На моего жеребца никто другой по своей воле не полез бы, он всегда был угрюмым и раздражительным. Я выигрывал на нем пари, когда находились Южане, которые воображали, что могут выйти победителями в схватке с жеребцом. Мы с гнедым давно выработали соглашение: он старательно устраивал яростные представления, а я подогревал к ним интерес; если на этом нам удавалось заработать несколько монет, гнедой получал лишнюю порцию зерна. Соглашение оказалось выгодным для нас обоих.
Северянка молчала, пока жеребец не успокоился и не начал отфыркиваться, сдувая пыль с ноздрей, но я чувствовал на себе ее взгляд.
– Ты едешь не на Северном коне, – отметил я, приглашая ее к разговору. – Он Южанин, как и я. А какие лошади у вас на Севере?
– Они крупнее ваших.
Я ждал. Она ничего не добавила. Я попытался снова.
– Быстрые?
– Довольно быстрые.
Я нахмурился.
– Слушай, впереди у нас долгое путешествие. Мы сможем сделать его короче, если будем вести разговор, – я помолчал. – Даже плохой разговор.
Она улыбнулась. Правда при этом попыталась спрятать улыбку за занавесью волос, но я успел заметить.
– Я думала, танцоры мечей в основном люди замкнутые, – неохотно сказала она, – живущие только ради того, чтобы проливать кровь.
Я шлепнул ладонью по груди.
– Я? Нет. В душе я очень мирный человек.
– А-а, – вся мудрость мира вместилась в этот звук.
Я вздохнул.
– А имя у тебя есть? Или я могу звать тебя Блондиночка?
Она ответила не сразу. Я ждал, отрывая колючки песчаника от стриженой гривы моего жеребца.
– Делила, – наконец сказала она и натянуто улыбнулась. – Зови меня Дел.
– Дел, – повторил я. Имя ей не подходило. Оно было грубым и коротким… и слишком мужским для девушки ее сложения и красоты.
– Ты действительно разыскиваешь брата?
Она покосилась на меня.
– А ты думал, что я придумала все, что рассказала работорговцу?
– Может и придумала, – я пожал плечами. – Мое дело довести тебя до Джулы, меня не должно интересовать, зачем тебе туда понадобилось.
Она почти улыбнулась.
– Я ищу своего брата. Это не выдумка.
Значит правда.
– А ты представляешь, где он может быть или что с ним случилось?
Ее пальцы разбирали короткую гриву мерина.
– Я уже рассказала работорговцу, что брата украли пять лет назад. Я проследила его до этого городка… теперь до Джулы, – она посмотрела на меня. – Еще вопросы?
– Да, – я открыто улыбнулся. – Почему, в аиды, такая девушка как ты должна разыскивать пропавшего брата? Чем в это время занимается твой отец?
– Он мертв.
– Дядя?
– Мертв.
– Братья?
– Все они мертвы, танцор меча.
Я внимательно посмотрел на нее. Голос ее оставался ровным, но я научился вслушиваться в то, что люди не говорят внимательнее чем в то, что они произносят.
– Что произошло?
Она передернула плечами.
– Налетчики. Они пересекли Северную границу, а мы в это время ехали на Юг, к пограничным землям. Они заметили нас и напали на караван.
– Увели твоего брата, – я не ждал от нее подтверждения, – и убили остальных.
– Всех, кроме меня.
Я остановил жеребца и резким движением схватил поводья мерина. Кисточки на ремешках успели выгореть и потускнели.
– Как, в аиды, – потребовал я, – налетчики пропустили тебя?
На несколько секунд голубые глаза скрылись за опустившимися веками, а потом она посмотрела на меня.
– А я не сказала, что меня пропустили.
Я потерял дар речи. Передо мной стояла картина: Южные налетчики стаскивали с лошади Северную девочку. Приятных эмоций я при этом не испытал. А прекрасная Северянка не сводила с меня глаз, как будто точно знала, о чем я думал, и смирилась с этим, не испытывая ни стыда, ни унижения от открывшихся мне сцен. Это был просто факт из ее жизни.
Я тут же задумался, мог ли человек, о котором говорил Мун – человек, выслеживающий ее – быть одним из тех налетчиков. Но… она сказала, что это случилось пять лет назад… За такое время мужчина забудет любую женщину.
Но женщина не забыла брата.
Я выпустил ее поводья.
– И теперь ты приехала на Юг устроить охоту на кумфу, разыскать брата, который скорее всего уже мертв?
– Он не был мертв пять лет назад, – холодно сказала она. – Он не был мертв, когда Осмун видел его.
– Если Осмун видел его, – отметил я. – Ты думаешь, если ты держала меч у его горла, он сказал правду? Он говорил то, что ты хотела услышать,
– я нахмурился. – После пяти лет то, что ты затеяла почти невозможно, баска. Если тебе очень нужен твой брат, почему ты так долго ждала?
Она не улыбнулась и не показала, что заметила мое раздражение.
– Мне нужно было научиться вести дела, – спокойно объяснила она. – Изменить традиции.
Я посмотрел на серебряную рукоять, видневшуюся за ее левым плечом. Женщина, носящая меч – да, это действительно изменение традиций. На Севере или на Юге. Но мои подозрения относительно того, какие дела она имела в виду, скорее всего были ложны.
Я ухмыльнулся.
– Только потеряешь время, баска. После пяти лет в рабстве на Юге… Я уверен, что он уже мертв.
– Это возможно, – согласилась она. – Но точно я узнаю все только когда доберусь до Джулы.
– Аиды, – с отвращением проговорил я, – заняться мне больше нечем, – я яростно уставился на малиновую спину, постепенно удалявшуюся от меня, потом шлепнул жеребца пятками по бокам и снова догнал Северянку.
Мы решили остановиться когда небо уже усыпали звезды. Я приготовил еду из сушеного мяса кумфы. К деликатесам оно не относилось, но им можно было набить желудок. Самым лучшим в нем было то, что при его приготовлении в качестве сохраняющего вещества использовалась не соль. В Пендже меньше всего хотелось соленого мяса. Трудно было заставить себя сглотнуть даже щепотку соли, необходимую для жизни. Само мясо кумфы было жестким и безвкусным, но вымоченное в масле, оно становилось мягким и приятным, и было лучшей едой при переходе через пустыню. На долгую дорогу его требовалось немного, к тому же оно мало весило, так что его запас почти не обременял лошадь. За годы, проведенные в пустыне, я успел хорошо с ним познакомиться.
Дел, однако, не оценила его свойства, но была слишком вежлива, чтобы выдать чувство отвращения. Она грызла кумфу как собака грызет оказавшуюся несъедобной кость: желания никакого, но ясно, что больше ничего не дадут. Я улыбнулся про себя и, дожевав свою порцию, смыл ее в желудок несколькими глотками воды.
– На Севере нет кумфы? – поинтересовался я, когда она заглотнула последнюю полоску.
Она поднесла ладонь ко рту.
– Нет.
– Ты ее еще оценишь.
– Хм…
Я передал ей кожаную флягу.
– Выпей. Это поможет.
Она шумно глотнула, потом заткнула флягу и вернула мне.
Я начал заворачивать распакованное мясо.
– Знаешь, что такое кумфа?
Взгляд голубых глаз был красноречивее слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Северянка молчала, пока жеребец не успокоился и не начал отфыркиваться, сдувая пыль с ноздрей, но я чувствовал на себе ее взгляд.
– Ты едешь не на Северном коне, – отметил я, приглашая ее к разговору. – Он Южанин, как и я. А какие лошади у вас на Севере?
– Они крупнее ваших.
Я ждал. Она ничего не добавила. Я попытался снова.
– Быстрые?
– Довольно быстрые.
Я нахмурился.
– Слушай, впереди у нас долгое путешествие. Мы сможем сделать его короче, если будем вести разговор, – я помолчал. – Даже плохой разговор.
Она улыбнулась. Правда при этом попыталась спрятать улыбку за занавесью волос, но я успел заметить.
– Я думала, танцоры мечей в основном люди замкнутые, – неохотно сказала она, – живущие только ради того, чтобы проливать кровь.
Я шлепнул ладонью по груди.
– Я? Нет. В душе я очень мирный человек.
– А-а, – вся мудрость мира вместилась в этот звук.
Я вздохнул.
– А имя у тебя есть? Или я могу звать тебя Блондиночка?
Она ответила не сразу. Я ждал, отрывая колючки песчаника от стриженой гривы моего жеребца.
– Делила, – наконец сказала она и натянуто улыбнулась. – Зови меня Дел.
– Дел, – повторил я. Имя ей не подходило. Оно было грубым и коротким… и слишком мужским для девушки ее сложения и красоты.
– Ты действительно разыскиваешь брата?
Она покосилась на меня.
– А ты думал, что я придумала все, что рассказала работорговцу?
– Может и придумала, – я пожал плечами. – Мое дело довести тебя до Джулы, меня не должно интересовать, зачем тебе туда понадобилось.
Она почти улыбнулась.
– Я ищу своего брата. Это не выдумка.
Значит правда.
– А ты представляешь, где он может быть или что с ним случилось?
Ее пальцы разбирали короткую гриву мерина.
– Я уже рассказала работорговцу, что брата украли пять лет назад. Я проследила его до этого городка… теперь до Джулы, – она посмотрела на меня. – Еще вопросы?
– Да, – я открыто улыбнулся. – Почему, в аиды, такая девушка как ты должна разыскивать пропавшего брата? Чем в это время занимается твой отец?
– Он мертв.
– Дядя?
– Мертв.
– Братья?
– Все они мертвы, танцор меча.
Я внимательно посмотрел на нее. Голос ее оставался ровным, но я научился вслушиваться в то, что люди не говорят внимательнее чем в то, что они произносят.
– Что произошло?
Она передернула плечами.
– Налетчики. Они пересекли Северную границу, а мы в это время ехали на Юг, к пограничным землям. Они заметили нас и напали на караван.
– Увели твоего брата, – я не ждал от нее подтверждения, – и убили остальных.
– Всех, кроме меня.
Я остановил жеребца и резким движением схватил поводья мерина. Кисточки на ремешках успели выгореть и потускнели.
– Как, в аиды, – потребовал я, – налетчики пропустили тебя?
На несколько секунд голубые глаза скрылись за опустившимися веками, а потом она посмотрела на меня.
– А я не сказала, что меня пропустили.
Я потерял дар речи. Передо мной стояла картина: Южные налетчики стаскивали с лошади Северную девочку. Приятных эмоций я при этом не испытал. А прекрасная Северянка не сводила с меня глаз, как будто точно знала, о чем я думал, и смирилась с этим, не испытывая ни стыда, ни унижения от открывшихся мне сцен. Это был просто факт из ее жизни.
Я тут же задумался, мог ли человек, о котором говорил Мун – человек, выслеживающий ее – быть одним из тех налетчиков. Но… она сказала, что это случилось пять лет назад… За такое время мужчина забудет любую женщину.
Но женщина не забыла брата.
Я выпустил ее поводья.
– И теперь ты приехала на Юг устроить охоту на кумфу, разыскать брата, который скорее всего уже мертв?
– Он не был мертв пять лет назад, – холодно сказала она. – Он не был мертв, когда Осмун видел его.
– Если Осмун видел его, – отметил я. – Ты думаешь, если ты держала меч у его горла, он сказал правду? Он говорил то, что ты хотела услышать,
– я нахмурился. – После пяти лет то, что ты затеяла почти невозможно, баска. Если тебе очень нужен твой брат, почему ты так долго ждала?
Она не улыбнулась и не показала, что заметила мое раздражение.
– Мне нужно было научиться вести дела, – спокойно объяснила она. – Изменить традиции.
Я посмотрел на серебряную рукоять, видневшуюся за ее левым плечом. Женщина, носящая меч – да, это действительно изменение традиций. На Севере или на Юге. Но мои подозрения относительно того, какие дела она имела в виду, скорее всего были ложны.
Я ухмыльнулся.
– Только потеряешь время, баска. После пяти лет в рабстве на Юге… Я уверен, что он уже мертв.
– Это возможно, – согласилась она. – Но точно я узнаю все только когда доберусь до Джулы.
– Аиды, – с отвращением проговорил я, – заняться мне больше нечем, – я яростно уставился на малиновую спину, постепенно удалявшуюся от меня, потом шлепнул жеребца пятками по бокам и снова догнал Северянку.
Мы решили остановиться когда небо уже усыпали звезды. Я приготовил еду из сушеного мяса кумфы. К деликатесам оно не относилось, но им можно было набить желудок. Самым лучшим в нем было то, что при его приготовлении в качестве сохраняющего вещества использовалась не соль. В Пендже меньше всего хотелось соленого мяса. Трудно было заставить себя сглотнуть даже щепотку соли, необходимую для жизни. Само мясо кумфы было жестким и безвкусным, но вымоченное в масле, оно становилось мягким и приятным, и было лучшей едой при переходе через пустыню. На долгую дорогу его требовалось немного, к тому же оно мало весило, так что его запас почти не обременял лошадь. За годы, проведенные в пустыне, я успел хорошо с ним познакомиться.
Дел, однако, не оценила его свойства, но была слишком вежлива, чтобы выдать чувство отвращения. Она грызла кумфу как собака грызет оказавшуюся несъедобной кость: желания никакого, но ясно, что больше ничего не дадут. Я улыбнулся про себя и, дожевав свою порцию, смыл ее в желудок несколькими глотками воды.
– На Севере нет кумфы? – поинтересовался я, когда она заглотнула последнюю полоску.
Она поднесла ладонь ко рту.
– Нет.
– Ты ее еще оценишь.
– Хм…
Я передал ей кожаную флягу.
– Выпей. Это поможет.
Она шумно глотнула, потом заткнула флягу и вернула мне.
Я начал заворачивать распакованное мясо.
– Знаешь, что такое кумфа?
Взгляд голубых глаз был красноречивее слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70