— Я ведь сказала вам, что он спит. Ему нужен покой.
— Конечно, нужен.
— Точно. Он болен, у него грипп.
— Понятно.
Паркер приходил сюда только один раз, да и то заходил только в гостиную. Сейчас он видел две двери, обе могли вести в спальню. Он указал на одну из них и спросил:
— Он там?
— Я не хочу, чтобы вы его будили.
Девица претендовала на роль медсестры. Однако в своем наряде и в этой роли она казалась просто нелепой. Разумеется, Паркер не мог воспринимать ее всерьез.
— Я спешу, — настойчиво произнес он и вынул из кармана револьвер, ибо Кафка являлся одним из подозреваемых. Она увидела оружие, и глаза ее расширились:
— Что вы хотите с ним делать?
— Ничего. Где он?
— Пожалуйста, мистер...
— Не беспокойтесь, я ничего плохого ему не сделаю.
Он закрыл входную дверь, подошел к ближайшей двери и открыл ее. Это была спальня.
Кафка лежал поперек кровати, раскинув ноги и руки. Рослый блондин с фигурой заправского борца. Спал он, видимо, голый. Смятая простыня наполовину прикрывала его. Судя по состоянию постели, положению тела, спал он очень беспокойно. Если эта блондинка спала с ним, таким, значит, она действительно любила его.
Кровать была старомодная, двухспальная, с бронзовыми решетками у изголовья и в ногах. Паркер подошел ближе. Повсюду в беспорядке валялась одежда, напоминавшая сброшенную змеиную кожу. Паркер постучал дулом револьвера по бронзовой решетке. Она громко и неприятно загремела. Кафка издал протяжный храп и перевернулся на другой бок, но не проснулся. Тогда девица, появившаяся в дверях, истошно закричала:
— Дан, осторожно, он вооружен!
Кафка одним прыжком вскочил с постели и схватился за груду одежды на стуле.
— Дан, оставь это! — крикнул Паркер.
Кафка подумал, что попал в ловушку. Он упал на плечо, перевернулся и встал на ноги. Он стоял совершенно голый, лицо красное, заспанное и удивленное.
— Что случилось? — воскликнул он. — Что, черт возьми, здесь происходит?
Специфический гриппозный голос свидетельствовал о том, что он полностью находился во власти вирусов.
— Это ты, Паркер? — Кафка нахмурился и почесал лицо. — Я никак не могу избавиться от этого проклятого гриппа...
— Ложись опять в постель, — строго приказала девица, — а то тебе будет еще хуже.
— Да, ты права.
Паркер терпеливо ждал, пока он уляжется в постель и накроется простыней, потом повернулся к девице и осуждающе сказал:
— Зачем же вы сегодня вечером его, такого больного, выпускали на улицу?
Девица искренне возмутилась:
— Я? Выпускала? Никуда я его не выпускала! — Подложив под спину подушки, Кафка с нетерпением и тревогой обратился к Паркеру:
— Что случилось? Я уже три дня лежу в постели... — Паркер поверил ему. Кафка не притворялся больным, и девица сказала ему правду.
— Ты не против, если твоя очаровательная подруга и грозная защитница сварит нам немного кофе? — предложил неожиданно Паркер.
— Чаю, — поправил Кафка. — Она поит меня чаем. Ты будешь пить чай?
Паркер пожал плечами. Ему было все равно, что пить, главное — выпроводить девицу из комнаты.
— Будь добра, Дженэй, угости нас чаем. Она стояла все в той же майке. Казалось, она уже совсем проснулась, но теперь происходящее ее крайне озадачило.
— Он пришел с оружием, — возмутилась она, — и до сих пор держит его в руке...
— Хорошо, дорогая, хорошо. Паркер — мой друг. Паркер убрал револьвер в карман и показал ей свою пустую руку.
— Вам чаю с лимоном или с сахаром? — церемонно поинтересовалась она.
Он не имел никакого понятия, как пьют чай, и ответил:
— Мне все равно.
Девица кивнула, повернулась и вышла. Она так сильно тянула вниз майку, что та сзади поднялась, и взорам открылась вся ее гладенькая задница. Кафка засмеялся, закашлялся и снова засмеялся.
— Разве не очаровательная попочка? — восхищенно спросил он. — Когда я впервые увидел ее, то сразу решил, что она будет моей. Слушай, а как поживает та пчелка, с которой ты заперся?
— Она умерла.
— Что?..
Паркер подошел к двери, закрыл ее и прислонился к ней спиной, чтобы Дженэй не могла внезапно войти.
— Слушай, сегодня вечером я в первый раз вышел из квартиры за пивом и сигаретами. Когда я вернулся, она была убита, а деньги пропали.
— Что ты говоришь?..
— На стене висели две скрещенные сабли. Кто-то снял одну и проткнул ей грудь насквозь.
— Черт с ней, — выругался Кафка, гневно махнув рукой. — Где деньги? — Он весь напрягся и теперь сидел выпрямившись в постели.
— Уплыли. Парень, который убил ее, взял деньги и куда-то их спрятал, а потом, когда я вернулся, позвонил в полицию.
— И ты удрал до прихода полиции?
— Нет. Пришлось с ними подраться.
— Это мне совсем не нравится, черт возьми, — выругался Кафка.
— Тот, кто это сделал, вероятно, был в курсе дел. Кто еще мог знать о деньгах?
— И ты подумал, что это я? Разве на меня это похоже? Кафка обиделся и почувствовал себя оскорбленным.
— Ты единственный, чей адрес я знаю. Поэтому я пришел поговорить с тобой, — успокоил его Паркер.
— С револьвером в руке?
— Ну, сам посуди. Дан! Ты ведь должен был сегодня работать. Я ходил в гараж, и мне сказали, что ты вообще там не был.
— Ну, хорошо. Видишь, что со мной. О какой работе может идти речь!
— Кто-то взял деньги, — перебил его Паркер, которому совсем не хотелось говорить с Кафкой о его болезни. — Итак, что же ты теперь предлагаешь делать?
Раздался стук. Дженэй стучала в дверь ногой.
— Дай ей какое-нибудь дело, чтобы она не торчала в комнате, — попросил Паркер.
— Хорошо.
Паркер открыл дверь, и Дженэй внесла поднос с тремя чашками, чайником, сахаром, блюдцами, с лимонами и острым ножом. В дополнение к майке она надела розовый фартук, но он, естественно, прикрывал только спереди. Когда она повернулась, чтобы поставить поднос, то Паркеру вновь пришлось взирать на прелести Дженэй, так прельстившие Дана Кафку.
— Дженэй, дорогая, нам с Паркером надо поговорить наедине. Понимаешь. Мужские дела...
Во время этого галантного разговора Кафка всем своим обликом напоминал медведя из детских мультфильмов. Дженэй повернулась в сторону Паркера и укоризненно посмотрела на него.
— Дану нужен покой, — упрямо настаивала она.
— Со мной ему будет гораздо спокойнее, чем с вами, — отрезал Паркер.
— Только на несколько минут, дорогая, — успокоил ее Кафка. Он мог одной рукой смять ее, как пустую пачку сигарет, но смотрел на нее извиняющимся взглядом и был нестерпимо вежлив.
Паркер ждал. Ему эти нежности не нравились, но ничего другого не оставалось. К его удовольствию церемония длилась не так долго, как он опасался. Дженэй еще раз повернулась, еще раз показала свои прелести, сделала пару назидательных замечаний о здоровье Кафки. Она собралась было разлить чай, но раздумала и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Конечно, нужен.
— Точно. Он болен, у него грипп.
— Понятно.
Паркер приходил сюда только один раз, да и то заходил только в гостиную. Сейчас он видел две двери, обе могли вести в спальню. Он указал на одну из них и спросил:
— Он там?
— Я не хочу, чтобы вы его будили.
Девица претендовала на роль медсестры. Однако в своем наряде и в этой роли она казалась просто нелепой. Разумеется, Паркер не мог воспринимать ее всерьез.
— Я спешу, — настойчиво произнес он и вынул из кармана револьвер, ибо Кафка являлся одним из подозреваемых. Она увидела оружие, и глаза ее расширились:
— Что вы хотите с ним делать?
— Ничего. Где он?
— Пожалуйста, мистер...
— Не беспокойтесь, я ничего плохого ему не сделаю.
Он закрыл входную дверь, подошел к ближайшей двери и открыл ее. Это была спальня.
Кафка лежал поперек кровати, раскинув ноги и руки. Рослый блондин с фигурой заправского борца. Спал он, видимо, голый. Смятая простыня наполовину прикрывала его. Судя по состоянию постели, положению тела, спал он очень беспокойно. Если эта блондинка спала с ним, таким, значит, она действительно любила его.
Кровать была старомодная, двухспальная, с бронзовыми решетками у изголовья и в ногах. Паркер подошел ближе. Повсюду в беспорядке валялась одежда, напоминавшая сброшенную змеиную кожу. Паркер постучал дулом револьвера по бронзовой решетке. Она громко и неприятно загремела. Кафка издал протяжный храп и перевернулся на другой бок, но не проснулся. Тогда девица, появившаяся в дверях, истошно закричала:
— Дан, осторожно, он вооружен!
Кафка одним прыжком вскочил с постели и схватился за груду одежды на стуле.
— Дан, оставь это! — крикнул Паркер.
Кафка подумал, что попал в ловушку. Он упал на плечо, перевернулся и встал на ноги. Он стоял совершенно голый, лицо красное, заспанное и удивленное.
— Что случилось? — воскликнул он. — Что, черт возьми, здесь происходит?
Специфический гриппозный голос свидетельствовал о том, что он полностью находился во власти вирусов.
— Это ты, Паркер? — Кафка нахмурился и почесал лицо. — Я никак не могу избавиться от этого проклятого гриппа...
— Ложись опять в постель, — строго приказала девица, — а то тебе будет еще хуже.
— Да, ты права.
Паркер терпеливо ждал, пока он уляжется в постель и накроется простыней, потом повернулся к девице и осуждающе сказал:
— Зачем же вы сегодня вечером его, такого больного, выпускали на улицу?
Девица искренне возмутилась:
— Я? Выпускала? Никуда я его не выпускала! — Подложив под спину подушки, Кафка с нетерпением и тревогой обратился к Паркеру:
— Что случилось? Я уже три дня лежу в постели... — Паркер поверил ему. Кафка не притворялся больным, и девица сказала ему правду.
— Ты не против, если твоя очаровательная подруга и грозная защитница сварит нам немного кофе? — предложил неожиданно Паркер.
— Чаю, — поправил Кафка. — Она поит меня чаем. Ты будешь пить чай?
Паркер пожал плечами. Ему было все равно, что пить, главное — выпроводить девицу из комнаты.
— Будь добра, Дженэй, угости нас чаем. Она стояла все в той же майке. Казалось, она уже совсем проснулась, но теперь происходящее ее крайне озадачило.
— Он пришел с оружием, — возмутилась она, — и до сих пор держит его в руке...
— Хорошо, дорогая, хорошо. Паркер — мой друг. Паркер убрал револьвер в карман и показал ей свою пустую руку.
— Вам чаю с лимоном или с сахаром? — церемонно поинтересовалась она.
Он не имел никакого понятия, как пьют чай, и ответил:
— Мне все равно.
Девица кивнула, повернулась и вышла. Она так сильно тянула вниз майку, что та сзади поднялась, и взорам открылась вся ее гладенькая задница. Кафка засмеялся, закашлялся и снова засмеялся.
— Разве не очаровательная попочка? — восхищенно спросил он. — Когда я впервые увидел ее, то сразу решил, что она будет моей. Слушай, а как поживает та пчелка, с которой ты заперся?
— Она умерла.
— Что?..
Паркер подошел к двери, закрыл ее и прислонился к ней спиной, чтобы Дженэй не могла внезапно войти.
— Слушай, сегодня вечером я в первый раз вышел из квартиры за пивом и сигаретами. Когда я вернулся, она была убита, а деньги пропали.
— Что ты говоришь?..
— На стене висели две скрещенные сабли. Кто-то снял одну и проткнул ей грудь насквозь.
— Черт с ней, — выругался Кафка, гневно махнув рукой. — Где деньги? — Он весь напрягся и теперь сидел выпрямившись в постели.
— Уплыли. Парень, который убил ее, взял деньги и куда-то их спрятал, а потом, когда я вернулся, позвонил в полицию.
— И ты удрал до прихода полиции?
— Нет. Пришлось с ними подраться.
— Это мне совсем не нравится, черт возьми, — выругался Кафка.
— Тот, кто это сделал, вероятно, был в курсе дел. Кто еще мог знать о деньгах?
— И ты подумал, что это я? Разве на меня это похоже? Кафка обиделся и почувствовал себя оскорбленным.
— Ты единственный, чей адрес я знаю. Поэтому я пришел поговорить с тобой, — успокоил его Паркер.
— С револьвером в руке?
— Ну, сам посуди. Дан! Ты ведь должен был сегодня работать. Я ходил в гараж, и мне сказали, что ты вообще там не был.
— Ну, хорошо. Видишь, что со мной. О какой работе может идти речь!
— Кто-то взял деньги, — перебил его Паркер, которому совсем не хотелось говорить с Кафкой о его болезни. — Итак, что же ты теперь предлагаешь делать?
Раздался стук. Дженэй стучала в дверь ногой.
— Дай ей какое-нибудь дело, чтобы она не торчала в комнате, — попросил Паркер.
— Хорошо.
Паркер открыл дверь, и Дженэй внесла поднос с тремя чашками, чайником, сахаром, блюдцами, с лимонами и острым ножом. В дополнение к майке она надела розовый фартук, но он, естественно, прикрывал только спереди. Когда она повернулась, чтобы поставить поднос, то Паркеру вновь пришлось взирать на прелести Дженэй, так прельстившие Дана Кафку.
— Дженэй, дорогая, нам с Паркером надо поговорить наедине. Понимаешь. Мужские дела...
Во время этого галантного разговора Кафка всем своим обликом напоминал медведя из детских мультфильмов. Дженэй повернулась в сторону Паркера и укоризненно посмотрела на него.
— Дану нужен покой, — упрямо настаивала она.
— Со мной ему будет гораздо спокойнее, чем с вами, — отрезал Паркер.
— Только на несколько минут, дорогая, — успокоил ее Кафка. Он мог одной рукой смять ее, как пустую пачку сигарет, но смотрел на нее извиняющимся взглядом и был нестерпимо вежлив.
Паркер ждал. Ему эти нежности не нравились, но ничего другого не оставалось. К его удовольствию церемония длилась не так долго, как он опасался. Дженэй еще раз повернулась, еще раз показала свои прелести, сделала пару назидательных замечаний о здоровье Кафки. Она собралась было разлить чай, но раздумала и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31