Это было как нельзя более необходимо. Пришли тревожные вести о роялистских мятежах в Англии. В декабре вспыхнуло восстание в Норфолке; в марте был раскрыт крупный заговор в Ланкашире — его участники рассчитывали на помощь шотландцев; в июне поднялись кавалеры Уэльса. Шотландскую кампанию надо было закончить во что бы то ни стало — и закончить верным, победным ударом, чтобы возвысить республику, показать всем врагам ее силу.
Но как это сделать? Как нанести сокрушительный удар Лесли, который собрал к тому времени уже достаточно войска и снова не желал давать сражения — он помнил успех прошлогодней тактики. С севера он беспрепятственно получал продовольствие и подкрепления. Как покончить с кавалерами, когда под знамена Карла в Перт продолжали стекаться все новые силы и король хотел сам их возглавить. В непокоренных северных горах бряцали оружием воинственные кланы; того и гляди они начнут партизанскую войну против англичан. Еще одна зима в Шотландии — и не будет у республики больше армии, а быть может, и главнокомандующего не будет.
И Кромвель решается. Невиданный по дерзости план рождается в его голове: идти на север и обойти роялистов так, чтобы закрыть плодоносные жилы, по которым текут к ним из горных районов оружие, люди, пища. Блокировать их с севера: посмотрим тогда, выйдут ли они на бой? Но в этом случае для них остается один путь: путь на юг, в Англию, к Лондону.
Не слишком ли это смело? У короля уже двадцатитысячное войско; он только и мечтает о том, чтобы перенести войну на родину и короноваться английской, а не шотландской короной. Если он войдет в Англию, все роялисты сбегутся под его знамена, все темные силы соберутся разом и обрушатся на беззащитную столицу; что тогда будете делать вы, лорд-генерал Кромвель?
Рискованный план, но единственно возможный. Кромвель опять в лихорадке: не в лихорадке болезни, а в лихорадке действия. Он требует от Государственного совета оружия, седел, провианта и, главное, людей, но не наемников, не равнодушных работяг или насильно оторванных от плуга рекрутов, а добровольцев — тех, кто знает, за что бьется.
В июле он направляет Ламберта в обход Стерлинга на север; а несколько позже, сняв из Эдинбурга всю армию, идет ему на помощь. Связи с горной Шотландией для роялистов перекрыты, немедленно начинаются трудности с продовольствием. Они в ловушке. Перед ними три пути: либо выйти навстречу Кромвелю и дать ему разбить себя в открытом бою; либо оставаться на месте и медленно умирать с голоду; либо идти в Англию. К любому их решению Кромвель готов. Он уже овладел основными северными крепостями и 1 августа подошел к Перту, из которого заблаговременно убрался королевский двор вместе со всеми войсками и гарнизоном.
В этот день, послав в город парламентера с требованием сдаться, Кромвель узнал, что объединенная армия шотландских роялистов во главе с самим Карлом и под командованием Дэвида Лесли снялась из Стерлинга и ринулась на юг, в Англию. Его смелый, но рискованный план начал осуществляться.
Он тут же послал приказ Гаррисону в Эдинбург «следовать за движениями неприятеля и попытаться замедлить его продвижение». Перт сдался на следующий день. Кромвель оставил там гарнизон, приказал Монку с пятью тысячами людей осадить и взять Стерлинг, а сам во главе своей отборной кавалерии поспешил на юг, вдогонку за противником.
Начался самый удивительный, фантастически быстрый, блестяще организованный марш кромвелевской армии — марш, который до сих пор, по выражению биографа, возбуждает восторг военных историков. Король и Лесли с двадцатитысячным войском спешили по старому пути Гамильтона: через Карлайл, Уиган и Уоррингтон, через северо-западные графства, где сильны были роялистские настроения и где, как надеялся король, к нему присоединятся с оружием в руках толпы приверженцев. Кромвель послал Гаррисона следовать за левым флангом неприятеля, Ламберта — за тылом шотландского войска, а сам пошел восточнее, чтобы пополнить свои силы в Йоркшире. Его пехота проходила по двадцати миль в день. Они должны были все соединиться, не доходя до Лондона, так, чтобы, обогнав короля, закрыть ему подступы к столице.
Расчеты короля не оправдались. Роялисты в Англии были слишком слабы, слишком основательно раздавлены, чтобы поднять сколько-нибудь значительное восстание. Граф Дерби с тысячей людей двинулся было к нему, но по дороге был разбит Робертом Лилберном. Отдельные плохо вооруженные отряды — вот и все подкрепление, которое он получил на своем пути. По пятам за ним шла кавалерия Ламберта и Гаррисона, тревожа тылы, изматывая мелкими внезапными нападениями, — Кромвель тоже умел учиться у противника. Напротив, республиканцы повсюду оказывали Карлу стойкое сопротивление. Собиралась и вооружалась местная милиция, выходили ополченцы. Король, ведший за собой шотландские войска, король, желавший захватить трон с помощью иностранного вторжения, был врагом для всех. Национальная гордость и ненависть вновь зажгли сердца англичан, они вновь готовы были сразиться за республику, хотя бы и слабую, несовершенную, обманувшую их ожидания. Тут уж и лорд Фэрфакс признал, что на Англию совершено нападение. В Йорке он лично собрал большой вооруженный отряд и передал его в помощь Кромвелю.
В Лондоне началась страшная тревога. В парламенте и Сити поднялось было старое недоверие к Кромвелю: уж не сговорился ли он с королем? Правда, его письма успокаивали, обнадеживали: он все знает, все предвидит и принимает меры. Он надеется скоро настигнуть противника и просит двинуть навстречу ему все силы, какие только можно собрать в столице.
За дело берутся бойкие и смелые республиканцы: Вэн, Скотт, Мартен. Они готовят армию, вооружают милицию, набирают волонтеров. Парламент выпускает прокламацию, где Карл Стюарт и его соратники обвиняются в государственной измене; всем, кто помогает им, грозит смертная казнь. Генерал Флитвуд со вновь сформированными силами спешит навстречу роялистскому войску.
И вот в последних числах августа, когда Карл обосновался в Вустере и, подобно отцу, поднял там королевский штандарт, призывая верных подданных на борьбу с мятежными вассалами, все республиканские силы — армия Кромвеля, войска Ламберта и Гаррисона, силы Флитвуда — собрались в единый железный кулак, чтобы разбить наконец и шотландцев, и Карла, и всех английских роялистов впридачу. Такая точность операций кажется восхищенному биографу «замечательной даже во времена телеграфа, а успех их свидетельствует о необыкновенных военных талантах как самого Кромвеля, так и ближайшего его помощника Ламберта… Три отдельных корпуса, двинувшиеся из трех разных мест, идя на далеком расстоянии друг от друга, сошлись как раз там, где следовало».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107