— Выясним сперва о том, с кем он дежурил в паре раньше. Он, возможно, знает, что сделал О’Хара, или что-нибудь видел.
— Я займусь этим, — сказал Калезиан.
— Вот что мы сделаем, — сказал Лозини, — Тэд и Фрэнк, вы разузнаете все обо всех, кто участвовал в деле с парком аттракционов два года назад. Может быть, флику удалось соблазнить одного из моих парней. Точно ведь ничего неизвестно. Я хочу быть уверенным, что они честны, от первого до последнего.
— О’кей, — сказал Фаран.
— Когда вы хотите начать? — спросил Савелли.
— Завтра же, — ответил Лозини. — Я дам список имен, проработай с Фараном хорошенько.
— Идет.
— Я выясню относительно бывшего коллеги О’Хара, — сказал Калезиан.
— И относительно всех остальных фликов, с которыми О’Хара мог сталкиваться, — добавил Паркер. — Из тех, которых О’Хара знал достаточно близко.
— Это будет нелегко, — возразил Калезиан. — Ведь если я интересуюсь одним фликом, — здесь нет проблем, так как я смогу незаметно просмотреть его досье. Но если я начну интересоваться десятью или двенадцатью, об этом станет известно.
— Ты сделаешь все и наилучшим образом! — твердо сказал Лозини.
Калезиан покорно развел руками:
— Естественно.
— Завтра, да? — уточнил Паркер.
— Это трудно сделать в воскресенье, — ответил Калезиан. — Но я сделаю все, что смогу. Некоторые сведения я смогу получить только в понедельник.
— Почему? — спросил Лозини. — Флики работают без выходных.
— Но не администрация. Все эти сведения, о которых мы говорим, не являются срочными, и получать их можно только в рабочие дни. Например, я не могу обратиться завтра в банк для проверки счета.
— Лозини, — обратился к нему Паркер, — самый простой выход из всего этого, чтобы вы отдали мне мои деньги, а себе возместите их позже, когда обнаружите того типа, который присвоил мои и которого мы все ищем. Таким образом, вы спокойно можете дожидаться выборов, а я не буду вынужден сидеть в комнате и терять терпение.
— У меня нет необходимой суммы, — возразил Лозини. — Дела идут плохо. Доходы падают, расходы растут. Эти выборы стоят нам страшно дорого, а мой кандидат, возможно, и не победит... Я с большим нетерпением ожидаю окончания вашего дела, можете мне поверить.
— Ну что ж, — сказал Паркер, обежав всех взглядом. — Больше вам нечего мне сказать или предложить? Присутствующие молча посмотрели на него.
— Очень хорошо! — продолжал Паркер. — Лозини, я позвоню вам завтра днем.
— Позвоните мне домой, — сказал тот и прибавил: — Вы ведь знаете номер телефона.
— В принципе у меня тоже все, — сказал Калезиан. — Я спущусь вместе с вами, Паркер.
— Боже мой! — воскликнул Лозини с мрачным видом. — Хоть бы какой-то проблеск! Ничего ведь так и не выяснилось...
Паркер и Калезиан прошли по коридору до лифта. Калезиан нажал кнопку и повернулся к Паркеру.
— Знаете, кто-то хочет определенно навредить. Ал сейчас на вашей стороне, и, может быть, было бы лучше, если бы вы немного успокоились. Лучше дать ему пока заняться своими проблемами и подождать конца выборов.
— Нет! — жестко бросил Паркер. Калезиан казался расстроенным.
— Почему? В чем дело?
— В Лозини!
— Не понял!
— Он не слышит, как под ним трещит сук.
Калезиан нахмурился, потом сказал:
— Вы думаете, кто-то потихоньку пакостит ему?
— Естественно.
— И кто-то хочет сесть на его место?
Паркер кивнул на кабинет Лозини.
— Разве не об этом сейчас идет речь?
Калезиан немного подумал.
— Может быть. Но кто?
Двери лифта раздвинулись, кабина была пуста. Калезиан улыбнулся:
— Вы хитрый парень! Они начали спускаться.
— Если вы и правы, знаете ли, — продолжал Калезиан, — то это еще не повод, чтобы слишком нажимать на Лозини. Дайте ему время взять дело в свои руки.
— Эти предстоящие выборы, я полагаю, что в них ключ ко всей истории. Вторник! Вполне возможно, Лозини не будет больше здесь!
Калезиан помрачнел, но не стал больше возражать.
— А у меня нет охоты начинать все заново, — закончил Паркер.
Глава 17
Двое мужчин сидели на заднем сиденьи машины, казавшейся совершенно черной, на Броувер Роуд, недалеко от бейсбольного поля и парка аттракционов.
Было воскресенье, четыре часа утра. Прошло уже шесть часов после совещания в кабинете Лозини. Еще не рассвело. Эта часть города была совершенно пустынной: никакого транспорта, никаких построек. Никакого движения вообще, кроме шофера машины, который ходил взад-вперед, метрах в тридцати от машины, и развлекался тем, что сбрасывал носком ботинок камешки с обочины. А двое мужчин в машине, не различая в темноте лиц друг друга, обсуждали ситуацию.
— Значит, Ал знает, что что-то происходит за его спиной?
— Пока еще нет. Он чувствует, что что-то затевается, но не знает, что именно.
— Деньги?
— Ты хочешь сказать бабки с Очарованного Острова?
— Нет, деньги, которые у него понемногу грабят. Он в курсе?
— Нет. Он продолжает верить, что времена тяжелые.
— Итак, что же он знает точно?
— Только то, что допустил оплошность, что все идет не так, как надо.
— И это благодаря тем типам, которые явились сюда?
— Большей частью.
— Как их зовут?
— Они называют себя Паркер и Алан Грин.
— Что они из себя представляют?
— Грин не приходил на совещание к Лозини, а у Паркера вид решительный и суровый.
— В каком смысле? Слишком речист?
— Да нет. Он почти не открывал рта. Но впечатление создается, что не стоит стоять у него на пути.
— Нужно хорошенько напугать или подкупить его.
— О том, чтобы напугать его, не может быть и речи! Что касается подкупа, то мне кажется, что в таком случае следовало бы отвалить ему семьдесят три тысячи долларов, за которыми он и прибыл сюда.
— Мне неприятно говорить об этом, но, возможно, придется убрать обоих типов.
— Великий Боже! Как О’Хара?
— Это не моя вина. Он сам проявил инициативу, а лишь потом предупредил меня.
— Это грязное дело. До сих пор мы держались осторожно: никаких убийств, никаких насилий! Рано или поздно мы будем вынуждены работать с людьми из национального эшелона — Джеком Фижом в Балтиморе, Валтером Карном в Лос-Анджелесе. Они ни в чем не могут упрекнуть Ала, и не надо, чтобы они могли в чем-то упрекнуть тебя.
— Я уже беседовал с некоторыми из них. Об этом не беспокойся, предоставь действовать мне. Они примут ситуацию такой, какова она будет.
— Если мы начнем вести себя, как гангстеры двадцатых годов, они не очень-то нас примут.
— Как это, как гангстеры? Я человек деловой.
— Я имел в виду, среди прочих, О’Хара.
— Я тебе уже сказал, что это не моя вина. К тому же, насколько я понял, он не был личностью настолько сильной, чтобы можно было положиться на него. А этот Паркер производит впечатление человека, которому, возможно, удалось бы заставить О’Хара заговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62