Никому еще после Магеллана не удавалось пройти этим путем.
Начались приготовления к плаванию. Проходили они в глубоком секрете, чтобы испанские шпионы ничего не заподозрили. Только так можно было обеспечить успех внезапного нападения на испанцев. Был даже пущен слух, что Дрейк собирается плыть в Шотландию. Испанцы поверили, и их резидент доносил в Мадрид, что пират Дрейк готовится к плаванию на север.
А тем временем Дрейк форсировал приготовления к экспедиции. В нее вошли корабли «Пеликан» (100 т), «Елизавета» (80 т) и «Златоцвет» (30 т). Кроме того, в их трюмах в разобранном виде находились четыре быстроходных бота. Были еще два судна – «Лебедь» (50 т) и «Бенедикт» (15 т), груженные запасами продовольствия.
Предусмотрительный Дрейк тщательнее, чем обычно, заготовил сухари и солонину, а также сушеный чернослив, мед и сыр. После того как эти съестные припасы будут съедены, оба судна следовало потопить.
Экипаж на всех судах состоял из 164 человек: офицеры, матросы, солдаты, юнги, а также аптекарь, сапожник, портной, трубач, барабанщик и, конечно, священник, который подробно описал это плавание.
13 декабря 1577 года флотилия Дрейка незаметно покинула Плимут. Никто ничего не заподозрил. Даже членам экипажа было сказано, что они плывут в Средиземное море.
На мостике флагманского судна «Пеликан» стоял невысокого роста, крепкого телосложения капитан: широкие плечи, мощная грудь. Каштановые волосы, острая бородка и усы. Голубые глаза и небольшой улыбчивый рот. Так выглядел адмирал Фрэнсис Дрейк.
Ради точности следует сказать, что называли его так, можно сказать, неофициально. Пока что он не имел этого звания, но и не останавливал тех, кто его так именовал. Не уступал он и знатным вельможам по роскоши в одежде, посуде и убранству корабля. Ему хотелось выглядеть важным аристократом – это, говорил он, ради престижа.
Уже через месяц на пути к мысу Бланко удалось захватить несколько испанских судов. Перегрузив на свои суда все, что было на них полезного и ценного, Дрейк отпустил испанцев. Но один корабль все же задержал, обменяв его на «Бенедикта». Новое судно он назвал «Христофор».
У островов Зеленого Мыса удалось захватить еще один испанский корабль. Самым ценным на нем оказался опытный лоцман да Сильва, прекрасно знавший побережье Бразилии. Сюда и направилась флотилия Дрейка.
Оба они – Дрейк и да Сильва – сразу понравились друг другу. Дрейк ценил знания и мастерство лоцмана, а тот проникся уважением к капитану за то, что он интересовался руководством по навигации, умел читать географические карты и знал в них толк, ценил компас и астролябию – это первое, что он забирал на захваченных судах. И еще удивил тем, что тщательно изучал книгу о плавании Магеллана.
Десять дней спустя после того, как корабли пересекли «линию раздела» – повторяю, что так тогда называли линию, разделявшую на карте испанские и португальские владения, – показался бразильский берег.
Судовой священник Ф. Флетчер на страницах книги «Кругосветное плавание сэра Фрэнсиса Дрейка» напишет, что он был поражен многообразием малых и огромных тварей в необозримом море. Вопреки древним грекам, считавшим, что в тропиках нет живой жизни из-за невыносимой жары, здесь, по его словам, истинный рай на суше и на море. Ничто не может быть более приятным для жизни человека, чем этот район, продолжает он. И лишь нехватка воды омрачала здесь жизнь.
На подходе к бразильскому берегу, возле устья реки Ла-Плата, внезапно разразилась страшная буря. «Наступила тьма египетская», – пишет Ф. Флетчер. Корабли были на краю гибели, но да Сильве удалось вывести их в открытое море, иначе они разбились бы о скалы или сели на мель.
Когда буря утихла, да Сильва пояснил, что берег, к которому они подошли, называют Землей Дьявола. Такое наименование дали ему португальцы. Когда они впервые высадились здесь и начали жестоко преследовать туземцев, те продали свои души дьяволу. С тех пор стоит им увидеть иноземный корабль, как они начинают бросать в воздух песок. От этого поднимается густой туман, а затем наступает тьма и нельзя отличить небо от земли. Поднимается страшный ветер, идет дождь – и никому нет спасения. Множество судов с тех пор погибло у Земли Дьявола. Вот и в этот раз, видимо, они наслали бурю на пришельцев.
В благодарность за счастливое спасение Дрейк назвал место стоянки своих кораблей в устье Ла-Платы – мысом Радости. Затем он решил подняться вверх по реке и заодно пополнить запасы пресной воды. За это время матросы отдохнули, и можно было продолжать плавание.
Шли вдоль побережья на юг. Неожиданно исчезло судно «Лебедь», которым командовал Томас Доути. Несмотря на это, Дрейк упорно шел на юг, к порту Святого Юлиана, где останавливался еще Магеллан. К этому времени Дрейк переименовал своего «Пеликана» в «Золотую лань». Под этим названием судно и вошло в историю мореплавания.
Тем временем нашлось судно «Лебедь». Дрейк приказал его уничтожить, а капитана Доути судить за то, что тот намеревался сорвать экспедицию в угоду кое-кому в Лондоне. И такой суд состоялся. Когда один из офицеров высказал свое сомнение, правомочен ли суд решать вопрос о лишении Доути жизни, Дрейк, как пишет его биограф Дж. Томсон, ответил: «Я и не поручал вам решать этот вопрос. Оставьте его решение мне. Вы должны только определить, виновен он или нет».
Доути признали виновным в заговоре, и он был обезглавлен на берегу в том самом месте, где когда-то Магеллан подавил бунт и расправился с недовольными. Дрейк казнил Доути, скорее всего, из «профилактики», для острастки, – чтобы в зародыше подавить мятеж, который, как ему казалось, зрел на судах. Теперь, думал он, никто не осмелится замышлять недоброе.
Между тем корабли продолжали свой путь на юг. Прошли Патагонию и убедились, вопреки рассказам испанцев о кровожадности ее жителей, что это вполне миролюбивые и приветливые существа. «Они, – записал Ф. Флетчер в своем дневнике, – проявили по отношению к нам большую сердечность, чем многие христиане, большую, чем я нахожу среди многих своих братьев по вере в моей стране».
Туземцы приносили пищу, в том числе и мясо страусов. Флетчер описывает этих невиданных птиц, которые не летают, а бегают, да так быстро, что их трудно поймать. Ловят их исключительно хитростью, заманивая с помощью наряженного в страусовое чучело туземца в ловушку. Флетчер сообщает много всяких сведений, о которых европейцы тогда и понятия не имели.
Но время шло. Уже два месяца стояли корабли без движения. Надо было трогаться в путь. 17 августа 1578 года все три судна снялись с якоря и двинулись к проливу Магеллана. Через три дня показался огромный утес. Это был мыс Девственниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Начались приготовления к плаванию. Проходили они в глубоком секрете, чтобы испанские шпионы ничего не заподозрили. Только так можно было обеспечить успех внезапного нападения на испанцев. Был даже пущен слух, что Дрейк собирается плыть в Шотландию. Испанцы поверили, и их резидент доносил в Мадрид, что пират Дрейк готовится к плаванию на север.
А тем временем Дрейк форсировал приготовления к экспедиции. В нее вошли корабли «Пеликан» (100 т), «Елизавета» (80 т) и «Златоцвет» (30 т). Кроме того, в их трюмах в разобранном виде находились четыре быстроходных бота. Были еще два судна – «Лебедь» (50 т) и «Бенедикт» (15 т), груженные запасами продовольствия.
Предусмотрительный Дрейк тщательнее, чем обычно, заготовил сухари и солонину, а также сушеный чернослив, мед и сыр. После того как эти съестные припасы будут съедены, оба судна следовало потопить.
Экипаж на всех судах состоял из 164 человек: офицеры, матросы, солдаты, юнги, а также аптекарь, сапожник, портной, трубач, барабанщик и, конечно, священник, который подробно описал это плавание.
13 декабря 1577 года флотилия Дрейка незаметно покинула Плимут. Никто ничего не заподозрил. Даже членам экипажа было сказано, что они плывут в Средиземное море.
На мостике флагманского судна «Пеликан» стоял невысокого роста, крепкого телосложения капитан: широкие плечи, мощная грудь. Каштановые волосы, острая бородка и усы. Голубые глаза и небольшой улыбчивый рот. Так выглядел адмирал Фрэнсис Дрейк.
Ради точности следует сказать, что называли его так, можно сказать, неофициально. Пока что он не имел этого звания, но и не останавливал тех, кто его так именовал. Не уступал он и знатным вельможам по роскоши в одежде, посуде и убранству корабля. Ему хотелось выглядеть важным аристократом – это, говорил он, ради престижа.
Уже через месяц на пути к мысу Бланко удалось захватить несколько испанских судов. Перегрузив на свои суда все, что было на них полезного и ценного, Дрейк отпустил испанцев. Но один корабль все же задержал, обменяв его на «Бенедикта». Новое судно он назвал «Христофор».
У островов Зеленого Мыса удалось захватить еще один испанский корабль. Самым ценным на нем оказался опытный лоцман да Сильва, прекрасно знавший побережье Бразилии. Сюда и направилась флотилия Дрейка.
Оба они – Дрейк и да Сильва – сразу понравились друг другу. Дрейк ценил знания и мастерство лоцмана, а тот проникся уважением к капитану за то, что он интересовался руководством по навигации, умел читать географические карты и знал в них толк, ценил компас и астролябию – это первое, что он забирал на захваченных судах. И еще удивил тем, что тщательно изучал книгу о плавании Магеллана.
Десять дней спустя после того, как корабли пересекли «линию раздела» – повторяю, что так тогда называли линию, разделявшую на карте испанские и португальские владения, – показался бразильский берег.
Судовой священник Ф. Флетчер на страницах книги «Кругосветное плавание сэра Фрэнсиса Дрейка» напишет, что он был поражен многообразием малых и огромных тварей в необозримом море. Вопреки древним грекам, считавшим, что в тропиках нет живой жизни из-за невыносимой жары, здесь, по его словам, истинный рай на суше и на море. Ничто не может быть более приятным для жизни человека, чем этот район, продолжает он. И лишь нехватка воды омрачала здесь жизнь.
На подходе к бразильскому берегу, возле устья реки Ла-Плата, внезапно разразилась страшная буря. «Наступила тьма египетская», – пишет Ф. Флетчер. Корабли были на краю гибели, но да Сильве удалось вывести их в открытое море, иначе они разбились бы о скалы или сели на мель.
Когда буря утихла, да Сильва пояснил, что берег, к которому они подошли, называют Землей Дьявола. Такое наименование дали ему португальцы. Когда они впервые высадились здесь и начали жестоко преследовать туземцев, те продали свои души дьяволу. С тех пор стоит им увидеть иноземный корабль, как они начинают бросать в воздух песок. От этого поднимается густой туман, а затем наступает тьма и нельзя отличить небо от земли. Поднимается страшный ветер, идет дождь – и никому нет спасения. Множество судов с тех пор погибло у Земли Дьявола. Вот и в этот раз, видимо, они наслали бурю на пришельцев.
В благодарность за счастливое спасение Дрейк назвал место стоянки своих кораблей в устье Ла-Платы – мысом Радости. Затем он решил подняться вверх по реке и заодно пополнить запасы пресной воды. За это время матросы отдохнули, и можно было продолжать плавание.
Шли вдоль побережья на юг. Неожиданно исчезло судно «Лебедь», которым командовал Томас Доути. Несмотря на это, Дрейк упорно шел на юг, к порту Святого Юлиана, где останавливался еще Магеллан. К этому времени Дрейк переименовал своего «Пеликана» в «Золотую лань». Под этим названием судно и вошло в историю мореплавания.
Тем временем нашлось судно «Лебедь». Дрейк приказал его уничтожить, а капитана Доути судить за то, что тот намеревался сорвать экспедицию в угоду кое-кому в Лондоне. И такой суд состоялся. Когда один из офицеров высказал свое сомнение, правомочен ли суд решать вопрос о лишении Доути жизни, Дрейк, как пишет его биограф Дж. Томсон, ответил: «Я и не поручал вам решать этот вопрос. Оставьте его решение мне. Вы должны только определить, виновен он или нет».
Доути признали виновным в заговоре, и он был обезглавлен на берегу в том самом месте, где когда-то Магеллан подавил бунт и расправился с недовольными. Дрейк казнил Доути, скорее всего, из «профилактики», для острастки, – чтобы в зародыше подавить мятеж, который, как ему казалось, зрел на судах. Теперь, думал он, никто не осмелится замышлять недоброе.
Между тем корабли продолжали свой путь на юг. Прошли Патагонию и убедились, вопреки рассказам испанцев о кровожадности ее жителей, что это вполне миролюбивые и приветливые существа. «Они, – записал Ф. Флетчер в своем дневнике, – проявили по отношению к нам большую сердечность, чем многие христиане, большую, чем я нахожу среди многих своих братьев по вере в моей стране».
Туземцы приносили пищу, в том числе и мясо страусов. Флетчер описывает этих невиданных птиц, которые не летают, а бегают, да так быстро, что их трудно поймать. Ловят их исключительно хитростью, заманивая с помощью наряженного в страусовое чучело туземца в ловушку. Флетчер сообщает много всяких сведений, о которых европейцы тогда и понятия не имели.
Но время шло. Уже два месяца стояли корабли без движения. Надо было трогаться в путь. 17 августа 1578 года все три судна снялись с якоря и двинулись к проливу Магеллана. Через три дня показался огромный утес. Это был мыс Девственниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86