Как поведал деморализованный Абдула, Бахтияр Шарипов исполнял в отряде роль «смотрящего» и подчинялся напрямую Арби Бараеву. Соратникам по борьбе из чужих тейпов полевой командир не очень то доверял. Потому и отправлял с каждой диверсионной группой своих дальних родственников, наделяя их полномочиями командира отряда.
Бахтияру отвесили пару звонких оплеух и усадили спиной к стволу акации.
— Когда к вам в помощь придут основные силы? — с места в карьер начал Рокотов.
— Вайнахи с гяурами не разговаривают, — гордо заявил Шарипов и отвел глаза в сторону.
— Так, и этот туда же, — проворчал Веселовский.
— Нежелание говорить лечится быстро, — Влад достал тонкий шнур, на котором через каждые пять сантиметров были завязаны узелки, и покрутил им у носа Бахтияра. — Старинный испанский метод. Надевается на голову и затягивается. Воздействует на определенные нервные узлы. Даже убежденные еретики через несколько минут становились шелковыми... А это не поможет, так я тебе, идиоту, в тройничный нерв иголку суну и начну поворачивать.
Шарипову было неведомо, что такое «тройничный нерв», поэтому он с презрением посмотрел на перемазанного камуфлирующей краской парня.
— Я — вайнах. Меня не испугаешь...
— Анекдот на эту тему, — Рокотов отвлекся от связанного пленника и повернулся к приятелям. — Приходит латыш из школы. Бежит к маме и говорит: «Мама, мама! Сефотня мы проходили умножение. Нас спросили, сколько будет тфажды тфа, и я перфый отфетил!». «Это не утифительно, Янис, — говорит мама. — Феть ты же етинстфенный латыш ф классе!». Следующий день. Опять пацан прибегает из школы. «Мама, мама! Сефотня у нас было прафописание, и я перфый фсе палочки нарисофал!». «Это не утифительно, Янис. Феть ты етинстфенный латыш ф классе!». Третий день. «Мама, мама! Мы сефотня с мальчишками пиписьками мерялись, и оказалось, что у меня самая тлинная!». «Это не утифительно, Янис, феть тебе уже тфадцать три гота!»...
Алексей заржал, через секунду к нему присоединился Никита.
Не понявший шутки Шарипов зло сверкнул глазами.
— Вот так то, — Владислав развернулся к Бахтияру. — Что же касается тебя, то скоро тебе и меряться будет нечем.
Филонов присел рядом с пленником, рывком перевернул того на живот и внимательно посмотрел на его руки. На среднем пальце правой руки у Шарипова был вытатуирован перстень с залитым тушью прямоугольником, означавшим полностью отбытый срок наказания, на безымянном — перстень с трехзубцовой короной и тремя отходящими от нее лучами.
Авторитет.
Левую руку украшало изображение тигриной морды на тыльной стороне ладони. В зоне принадлежал к «отрицаловке».
Никита нехорошо улыбнулся подмигнул Владу.
— Ща все будет!
Шарипов почувствовал, как лезвие ножа вспороло его брюки, и забился, пытаясь перевернуться на спину.
— Я тебя в попу — вжик!
И ты больше не мужик! — пропел Филонов.
Бахтияр истошно заорал.
Никита резко расстегнул молнию на вороте комбинезона.
Лежащий вниз лицом Шарипов сей звук идентифицировал как расстегивание ширинки и забился еще пуще.
Филонов поднял с земли короткое округлое полено и пощекотал им сведенную судорогой задницу «гордого вайнаха».
Рокотов посильнее прижал Бахтияра к земле, не давая ему обернуться.
— Я тоже буду, — поддержал Никиту Веселовский и вжикнул молнией на кармане своего комбинезона. — Давай разыграем, кто первый.
— Можно, — громко согласился Филонов. — Монетка есть?
— Грязные свиньи!!! — завизжал Шарипов. — Собаки!!!
— Не суетись, — Влад вдавил лицо чеченца в траву. — Мы же не звери. Даже вазелин приготовили.
— Не хочу вазелин! — притворно заныл Веселовский. — Не те ощущения!
Филонов зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться, и показал Алексею кулак. Веселовский пожал плечами.
— Я все скажу, что вы хотите! — зарычал Шарипов, безуспешно пытаясь вырваться из железной хватки биолога.
— Вот это другое дело, — обрадовался Рокотов. — Погодите, ребята... Наш гость испытывает жгучее желание поделиться с нами своими мыслями. Так сколько человек в отряде?
* * *
На глубине восьмидесяти пяти метров, когда спасательный аппарат «Бестор» пошел по пологой дуге вдоль зарывшегося носовой частью в ил корпуса «Мценска», в переплетении трубопроводов мини подлодки что то щелкнуло.
— Стоп машина! — рявкнул командир «Бестора».
Механик мгновенно опустил вниз тумблеры реостатов. Гул трех электродвигателей стих.
— Давление?
— Норма, — бортинженер обвел глазами шкалы приборов.
— Балласт?
— Норма.
— Батареи?
— Норма.
— Напряжение?
— Норма...
— Аварийный запас?
— В порядке.
— Температура в системе?
— Нормальная...
— Тогда что это было? — командир прислушался.
— Хрен его знает, — мрачно выдал механик. — Посудине сто лет в обед. Где то пробило...
«Бестор» по инерции прошел еще три десятка метров над еле видным в свете прожекторов серым корпусом АПРК и остановился возле паруса рубки, правая часть которой была смята страшным ударом форштевня авианосного крейсера «Адмирал Молотобойцев».
Из ила совсем рядом с субмариной торчала оторванная и искривленная рулевая лопасть.
Это погружение было уже четвертым за сутки.
В преддверии подхода норвежского судна с командой глубоководных водолазов активность спасательной операции возросла. Глубоководные аппараты работали без перерыва, но результата не было.
Несмотря на то что лодка лежала на дне с минимальным левым креном в три градуса, надежно пристыковаться к люку так и не удавалось. «Бестор» и два «Приза» раз за разом садились на комингс площадку, закреплялись, начинали качать воду и спустя час совершали отстыковку, когда кончался запас энергии в старых изношенных аккумуляторах.
Вода из переходного тоннеля не уходила.
Помпы работали с полной нагрузкой, но с тем же успехом их могли и не включать. Форштевень «Адмирала Молотобойцева» пропорол не только прочный корпус в районе второго отсека атомного крейсера, он еще взрезал трубопроводы экстренной продувки аварийной системы. Так что помпы просто перекачивали забортную воду.
Заявления командования ВМФ о том, что в операции на Баренцевом море используются новейшие глубоководные аппараты, было ложью. Как и почти вся информация, предоставляемая обществу по факту аварии подводного ракетоносца. Спасательные снаряды были выпущены в начале восьмидесятых годов, давно выработали свой ресурс и держались на плаву лишь за счет энтузиазма экипажей и бесконечных ремонтов.
Но адмиралам на техническое состояние аппаратов было плевать.
Их гораздо более заботили возможности перепродать выделяемое кораблям топливо, списать тонны цветного металла и получить «откат» от фирм, коих они привлекали в качестве посредников при закупках продовольствия для личного состава.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61