За четкую организацию спасательных работ и за личное мужество.
Что же до погибшего экипажа...
Все бывает. Служба на подводном флоте — не синекура. От аварии не застрахован никто. А документы, подтверждающие отсутствие вины адмирала, давно готовы. И никто никогда не докажет, что Зотов знал об истинной причине трагедии, знал с первой минуты.
Свидетели уже мертвы.
Капитан «Адмирала Молотобойцева» будет молчать. Показания кренометра авианесущего крейсера, по которым можно было доказать факт тарана, стерты, на прибор поставлена новая лента. И вскорости корабль убийца сам налетит на камни.
Случайно.
И отправится в сухой док, где ему поправят немного помятое днище. Никто ничего не заподозрит. На флоте многое бывает, в том числе и неудачный маневр. Особенно при преследовании вторгшегося в территориальные воды объекта...
Зотов повернулся к оператору, с трудом удерживающему на плече тяжеленную камеру.
— Я виноват, — трагическим голосом начал адмирал и с удовлетворением отметил, что на глаза навернулись почти искренние слезы. — Я не смог спасти сто восемнадцать жизней. Я сделал все возможное, но не смог. Извините меня... Я понимаю, что никакие слова утешения не помогут матерям и вдовам пережить это горе...
Корреспондент, который целую неделю был в гуще событий и гнал свои репортажи прямо с борта крейсера, стиснул зубы и отвернулся.
В отличие от Зотова, журналист плакал по настоящему.
* * *
Рокотов запрокинул голову и уставился на расселину, наискосок прорезающую почти вертикальный склон горы. Кто то из казаков присвистнул.
— И как мы тут пройдем? — поинтересовался Рудометов.
— Молча, — Филонов спокойно затушил окурок о подошву десантного сапога.
— Может, лучше обойти? — неуверенно предложил Веселовский.
— Кому охота намотать лишних сорок километров, тот пущай идет. — Никита с деловым видом достал из рюкзака моток тонкого троса. — Заодно с чичиками повоюете. Их и слева, и справа в избытке... А здесь нас никто караулить не будет.
— Ночь скоро. Как мы в темноте то полезем? — Туманишвили посмотрел на Влада, будто ища в нем поддержку.
— Ночью вертухи не летают, — экс браконьер закрепил на поясе хромированный карабин. — А лезть... Один черт — что днем, что ночью. Это снизу страшно, горушка огроменной кажется. На самом деле забраться можно.
— Покорение пика независимого чеченца, — Рокотов перевесил «Грозу» за спину. — Не сорвется никто?
— Если в связке идти, то нет. Главное — без паники. Я тут сто раз ходил. И ничего, жив пока, — бодро заявил Никита.
— Тогда веди, — Владислав встал рядом с бывшим браконьером. — Как привязываемся?..
ДЕМИЛОГ
13 августа 2000 г. 23:45 по Москве. Баренцево море, глубина 97 метров. Атомный подводный ракетоносец «Мценск». Восьмой отсек.
— Давление? — спросил капитан лейтенант Дмитрий Кругликов.
Боцман оглянулся на фосфоресцирующую шкалу манометра, закрепленного в углу отсека.
— Четыре и восемь...
— Терпимо. За сутки поднялось всего на три десятых, — при свете фонарика «жужжалки», который держал мичман Семенов, Кругликов аккуратно вписал цифры в блокнот. — Прорвемся...
Из двадцати восьми человек, запертых в кормовых отсеках лодки, он был самым старшим по званию. Хотя и не самым старшим по возрасту.
В тот момент, когда корпус всплывающего в аварийном режиме «Мценска» потряс страшный удар, Дмитрий находился на своем боевом посту в седьмом отсеке. Он чудом увернулся от вылетевшего из гнезда электронного блока, перекатился по узкому проходу и тем самым спас себя от рухнувшей прямо на операторское место стальной конструкции, на которой крепились ящики с запчастями.
Последовавшую за первым ударом серию толчков, когда атомный крейсер колотило о борт «Адмирала Молотобойцева», а капитан отдавал по внутренней громкой связи последние приказы членам экипажа, Кругликов переждал в аппендиксе возле переходного люка в шестой отсек.
И, едва субмарина врезалась в глинистое дно и остановилась, бросился в корму, где заискрили и вспыхнули силовые кабели. На тушение пожара ушло минут двадцать. Потом через пробитые трубопроводы седьмого отсека внезапно хлынула вода, и пришлось забаррикадироваться в восьмом и девятом. Вместе с телами трех погибших офицеров, убитых обломками оборудования еще в самом начале катастрофы.
Из всего экипажа в живых осталось двадцать восемь человек. Капитан лейтенант Кругликов, семеро мичманов и двадцать матросов, из которых одиннадцать были срочниками.
Их попытки вручную отвернуть вентили экстренной продувки балластных цистерн потерпели неудачу. Конструкторы санкт петербургского ЦКБ, спроектировавшие крейсер, не предусмотрели варианта полного обесточивания лодки и оснастили АПРК лишь электроуправлением подачи воздуха. Механические штурвалы остались только для систем внутренней циркуляции, чем моряки и воспользовались, время от времени вентилируя отсеки техническим воздухом из баллонов высокого давления. В принципе, если судить по инструкциям, этот запас воздуха не был предназначен для дыхания, но в критической ситуации иного выхода не существовало.
Через сутки все моряки осознали, что на самом деле их атомный крейсер представляет собой не «корабль двадцать первого века», о чем им с придыханием рассказывали инженеры проектировщики, регулярно приезжавшие с инспекцией на лодку, а самый настоящий плавучий гроб.
Таран «Мценска» тяжелым надводным кораблем мгновенно выявил все недочеты и откровенную халтуру, допущенные сотрудниками ЦКБ. От удара в нос накрылась вся сеть трубопроводов воздуха высокого давления по обоим бортам, хотя она должна была являть собой несколько совершенно автономных систем. Закоротило все электропитание, в целях экономии замкнутое на единый силовой кабель. Сдвинулся с основания переходной колодец аварийного люка, изготовленный из титана негодной толщины. В девятый отсек, должный служить морякам убежищем при аварии даже на предельной глубине в шестьсот метров, начала поступать вода сквозь сальники валов, пущенных в тех местах, где их не должно быть из соображений безопасности.
Центральное Конструкторское Бюро, оставшееся после развала СССР монополистом на рынке проектирования больших лодок, работало, как и положено любому монополисту — выпускало в свет дрянной товарец, совершенно не боясь конкуренции по причине отсутствия предприятий конкурентов, выдавая свои безграмотные поделки за чудеса инженерного искусства.
Морякам пришлось перекрыть нижнюю палубу девятого отсека, тем самым на треть сократив себе пространство для маневра.
Но конструктивные недочеты меркли по сравнению с недокомплектом индивидуальных спасательных средств. Перед выходом на учения все происходило в огромной спешке, и на «Мценск» просто напросто не завезли ни регенерационных патронов, ни спецкостюмов, ни аквалангов замкнутого цикла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61