Чернышевский в «Прологе» настойчиво наводит читателей на мысль о бунте, о вооруженном восстании. В той или иной форме Волгин ставит вопросы о первой крестьянской революции в России (восстание Пугачева), о революции 1848 года во Франции, в Германии, о венгерском, о польском восстании я т. д. От этого произведения Чернышевского, как и от других его произведений, «веет духом классовой борьбы» (В.И. Ленин).
До сих пор еще не ясно, в какой мере выполнил Чернышевский свой замысел – дать трилогию, которая развернула бы перед читателями широкую картину общественной жизни пятидесятых-шестидесятых годов на основе автобиографического материала. Ведь до нас дошел лишь один роман из задуманного цикла – «Пролог», состоящий из двух частей. А между тем из воспоминаний современников видно, что обе эти части его являются отрывками какого-то большого целого.
Недолго продолжалась жизнь Чернышевского на «вольной» квартире. Через год он был снова водворен в тюремное помещение, где и прожил до самого отправления в Вилюйск в декабре 1871 года. Причиной тому послужил побег его товарища по каторге, бывшего полковника Красовского, осужденного на восемь лет за распространение написанного им самим воззвания к солдатам-житомирцам с призывом не повиноваться приказам об усмирении бунтующих крестьян.
В отличие от других политических «преступников» Красовский был отправлен на каторгу в Сибирь не в сопровождении жандармов, на почтовых лошадях, а пешком, с обычным уголовным этапом, на общем уголовном режиме. Его путь в Нерчинский завод длился целый год…
В 1867 году он, подобно Чернышевскому, пройдя срок испытуемости, был выпущен из-под стражи на «вольную» квартиру. Давно уже Красовский вынашивал план бегства. Получив на руки довольно крупную сумму денег, присланных ему, Красовский стал подготовлять побег. Он начертил карту китайской границы, раздобыл фальшивый паспорт, составил завещание, где объяснял свой побег опасениями снова очутиться в стенах каторжной тюрьмы, и 11 июня 1868 года бежал верхом на лошади. Через три дня в тайге нашли его тело с простреленной головой. Товарищи Красовского по каторге думали, что он был убит с целью грабежа местным казаком, предлагавшим ему свои услуги для побега. Однако они так и не узнали, что возле трупа Красовского была найдена его предсмертная записка, написанная кровью: «Я вышел, чтобы итти в Китай. Шансы для меня чересчур неблагоприятны. Я потерял ночью в дороге такие две вещи, которые непременно откроют мои следы. Лучше умереть, чем отдаться в руки врагов живым. А. К. ». Потеряны им были записная книжка и план китайской границы.
Следствием этой истории было не только перемещение Чернышевского с «вольной» квартиры в тюрьму, но и принятие, властями новых мер к предупреждению возможности побега великого узника.
Правительство тревожно следило за всеми его сношениями с внешним миром. Как только до властей дошли слухи о предположении Ольги Сократовны поехать в Александровский завод для свидания с мужем, петербургскому обер-полицмейстеру было дано секретное предписание противодействовать ее выезду.
На восемь-десять месяцев была прервана его переписка с женою до получения «предписаний» из Петербурга.
По одному из указов Александра II о политических ссыльных, осужденных до 1 января 1866 года, Чернышевский мог быть освобожден от каторжных работ и отправлен на поселение еще в 1868 году. Но «льгота» эта не коснулась его. Напротив, по мере приближения окончания срока его каторги власти все более задумывались над изысканием способов продолжить его изоляцию.
Осенью 1870 года срок этот должен был наступить. Со стоической выдержкой и непоколебимым мужеством революционера перенеся каторгу, Чернышевский уже рассчитывал на возможность совместной жизни с семьею на вольном поселении в одном из сибирских городов. «10 августа кончается мне срок оставаться праздным, бесполезным для тебя и детей, – писал он в апреле Ольге Сократовне. – К осени, думаю, устроюсь где-нибудь в Иркутске или около Иркутска и буду уж иметь возможность работать попрежнему…»
А в это время составлялась «справка» о Чернышевском для Третьего отделения, каждый пункт которой разбивал его надежды: «1. Арестованный (по делу о группе бывших каракозовцев) Кунтушев показал, что в Петербурге и других городах постоянно делались сборы денег с целью доставить Чернышевскому средства к побегу из Сибири. 2. Несколько арестованных принимало участие в тайном сбыте сочинений Чернышевского. 3. Фотографические портреты Чернышевского найдены при большинстве обысков. 4. В захваченной переписке «поклонение ему, доходящее до знания наизусть именно тех мест его сочинений, в коих сосредоточена суть его учений».
Управляющий первой экспедицией Третьего отделения Шульц представил в августе шефу жандармов Шувалову записку о литературной деятельности Чернышевского, где говорилось: «Усиленное брожение, возникшее в русском обществе после Крымской войны, было вызвано и поддерживаемо преимущественно журналистикой, которая проводила в массу читающей публики начала революции и коммунизма. Между журналами, действовавшими в этом направлении, первое место занимал «Современник»… он находился в руках небольшой партии молодежи, во главе которой стоял писатель талантливый, но до крайности увлеченный учением социалистов – Чернышевский. Вся его литературная деятельность была посвящена разъяснению и защите этого учения… Даже арест и предание его суду не «мели на образ его мыслей влияние: в крепости он продолжал переводить политическую экономию Милля с примечаниями и написал известный роман «Что делать?», в котором в общедоступной форме излагал крайние коммунистические убеждения».
«Срок работ Чернышевскому кончился 10 августа, – гласила шифрованная телеграмма генерал-губернатора Восточной Сибири шефу жандармов Шувалову. – Если будет свободен, отвечать за целость нельзя. Как поступить?»
Как поступить? 4 сентября 1870 года Шувалов доложил Александру II о своих соображениях относительно «неудобства» освобождения Чернышевского из тюремного замка ввиду того, что Чернышевский, по своему влиянию, может сделаться центром революционного движения. Шувалов просил передать этот доклад на обсуждение комитета министров. Царь наложил на докладе резолюцию: «Исполнить согласно с соображением», а комитет министров, заслушав доклад, «пришел к заключению о необходимости: продолжив временно заключение Чернышевского в тюрьме… немедленно приступить к изысканию всех возможных мер к обращению Чернышевского в разряд ссыльно-поселенцев в такой местности и при таких условиях, которые устраняли бы всякие опасения его побега и… сделали бы невозможным новые со стороны молодежи увлечения к его освобождению…»
Однако царское правительство было бессильно пресечь подобные «увлечения».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128