Ведь в живых остаются лишь те женщины, у которых следующая Перемена наступает не раньше, чем через полгода. Таков обряд. Так лучше бы мне было молиться о раннем появлении второй крови! Лучше было бы, чтоб женщины предали меня тайной смерти! Лучше любая смерть, чем то, что ожидает меня сегодня ночью. О Боже мой!
— Нет! — выдохнула Бекка. Она обняла Дассу так, будто та была младенцем, которого надо спасти от смерти на холме. — Нет, смерть никогда не бывает лучше чего-то. Я останусь с тобой! А твоему родителю до тебя никогда не дотронуться! Мы отыщем моего па! Я знаю, где встретиться с ним. — Сверкнули глаза Дассы, в которых плескался ужас, и Бекка торопливо добавила: — Нет, нет, у нас совсем другое. Он обещал мне защиту от… одного человека, которого мы считаем плохим, вот и все. Он и тебя защитит… вот подожди, увидишь… Я знаю, он…
— Против другого альфа? — не поверила Дасса. — Хутор против хутора? Мужчина против другого мужчины?
— Успокойся, успокойся! — Вот и все, что могла сказать Бекка, гладя волосы девушки. — Все будет хорошо! Только успокойся.
Они еще стояли у окна, когда дверь в дальнем конце зала отворилась. Вошедшая местная женщина объявила:
— Все кончено. Время.
Тишина, воцарившаяся, когда несколько десятков девушек разом затаили дыхание, была как тень крыла ангела смерти. Бекка чувствовала, как содрогается в ее объятиях тело Дассы.
Айва молча взяла странную гладкую палку и погасила висящие светильники. Матроны у камина забросали тлеющие угли песком; зал погрузился в темноту.
Во тьме Бекка слышала шорох юбок, шлепанье десятков ног — босых и обутых. Она еще крепче прижалась спиной к окну, продолжая сжимать в объятиях Дассу и молясь святой Саломее, чтоб та набросила на них свой невидимый покров.
Но не та, видно, была ночь, чтобы исполнились мольбы невинных. Сильные руки схватили Бекку за плечи и повлекли куда-то. Она изо всех сил хваталась за Дассу, которая издавала лишь один монотонный звук — животный, низкий, нечленораздельный стон. Девушку вырвали из рук Бекки. Она сделала еще одну попытку дотянуться до нее, но слишком много крепких рук противостояло ей.
— Дасса! — кричала она. — Дасса, жди меня! Я найду, я отыщу тебя! Не смей уходить одна!
А затем в ее ищущих пальцах не осталось ничего, кроме воздуха. Холодный ветер ударил ее в лицо, и ее плашмя швырнули прямо в грязь у корней древних деревьев.
11
Вот как воспитывают женщин:
Пока она в пеленках, мать кормит ее.
Когда она шалит, отец дает ей шлепка.
Когда она превращается в девушку, за ее воспитание
Ответственен тот, кто станет ее мужем.
Таков Закон мужчин.
А вот как ломают тех, кто не хочет учиться:
Пока она в пеленках, мать шлепает ее.
Когда она не слушается, отец порет ее ремнем.
Если же она девушка и нет над ней хозяина,
То тот, у кого есть и ум и сила, внушит ей
Страх Божий и станет ее господином.
И это тоже Закон мужчин.
Бекка блуждала в роще, время от времени окликая Дассу по имени. Свет луны сочился сквозь ветви, превращая опавшие орехи в маленькие слитки золота, рассыпанные по тронутой инеем траве. Бекка, спотыкаясь, побрела к длинному зданию, надеясь, что девушка из Миролюбия притаилась где-то поблизости. Но вместо Дассы она наткнулась на Айву, охранявшую дверь со своим шестом в руках.
— Показать тебе дорогу в Имение? — спросила старуха.
— Я… я ищу кое-кого…
— Те, кого тебе надлежит искать, уже вышли на улицы. И они ждут тебя там.
— Я ищу свою подружку. Она ужасно напугана…
— Не ту ли твою хорошенькую сестренку? Мне показалось, что женщины сумели дать ей средство от расстройства желудка. Она выглядела так, будто предвкушение ночной работы вызывает у нее приступ энтузиазма; во всяком случае, так было, когда они с ней покончили.
— Нет, это не Сара Джун. Я сказала — подружку, девушку с другого хутора.
— Меня не касается, откуда она. Пусть хоть с луны. Вы должны ходить в одиночку. Эта ночь — не для цыплячьего писка. И нечего тебе заниматься чем-то помимо того дела, которое возложено на тебя обычаем.
— А если… — начала Бекка, и в глазах у нее сверкнул огонек, — что, если я случайно наткнусь на улице на какую-нибудь девушку? Нас ведь много…
— Имение тоже немаленькое, даже если говорить об улицах, которые отведены специально вам. Но случайные встречи все же бывают, и когда они происходят, ты обязана сделать вид, что ничего не видишь, ничего не слышишь и побыстрее унести оттуда ноги. Я же сказала — сегодня девушки ходят только в одиночку. А разве тебя мама учила по-другому?
— Меня учили не хуже других! — сердито отозвалась Бекка.
— Ну а тогда убирайся вон туда! — Айва кивнула головой в сторону залитых лунным светом улиц Добродетели. — Я-то понимаю, что ты задумала — тянешь время пустой болтовней. Бог свидетель, как мне хотелось бы, чтоб эта ночь уже миновала и для тебя, и для твоих сестренок, но вещи таковы, каковы они есть, и нет смысла бороться с тем, что всегда было и всегда будет. А теперь убирайся, а то мне придется вложить в тебя храбрости! — И она красноречиво взмахнула своим шестом.
Бекке не потребовалось никаких других побудительных причин, чтобы покинуть эти места. «Плевать мне на то, что она говорит, — подумала она с яростью, пробираясь через рощу по тропе, ведущей к Добродетели. — Я отыщу Дассу и не буду отходить от нее ни на шаг всю ночь. Самое плохое, что может с нами случиться, так это то, что они нас разлучат, но тогда я снова отыщу ее! Да, да, и снова, и снова, пока мы или не натолкнемся на моего па, или нас обеих не отправят в наши палатки. А тогда уж они, несомненно, побегут извещать па. Ну и пусть! Мне того только и надо! Он мне сразу поверит, когда я перескажу ему историю Дассы. Он знает, что за птица этот Зах, и сделает все возможное, чтоб найти нужные улики. Я же помню, он как-то сказал, что самое лучшее, что может сделать альф, — это с корнем вырвать мерзость человеческую. А это мерзость, да еще не имеющая оправдания. А может, когда все кончится, найдется возможность сделать Тома альфом Миролюбия… И он возьмет Дассу в жены…»
Ее ум был полностью занят плетением будущего, соответствующего ее собственным желаниям и устремлениям. А поэтому она не заметила тени, притаившейся в боковой улочке, на которую она свернула. Не заметила до той минуты, пока мужчина не выступил вперед и не схватил ее за руку, заставив остановиться и повернуться к нему.
— Благословенна будь, сестра. Сыта ли ты? — спросил незнакомец.
Вот и началось. У Бекки с самого начала не было шансов найти отца. Мужчины должны были попасться ей гораздо раньше.
После третьего раза все стало легче. Ее уже не мучило острое желание немедленно найти бочку с дождевой водой, чтобы отмыть ладони и начисто выполоскать рот. Следующий мужчина, которого она благодарила, лишь отсрочил момент освобождения и очищения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Нет! — выдохнула Бекка. Она обняла Дассу так, будто та была младенцем, которого надо спасти от смерти на холме. — Нет, смерть никогда не бывает лучше чего-то. Я останусь с тобой! А твоему родителю до тебя никогда не дотронуться! Мы отыщем моего па! Я знаю, где встретиться с ним. — Сверкнули глаза Дассы, в которых плескался ужас, и Бекка торопливо добавила: — Нет, нет, у нас совсем другое. Он обещал мне защиту от… одного человека, которого мы считаем плохим, вот и все. Он и тебя защитит… вот подожди, увидишь… Я знаю, он…
— Против другого альфа? — не поверила Дасса. — Хутор против хутора? Мужчина против другого мужчины?
— Успокойся, успокойся! — Вот и все, что могла сказать Бекка, гладя волосы девушки. — Все будет хорошо! Только успокойся.
Они еще стояли у окна, когда дверь в дальнем конце зала отворилась. Вошедшая местная женщина объявила:
— Все кончено. Время.
Тишина, воцарившаяся, когда несколько десятков девушек разом затаили дыхание, была как тень крыла ангела смерти. Бекка чувствовала, как содрогается в ее объятиях тело Дассы.
Айва молча взяла странную гладкую палку и погасила висящие светильники. Матроны у камина забросали тлеющие угли песком; зал погрузился в темноту.
Во тьме Бекка слышала шорох юбок, шлепанье десятков ног — босых и обутых. Она еще крепче прижалась спиной к окну, продолжая сжимать в объятиях Дассу и молясь святой Саломее, чтоб та набросила на них свой невидимый покров.
Но не та, видно, была ночь, чтобы исполнились мольбы невинных. Сильные руки схватили Бекку за плечи и повлекли куда-то. Она изо всех сил хваталась за Дассу, которая издавала лишь один монотонный звук — животный, низкий, нечленораздельный стон. Девушку вырвали из рук Бекки. Она сделала еще одну попытку дотянуться до нее, но слишком много крепких рук противостояло ей.
— Дасса! — кричала она. — Дасса, жди меня! Я найду, я отыщу тебя! Не смей уходить одна!
А затем в ее ищущих пальцах не осталось ничего, кроме воздуха. Холодный ветер ударил ее в лицо, и ее плашмя швырнули прямо в грязь у корней древних деревьев.
11
Вот как воспитывают женщин:
Пока она в пеленках, мать кормит ее.
Когда она шалит, отец дает ей шлепка.
Когда она превращается в девушку, за ее воспитание
Ответственен тот, кто станет ее мужем.
Таков Закон мужчин.
А вот как ломают тех, кто не хочет учиться:
Пока она в пеленках, мать шлепает ее.
Когда она не слушается, отец порет ее ремнем.
Если же она девушка и нет над ней хозяина,
То тот, у кого есть и ум и сила, внушит ей
Страх Божий и станет ее господином.
И это тоже Закон мужчин.
Бекка блуждала в роще, время от времени окликая Дассу по имени. Свет луны сочился сквозь ветви, превращая опавшие орехи в маленькие слитки золота, рассыпанные по тронутой инеем траве. Бекка, спотыкаясь, побрела к длинному зданию, надеясь, что девушка из Миролюбия притаилась где-то поблизости. Но вместо Дассы она наткнулась на Айву, охранявшую дверь со своим шестом в руках.
— Показать тебе дорогу в Имение? — спросила старуха.
— Я… я ищу кое-кого…
— Те, кого тебе надлежит искать, уже вышли на улицы. И они ждут тебя там.
— Я ищу свою подружку. Она ужасно напугана…
— Не ту ли твою хорошенькую сестренку? Мне показалось, что женщины сумели дать ей средство от расстройства желудка. Она выглядела так, будто предвкушение ночной работы вызывает у нее приступ энтузиазма; во всяком случае, так было, когда они с ней покончили.
— Нет, это не Сара Джун. Я сказала — подружку, девушку с другого хутора.
— Меня не касается, откуда она. Пусть хоть с луны. Вы должны ходить в одиночку. Эта ночь — не для цыплячьего писка. И нечего тебе заниматься чем-то помимо того дела, которое возложено на тебя обычаем.
— А если… — начала Бекка, и в глазах у нее сверкнул огонек, — что, если я случайно наткнусь на улице на какую-нибудь девушку? Нас ведь много…
— Имение тоже немаленькое, даже если говорить об улицах, которые отведены специально вам. Но случайные встречи все же бывают, и когда они происходят, ты обязана сделать вид, что ничего не видишь, ничего не слышишь и побыстрее унести оттуда ноги. Я же сказала — сегодня девушки ходят только в одиночку. А разве тебя мама учила по-другому?
— Меня учили не хуже других! — сердито отозвалась Бекка.
— Ну а тогда убирайся вон туда! — Айва кивнула головой в сторону залитых лунным светом улиц Добродетели. — Я-то понимаю, что ты задумала — тянешь время пустой болтовней. Бог свидетель, как мне хотелось бы, чтоб эта ночь уже миновала и для тебя, и для твоих сестренок, но вещи таковы, каковы они есть, и нет смысла бороться с тем, что всегда было и всегда будет. А теперь убирайся, а то мне придется вложить в тебя храбрости! — И она красноречиво взмахнула своим шестом.
Бекке не потребовалось никаких других побудительных причин, чтобы покинуть эти места. «Плевать мне на то, что она говорит, — подумала она с яростью, пробираясь через рощу по тропе, ведущей к Добродетели. — Я отыщу Дассу и не буду отходить от нее ни на шаг всю ночь. Самое плохое, что может с нами случиться, так это то, что они нас разлучат, но тогда я снова отыщу ее! Да, да, и снова, и снова, пока мы или не натолкнемся на моего па, или нас обеих не отправят в наши палатки. А тогда уж они, несомненно, побегут извещать па. Ну и пусть! Мне того только и надо! Он мне сразу поверит, когда я перескажу ему историю Дассы. Он знает, что за птица этот Зах, и сделает все возможное, чтоб найти нужные улики. Я же помню, он как-то сказал, что самое лучшее, что может сделать альф, — это с корнем вырвать мерзость человеческую. А это мерзость, да еще не имеющая оправдания. А может, когда все кончится, найдется возможность сделать Тома альфом Миролюбия… И он возьмет Дассу в жены…»
Ее ум был полностью занят плетением будущего, соответствующего ее собственным желаниям и устремлениям. А поэтому она не заметила тени, притаившейся в боковой улочке, на которую она свернула. Не заметила до той минуты, пока мужчина не выступил вперед и не схватил ее за руку, заставив остановиться и повернуться к нему.
— Благословенна будь, сестра. Сыта ли ты? — спросил незнакомец.
Вот и началось. У Бекки с самого начала не было шансов найти отца. Мужчины должны были попасться ей гораздо раньше.
После третьего раза все стало легче. Ее уже не мучило острое желание немедленно найти бочку с дождевой водой, чтобы отмыть ладони и начисто выполоскать рот. Следующий мужчина, которого она благодарила, лишь отсрочил момент освобождения и очищения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126