из этих ваших богатых господинчиков – таких, как Кэриллон, я не из Мухаарской знати, рожденной для золота и шелков. Как я еще могу получить такие вещички?
Алчность горела в его глазах, он разглядывал Аликс, словно обыскивал ее на шее у нее поблескивало золотое ожерелье, дар Дункана, из ушей свисали топазовые капли серег.
– Значит, – сказала она, глубоко вдохнув, – ты убьешь меня, чтобы забрать мои украшения?
Он ухмыльнулся.
– Зачем же убивать, госпожа. Просто отдай их мне, – он задумчиво потрогал нижнюю губу. – Я никогда не видел таких, как ты. Ты, видно, любовница кого-нибудь из господ?
Оскорбительные слова почему-то не задели ее. Впрочем, Оран, похоже, вообще не считал это оскорблением, да и Чэйсули изменили взгляд Аликс на подобные вещи.
– Нет.
– Тогда откуда у тебя такое? Внезапно ее осенило. Она спокойно взглянула на Орана:
– Мне подарил это мой чэйсул. Оран нахмурился:
– Говори по-хомейнски, женщина. Что ты сказала?
– Мой муж, Оран. Он сделал для меня эти вещи.
Человек усмехнулся:
– Значит, может сделать и новые. Послушай, госпожа, отдай-ка ты это мне, и разойдемся по-хорошему.
– Нет. И неразумно хомэйну желать того, что сделано Чэйсули.
– Чэйсули? – его брови взлетели вверх. – Ты живешь среди оборотней?
– Я сама – одна из них. На мгновение в глазах Орана мелькнул страх, но жадность, как видно, победила:
– Оборотни приговорены к смерти Мухааром. Я должен убить тебя, а тогда все, что у тебя есть, все равно будет моим.
Это разозлило ее настолько, что она даже не стала скрывать гнева:
– Сомневаюсь, что тебе это удастся. Его рука метнулась к ножу:
– Думаешь, не удастся, ведьма? Не пугай меня вашим колдовством, я не такой глупец, как ты думаешь. Только воины могут менять облик, так что ты не страшна. Он усмехнулся и поднял нож:
– Ну, что ты теперь скажешь, ведьма?
Аликс не сказала ничего. Теперь Оран закрывал своим телом выход из пещеры и медленно двигался к молодой женщине.
– Не делай этого, – вкрадчиво предупредила она.
Оран беззвучно рассмеялся, протянул руку к ожерелью…
И, отшатнувшись, рухнул на спину с криком ужаса. Нож выпал из разжавшихся пальцев, волчица оскалилась и одним прыжком перелетела через вжавшегося в пол человека. Аликс услышала, как он взвизгнул от ужаса – но мгновением позже она уже скрылась в темноте леса.
Там, остановившись, она задрала морду к небу и послала во тьму ночи торжествующий вой.
***
Серебряная в лунном свете волчица выскользнула из-за деревьев и вошла в лагерь Чэйсули. Она оглядела спящих там и тут людей, мыслью успокоила лиир, чтобы они не поднимали тревоги, и проскользнула к костру. Только Кай, сидевший на дереве, сказал какое-то слово своему лиир.
Дункан перевернулся на спину и сел, его движение разбудило Финна, и они одновременно поднялись на ноги, бесшумно вынув ножи, пристально следя за волчицей.
Поняв, что они приняли ее за дикого зверя, Аликс тихонько рассмеялась про себя. А Дункан-то назвал меня беспомощной… Дункан настороженно следил за волчицей, Финн бесшумно подошел ближе, Аликс подумала было притвориться, что нападает на него, но решила, что он, скорее всего, убьет ее – а это вовсе не входило в ее планы. И она приняла человеческий облик. Дункан удивленно моргнул, потом нахмурился. Финн рассмеялся:
– Да, рухо, я недооценил тебя. Велика, видно, твоя сила, если твоя чэйсула не может расстаться с тобой и на два дня.
Аликс внезапно почувствовала, что замерзла и устала – последние часы отняли у нее слишком много сил. Не обращая внимания на мужчин, она подошла к огню и, опустившись на колени, принялась греть озябшие руки над раскаленными углями.
Дункан молча убрал нож. Финн снова рассмеялся и, подойдя к Аликс, набросил ей на плечи свое одеяло.
– Вот так-то будет лучше, рухолла, – насмешливо промолвил он. – Видишь если Дункан способен позволить тебе замерзнуть до смерти, по крайней мере, этого не позволю я.
Она ответила Финну гневным взглядом и поплотнее закуталась в одеяло. Тот пожал плечами и сел на прежнее место, скрестив ноги.
Дункан подошел к Аликс и остановился за ее спиной:
– Может, ты случайно захочешь объяснить мне, почему…
– Уж не потому, о чем тут болтал Финн!
– Что ж, – вздохнул Дункан, – видно, я хочу слишком многого… Чтобы заставить тебя слушаться, на тебя нужно наложить заклятие.
Она обернулась так резко, что одеяло сползло с ее плеча:
– И ты сможешь это сделать? Дункан рассмеялся и присел рядом, вороша палкой угли в костре:
– Ты еще не знаешь всех наших даров, чэйсула. Так вот, их три. Чэйсули могут принимать облик лиир, лечить земной магией, а также могут заставить подчиняться себе любого – кроме Айлини, – он все-таки улыбнулся. – Но это уж в самом крайнем случае.
– Дункан!
Он усмехнулся, глядя в огонь:
– На самом деле я, конечно, не сделаю этого, чэйсула. Но своими поступками ты вводишь меня в сильное искушение опробовать на тебе третий дар.
– Ты прекрасно знаешь, Дункан, что я здесь из-за тебя. Но теперь – еще и из-за Кэриллона.
Дункан замер:
– Почему?
– Ему нужна наша помощь.
– Откуда ты знаешь? Или ты умеешь слышать мысли не только лиир, но и людей?
Ей не понравилась насмешка в глазах Дункана:
– Ты же знаешь, что не могу. Но я встретила человека, который рассказал мне, что Фергус убит, а Кэриллон взят в плен Торном, сыном Кеуфа Атвийского.
Судя по тому, как выглядел этот человек, битва была кровавой.
– На войне обычно льется много крови, Аликс. Потому я и не хотел, чтобы ты участвовала в ней.
– Мы должны найти Кэриллона.
– Принц – не мальчишка-подросток, Аликс. И он – ценный пленник. Конечно, плен – вещь неприятная, но он жив. Беллэму – а может, и Тинстару – он нужен живым… пока, по крайней мере.
– Я начинаю думать, что твоя ревность может помешать освобождению Кэриллона.
– Я не питаю ревности ни к кому, – резко ответил Дункан – и покраснел, услышав смех Финна.
– Дункан, – настойчиво повторила Аликс, – мы должны найти Кэриллона.
– Мы поедем в Мухаару сражаться с Айлини. Они – гораздо большая угроза, чем Кеуф.
– Ты приговариваешь Кэриллона к смерти!
Дункан тяжело вздохнул:
– Если ему назначена смерть, он умрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65