Казалось, ни один из этих облаченных в золоченые ливреи лакеев вообще не заметил появления посторонних.
Они чувствовали себя, словно зрители некоего киносеанса, когда человек, сидящий в зале, не способен принять участие в действии, разворачивающемся у него пред глазами.
Один из лакеев, несший огромное блюдо с фаршированным поросенком, наткнулся на Васлава и, приоткрыв рот, недоуменно уставился в пространство, словно столкнулся с невидимым призраком.
- Кажется, они нас не видят и не слышат, - едва слышно прошептал Крушинский.
- Биороботы, зомби?
- Непохоже. Это что-то совсем другое. Я знал одного из них. Вон тот седой, со шрамом на левой щеке, был воином в моем отряде. Не из тех искусственно созданных волхвами. Он был настоящим воином и руководил сотней.
- Значит, манфреймовские подонки захватили его.
- Нет. Он погиб в бою, и я лично присутствовал на его погребальном костре.
- Здесь нет живых людей, - откликнулся Шагара. - Я их не чувствую одна мертвлять.
- Но этого не может быть! Если тело сгорело…
- Вот именно! Мы забрались в такие глубины, где законы нашего человеческого мира уже не действуют. Это другая вселенная, другой, параллельный мир - называй его как хочешь, но больше всего он похож на преддверие ада.
- Это ворота в царство Мары. Мир Нави. Но с мертвыми я предпочитаю не иметь никаких дел! Пойдемте отсюда, отроки, - предложил Васлав.
- Ну уж нет! - возразил Крушинский. - Мертвые они или нет, а поросенок на этом подносе пахнет настоящим жареным поросенком!
После этого, не дожидаясь решения остальных, он направился к столу, обходя по дороге медленно двигавшихся лакеев.
- Можно это есть? - спросил Глеб Шагару, зная уже, что домовые в таких вещах не ошибаются.
- Обычная человеческая пища. Яда в ней нет.
- Хотел бы я знать, для кого здесь приготовили этот пир, - пробормотал Глеб, направляясь к столу вслед за Крушинским.
Васлав остался в одиночестве, с тоской наблюдая, как оба его товарища поглощают огромное количество пищи, то и дело запивая ее ароматным вином из богато украшенных драгоценными камнями золотых кувшинов. Наконец не выдержал и он.
Странный пир продолжался не меньше часа.
Лакеи, казалось, не замечали, что на столе пустеют подносы, и продолжали вносить в зал все новые блюда.
Во время одной из таких перемен Глеб увидел, что среди примелькавшихся фигур лакеев появились новые лица. Одно из них показалось ему знакомым, и как только он его заметил, человек с зеленоватыми, живыми и хитрыми глазами направился прямо к нему. Он встал за креслом Глеба и заговорил так тихо, чтобы никто, кроме Глеба, не смог разобрать слов.
- Полагаю, вы меня узнали. В нашу первую встречу вы легкомысленно отказались от предложения моего клиента. Теперь ваша жизнь висит буквально на волоске. Сейчас вас пригласят к хозяину этого замка, и тогда никто уже не сможет вам помочь.
- Вас трудно узнать в этой ливрее. Раньше вы носили клетчатую пару…
- Мы часто меняем одежду, а иногда и тела - работа, знаете ли, такая. Все зависит от обстоятельств. - Говоря все это быстрым и тихим шепотом, он не забывал подливать вина в пустеющие кубки Васлава и Крушинского. - Не теряйте времени. Его у вас осталось ровно столько, чтобы ответить на мое предложение. Да или нет?
- Убирайтесь к дьяволу!
- Ну что же… вы сделали свой выбор…
И сразу же ударил гонг. В конце зала распахнулись резные врата, и целая процессия воинов с драгоценным оружием в руках, но с такими же мертвыми и пустыми, как у лакеев, глазами вошла в зал и как-то неожиданно, сразу, окружила Глеба. Протрубила труба, и герольд, уставившись в пространство, где стоял Глеб, своим невидящим взглядом произнес:
- Хозяин просит вас подняться в его апартаменты.
Глеб беспомощно обернулся к друзьям и только сейчас увидел, что мертвый каменный сон сломил их буквально в несколько мгновений. На столе, среди овощей и остатков пищи, покоилась голова Васлава, и его могучий храп разносится далеко вокруг. Тихо, с безмятежным лицом, откинувшись на спинку кресла, спал Крушинский.
Одного Шагару не было видно, наверно, как обычно в минуту серьезной опасности, он уменьшился до размеров мухи.
Итак, Глеб остался один на один со всем этим. Клетчатый пиджак, одетый в ливрею лакея, исчез также мгновенно и бесследно, как и в прошлый раз.
Глеб потянулся к мечу, висевшему на перевязи за спинкой стула, но металлический голос герольда произнес за его спиной:
- Оружие брать с собой не разрешается.
«Еще бы, - подумал Глеб. - Так я тебя и послушал…» Но рука, протянутая к рукоятке меча, стала вдруг непомерно тяжелой, словно налилась свинцом. Напрягая всю силу, он смог продвинуть ее вперед лишь на доли сантиметра.
Яростно скрипнув зубами, Глеб посмотрел прямо в нахальные невидящие глаза герольда и рванулся к нему, прорываясь сквозь вязкие слои пространства.
Его движения стали замедленными, словно размазанными во времени. Но он все же дотянулся до герольда, схватил его за руку и, рванув на себя, попытался вырвать из рук не ожидавшего нападения пажа длинную серебряную трубу.
Тогда воины, окружавшие его, приподняли свои сверкающие, острые как бритвы мечи и уперли их лезвия в спину Глеба. Он почувствовал, как холодная сталь прорезает кожу его куртки и упирается в кольчугу.
Стража не собиралась шутить, и, несмотря на это, он еще раз попытался броситься на своих противников… Но сила, сравнимая разве что с силой взрыва, сбила его с ног и, прежде чем Глеб успел понять, что, собственно, произошло, какой-то могучий вихрь подхватил его.
В одно мгновение смазались очертания обеденного зала, лица друзей все, что его окружало минуту назад, бесследно исчезло.
- Как, по-вашему, существует выход из зазеркалья?-спросил Сухой.
Таен лишь хитро усмехнулся.
- Вы же его придумали.
- Мне кажется, существует, но лишь для тех, чье отражение оказалось полностью несовместимым с вывернутым наизнанку миром.
22
Когда пространство вокруг Глеба вновь стало четким, он оказался в просторной, богато убранной комнате. На мягком, покрытом шкурой снежного барса диване полулежал молодой человек лет двадцати восьми. Он был одет в роскошный, расшитый золотом восточный халат и всасывал дым из какого-то сложного сооружения, напоминающего турецкий кальян. Кроме них двоих, в комнате никого не было.
- Садитесь, - кивнул на низкую оттоманку в углу комнаты молодой человек, ненадолго оторвавшись от своего мундштука. Глеб последовал его приглашению, передвинув оттоманку в более удобное для беседы положение, поближе к дивану. Хозяин не возражал, с интересом разглядывая Глеба.
Только теперь Глеб обратил внимание, что глаза у него не человеческие, с желтой радужной оболочкой и длинными узкими зрачками.
- Кто вы? - спросил Глеб, не в силах скрыть своего изумления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Они чувствовали себя, словно зрители некоего киносеанса, когда человек, сидящий в зале, не способен принять участие в действии, разворачивающемся у него пред глазами.
Один из лакеев, несший огромное блюдо с фаршированным поросенком, наткнулся на Васлава и, приоткрыв рот, недоуменно уставился в пространство, словно столкнулся с невидимым призраком.
- Кажется, они нас не видят и не слышат, - едва слышно прошептал Крушинский.
- Биороботы, зомби?
- Непохоже. Это что-то совсем другое. Я знал одного из них. Вон тот седой, со шрамом на левой щеке, был воином в моем отряде. Не из тех искусственно созданных волхвами. Он был настоящим воином и руководил сотней.
- Значит, манфреймовские подонки захватили его.
- Нет. Он погиб в бою, и я лично присутствовал на его погребальном костре.
- Здесь нет живых людей, - откликнулся Шагара. - Я их не чувствую одна мертвлять.
- Но этого не может быть! Если тело сгорело…
- Вот именно! Мы забрались в такие глубины, где законы нашего человеческого мира уже не действуют. Это другая вселенная, другой, параллельный мир - называй его как хочешь, но больше всего он похож на преддверие ада.
- Это ворота в царство Мары. Мир Нави. Но с мертвыми я предпочитаю не иметь никаких дел! Пойдемте отсюда, отроки, - предложил Васлав.
- Ну уж нет! - возразил Крушинский. - Мертвые они или нет, а поросенок на этом подносе пахнет настоящим жареным поросенком!
После этого, не дожидаясь решения остальных, он направился к столу, обходя по дороге медленно двигавшихся лакеев.
- Можно это есть? - спросил Глеб Шагару, зная уже, что домовые в таких вещах не ошибаются.
- Обычная человеческая пища. Яда в ней нет.
- Хотел бы я знать, для кого здесь приготовили этот пир, - пробормотал Глеб, направляясь к столу вслед за Крушинским.
Васлав остался в одиночестве, с тоской наблюдая, как оба его товарища поглощают огромное количество пищи, то и дело запивая ее ароматным вином из богато украшенных драгоценными камнями золотых кувшинов. Наконец не выдержал и он.
Странный пир продолжался не меньше часа.
Лакеи, казалось, не замечали, что на столе пустеют подносы, и продолжали вносить в зал все новые блюда.
Во время одной из таких перемен Глеб увидел, что среди примелькавшихся фигур лакеев появились новые лица. Одно из них показалось ему знакомым, и как только он его заметил, человек с зеленоватыми, живыми и хитрыми глазами направился прямо к нему. Он встал за креслом Глеба и заговорил так тихо, чтобы никто, кроме Глеба, не смог разобрать слов.
- Полагаю, вы меня узнали. В нашу первую встречу вы легкомысленно отказались от предложения моего клиента. Теперь ваша жизнь висит буквально на волоске. Сейчас вас пригласят к хозяину этого замка, и тогда никто уже не сможет вам помочь.
- Вас трудно узнать в этой ливрее. Раньше вы носили клетчатую пару…
- Мы часто меняем одежду, а иногда и тела - работа, знаете ли, такая. Все зависит от обстоятельств. - Говоря все это быстрым и тихим шепотом, он не забывал подливать вина в пустеющие кубки Васлава и Крушинского. - Не теряйте времени. Его у вас осталось ровно столько, чтобы ответить на мое предложение. Да или нет?
- Убирайтесь к дьяволу!
- Ну что же… вы сделали свой выбор…
И сразу же ударил гонг. В конце зала распахнулись резные врата, и целая процессия воинов с драгоценным оружием в руках, но с такими же мертвыми и пустыми, как у лакеев, глазами вошла в зал и как-то неожиданно, сразу, окружила Глеба. Протрубила труба, и герольд, уставившись в пространство, где стоял Глеб, своим невидящим взглядом произнес:
- Хозяин просит вас подняться в его апартаменты.
Глеб беспомощно обернулся к друзьям и только сейчас увидел, что мертвый каменный сон сломил их буквально в несколько мгновений. На столе, среди овощей и остатков пищи, покоилась голова Васлава, и его могучий храп разносится далеко вокруг. Тихо, с безмятежным лицом, откинувшись на спинку кресла, спал Крушинский.
Одного Шагару не было видно, наверно, как обычно в минуту серьезной опасности, он уменьшился до размеров мухи.
Итак, Глеб остался один на один со всем этим. Клетчатый пиджак, одетый в ливрею лакея, исчез также мгновенно и бесследно, как и в прошлый раз.
Глеб потянулся к мечу, висевшему на перевязи за спинкой стула, но металлический голос герольда произнес за его спиной:
- Оружие брать с собой не разрешается.
«Еще бы, - подумал Глеб. - Так я тебя и послушал…» Но рука, протянутая к рукоятке меча, стала вдруг непомерно тяжелой, словно налилась свинцом. Напрягая всю силу, он смог продвинуть ее вперед лишь на доли сантиметра.
Яростно скрипнув зубами, Глеб посмотрел прямо в нахальные невидящие глаза герольда и рванулся к нему, прорываясь сквозь вязкие слои пространства.
Его движения стали замедленными, словно размазанными во времени. Но он все же дотянулся до герольда, схватил его за руку и, рванув на себя, попытался вырвать из рук не ожидавшего нападения пажа длинную серебряную трубу.
Тогда воины, окружавшие его, приподняли свои сверкающие, острые как бритвы мечи и уперли их лезвия в спину Глеба. Он почувствовал, как холодная сталь прорезает кожу его куртки и упирается в кольчугу.
Стража не собиралась шутить, и, несмотря на это, он еще раз попытался броситься на своих противников… Но сила, сравнимая разве что с силой взрыва, сбила его с ног и, прежде чем Глеб успел понять, что, собственно, произошло, какой-то могучий вихрь подхватил его.
В одно мгновение смазались очертания обеденного зала, лица друзей все, что его окружало минуту назад, бесследно исчезло.
- Как, по-вашему, существует выход из зазеркалья?-спросил Сухой.
Таен лишь хитро усмехнулся.
- Вы же его придумали.
- Мне кажется, существует, но лишь для тех, чье отражение оказалось полностью несовместимым с вывернутым наизнанку миром.
22
Когда пространство вокруг Глеба вновь стало четким, он оказался в просторной, богато убранной комнате. На мягком, покрытом шкурой снежного барса диване полулежал молодой человек лет двадцати восьми. Он был одет в роскошный, расшитый золотом восточный халат и всасывал дым из какого-то сложного сооружения, напоминающего турецкий кальян. Кроме них двоих, в комнате никого не было.
- Садитесь, - кивнул на низкую оттоманку в углу комнаты молодой человек, ненадолго оторвавшись от своего мундштука. Глеб последовал его приглашению, передвинув оттоманку в более удобное для беседы положение, поближе к дивану. Хозяин не возражал, с интересом разглядывая Глеба.
Только теперь Глеб обратил внимание, что глаза у него не человеческие, с желтой радужной оболочкой и длинными узкими зрачками.
- Кто вы? - спросил Глеб, не в силах скрыть своего изумления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101