Ее режиссерский взгляд безошибочный, она, как никто, чувствует природу эстрады.
Тут есть еще одна важная вещь: помимо возможности выступить перед огромной аудиторией, на этих «Встречах» мы, артисты, встречаемся со своими коллегами. Наша разобщенность, которая с годами увеличивалась, грозила превратиться в пропасть. А тут — программа, продолжающаяся две недели, а то и больше, в которой собираются, по существу, все артисты российской эстрады.
Мне было приятно приехать в «Олимпийский» задолго до начала концерта, готовиться, беседовать. Мы пили кофе, что-то обсуждали, музицировали. Было очень весело, и это увлекало всех.
Режиссер Алла — блистательный. Расскажу, как она заставила меня преодолевать себя. В декорациях одной из «Встреч», — кажется, это были вторые, 1990 года, — соорудили высоченные лестницы. Алла предложила мне во время пения воспользоваться ими. Придумала она великолепно:
— Представляешь, как это эффектно: в лучах прожекторов ты поднимаешься на самый верх, свет с лестниц мы тут же снимаем, и ты оказываешься как бы на небесах, паришь в облаках!
Я ничего не сказала, согласилась: нужно — так нужно. А сама я безумно боюсь лестниц. К тому же у меня были туфли с очень высокими каблуками, идти в них по ступенькам неудобно — крутой подъем, и само это эффектное сооружение довольно шаткое. Перед каждым моим выходом у меня начинали трястись поджилки. Но я с улыбкой выходила к зрителям, поднималась по ступенькам и оказывалась там, где нужно, — вверху, выше некуда.
Ни я за свой подвиг, ни кто-либо другой за выступление ничего не получали. Речь о деньгах тогда не шла. Никто их и не просил. Всем нравилось выходить на сцену в этих «Встречах». Не знаю, может быть, сегодня родилась иная формация артистов, но тогда все строилось на другом, мы мыслили другими категориями, вели себя по-другому. Не было ложного пафоса и так называемой звездности. Алла снимала их начисто. Нас заботило только одно: как я выступлю, как впишусь в программу. Все думали, извините за высокий стиль, о творчестве.
С Аллой мы знаем друг друга уже много лет, очень много, не буду говорить сколько. Она и меня однажды поддержала морально. Тогда мне это очень было нужно: я по сути оказалась одна. И ждала толчка, чтобы понять, правильно ли я иду по жизни, то ли делаю.
Алла, надо отдать ей должное, действовала очень тактично и деликатно. Не прямо, а намеками. Она рассказывала мне о своей жизни и так потихонечку выталкивала меня из моего состояния. Выталкивала, чтобы я ничего не боялась. Я очень благодарна ей. Потом наши пути как-то разошлись, но когда меня спрашивают: «Кто для вас, Лариса, лучший представитель российской эстрады, кто настоящая звезда?» — я говорила, говорю и буду говорить: Пугачева. Она стала эпохой. И вот, мы знаем, бывает так: зрители любят певицу, а коллеги к ней относятся иначе. Или наоборот.
Тут же любовь и со стороны зрителей, и со стороны тех, кто работает на эстраде.
«Встречи-90». Через тернии
Мне казалось, Пугачева настолько яркая индивидуальность, что она, говоря языком критиков, самодостаточна. То есть может на сцене обходиться без антуража, без подпевок. Как она назвала одну из своих программ — «Пришла и говорю». Пришла одна, и никого ей больше не надо. И нам, зрителям, между прочим, тоже.
Думал — и в жизни у нее так же. Может обходиться без друзей, без повседневных забот и вообще без всего, что обременяет простых смертных.
На самом деле оказалось все, как в ее песне: «Так же, как все, я по земле хожу». И одна она никак не может.
Уже после окончания дирижерско-хорового отделения Музыкального училища имени Ипполитова-Иванова Алла ежегодно отмечала свой праздник — приход весны.
Извините, что называю Пугачеву просто Аллой. Не хочется постоянно твердить «Пугачева», «Пугачева», уподобляясь нянечкам из яслей, которые командуют двухлетками, будто у них нет имен:
— Иванов, ползи сюда! Зюзюкина, отдай сейчас же мишку Сологубову!
В первое воскресенье марта, в любую погоду Алла заваливалась в парк Сокольники, в кафе «Фиалка». С друзьями.
— Алка в «Фиалке», — шутили они.
Теперь «Фиалка» стала рестораном. Здесь все изменилось. В университетские годы я тоже бывал тут. Раньше все выглядело проще: столы без крахмальных скатертей и салфеток блестели от мокрых тряпок, которыми протирала их уборщица, одна на весь зал. Самообслуживание. И посетители в буфете набирали нехитрую снедь, предварительно захватив в зале стол и садовые стулья, которых расставляли столько, сколько хотели.
«В „Фиалке“ нам было уютно, — вспоминает Алла. — Меню — студенческое, складчина обходилась в два рубля с носа. Да и пили мы немного — для настроения, поздравить с началом весны.
Компания — чудесная, расставаться не хотелось, сидели, пока не выгонят. До десяти! Ужасно поздно!»
Хорошо, когда люди умеют придумывать себе праздники. В этом — любовь к жизни, вера, что мы появились на земле не случайно, и живем, конечно, для лучшего.
Встреча весны. Не знаю, не тогда ли зародилась у Аллы идея «Рождественских встреч»? Но какую-то перекличку между этими праздниками можно нащупать. Ну хотя бы желание ощутить себя в одной семье, среди друзей, оказать им поддержку — не это ли сказалось позже?
— В «Рождественские встречи» девяностого года мы все делали сами, все вместе. И костюмы шили, и декорации устанавливали, —рассказала мне Пугачева. — Я тогда придумала: все мужчины выходят на сцену в смокингах. Это красиво, торжественно и празднично. Но где эту красоту раздобыть? Да еще на такую банду. Кому-то взяли на прокат, кому-то сшили, у кого-то свой нашелся. Малинин как надел тогда смокинг, так и не снимает его до сих пор. Смокинг стал его имиджем!
Александра Малинина мы записали в Малой студии АТВ. Он вспоминал первые «Рождественские встречи», в которых участвовал:
«Тогда еще в силе была советская власть и я, откровенно говоря, очень боялся исполнять тот репертуар, который в то время пел, — это и „Поручик Голицын“, и ряд белогвардейских романсов. В конце концов мы, в общем, махнули на все рукой — давай попробуем. Сказался и авторитет Аллы Борисовны. И все состоялось. И никого не расстреляли, хотя „Голицын“ в то время был бомбой на этих „Встречах“.
Первые «Рождественские встречи» мне дороги тем, что на них я встретился с моей женой Эммой. Я пригласил на концерт свою знакомую, она и привела с собой мою нынешнюю супругу.
Она мне потом рассказала, что, как услышала меня, внутренний голос ей шепнул: «Это поет твой супруг!» На что она ему: «Тьфу, тьфу, тьфу! Посмотри, какой он страшный!»
А я действительно в то время эпатировал публику: был очень худым, на голове делал огромный начес и носил непонятные одежды с цепочками, кольцами, миллион цепочек на шее, даже на белые кроссовки «Рибок» натягивал наши отечественные калоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Тут есть еще одна важная вещь: помимо возможности выступить перед огромной аудиторией, на этих «Встречах» мы, артисты, встречаемся со своими коллегами. Наша разобщенность, которая с годами увеличивалась, грозила превратиться в пропасть. А тут — программа, продолжающаяся две недели, а то и больше, в которой собираются, по существу, все артисты российской эстрады.
Мне было приятно приехать в «Олимпийский» задолго до начала концерта, готовиться, беседовать. Мы пили кофе, что-то обсуждали, музицировали. Было очень весело, и это увлекало всех.
Режиссер Алла — блистательный. Расскажу, как она заставила меня преодолевать себя. В декорациях одной из «Встреч», — кажется, это были вторые, 1990 года, — соорудили высоченные лестницы. Алла предложила мне во время пения воспользоваться ими. Придумала она великолепно:
— Представляешь, как это эффектно: в лучах прожекторов ты поднимаешься на самый верх, свет с лестниц мы тут же снимаем, и ты оказываешься как бы на небесах, паришь в облаках!
Я ничего не сказала, согласилась: нужно — так нужно. А сама я безумно боюсь лестниц. К тому же у меня были туфли с очень высокими каблуками, идти в них по ступенькам неудобно — крутой подъем, и само это эффектное сооружение довольно шаткое. Перед каждым моим выходом у меня начинали трястись поджилки. Но я с улыбкой выходила к зрителям, поднималась по ступенькам и оказывалась там, где нужно, — вверху, выше некуда.
Ни я за свой подвиг, ни кто-либо другой за выступление ничего не получали. Речь о деньгах тогда не шла. Никто их и не просил. Всем нравилось выходить на сцену в этих «Встречах». Не знаю, может быть, сегодня родилась иная формация артистов, но тогда все строилось на другом, мы мыслили другими категориями, вели себя по-другому. Не было ложного пафоса и так называемой звездности. Алла снимала их начисто. Нас заботило только одно: как я выступлю, как впишусь в программу. Все думали, извините за высокий стиль, о творчестве.
С Аллой мы знаем друг друга уже много лет, очень много, не буду говорить сколько. Она и меня однажды поддержала морально. Тогда мне это очень было нужно: я по сути оказалась одна. И ждала толчка, чтобы понять, правильно ли я иду по жизни, то ли делаю.
Алла, надо отдать ей должное, действовала очень тактично и деликатно. Не прямо, а намеками. Она рассказывала мне о своей жизни и так потихонечку выталкивала меня из моего состояния. Выталкивала, чтобы я ничего не боялась. Я очень благодарна ей. Потом наши пути как-то разошлись, но когда меня спрашивают: «Кто для вас, Лариса, лучший представитель российской эстрады, кто настоящая звезда?» — я говорила, говорю и буду говорить: Пугачева. Она стала эпохой. И вот, мы знаем, бывает так: зрители любят певицу, а коллеги к ней относятся иначе. Или наоборот.
Тут же любовь и со стороны зрителей, и со стороны тех, кто работает на эстраде.
«Встречи-90». Через тернии
Мне казалось, Пугачева настолько яркая индивидуальность, что она, говоря языком критиков, самодостаточна. То есть может на сцене обходиться без антуража, без подпевок. Как она назвала одну из своих программ — «Пришла и говорю». Пришла одна, и никого ей больше не надо. И нам, зрителям, между прочим, тоже.
Думал — и в жизни у нее так же. Может обходиться без друзей, без повседневных забот и вообще без всего, что обременяет простых смертных.
На самом деле оказалось все, как в ее песне: «Так же, как все, я по земле хожу». И одна она никак не может.
Уже после окончания дирижерско-хорового отделения Музыкального училища имени Ипполитова-Иванова Алла ежегодно отмечала свой праздник — приход весны.
Извините, что называю Пугачеву просто Аллой. Не хочется постоянно твердить «Пугачева», «Пугачева», уподобляясь нянечкам из яслей, которые командуют двухлетками, будто у них нет имен:
— Иванов, ползи сюда! Зюзюкина, отдай сейчас же мишку Сологубову!
В первое воскресенье марта, в любую погоду Алла заваливалась в парк Сокольники, в кафе «Фиалка». С друзьями.
— Алка в «Фиалке», — шутили они.
Теперь «Фиалка» стала рестораном. Здесь все изменилось. В университетские годы я тоже бывал тут. Раньше все выглядело проще: столы без крахмальных скатертей и салфеток блестели от мокрых тряпок, которыми протирала их уборщица, одна на весь зал. Самообслуживание. И посетители в буфете набирали нехитрую снедь, предварительно захватив в зале стол и садовые стулья, которых расставляли столько, сколько хотели.
«В „Фиалке“ нам было уютно, — вспоминает Алла. — Меню — студенческое, складчина обходилась в два рубля с носа. Да и пили мы немного — для настроения, поздравить с началом весны.
Компания — чудесная, расставаться не хотелось, сидели, пока не выгонят. До десяти! Ужасно поздно!»
Хорошо, когда люди умеют придумывать себе праздники. В этом — любовь к жизни, вера, что мы появились на земле не случайно, и живем, конечно, для лучшего.
Встреча весны. Не знаю, не тогда ли зародилась у Аллы идея «Рождественских встреч»? Но какую-то перекличку между этими праздниками можно нащупать. Ну хотя бы желание ощутить себя в одной семье, среди друзей, оказать им поддержку — не это ли сказалось позже?
— В «Рождественские встречи» девяностого года мы все делали сами, все вместе. И костюмы шили, и декорации устанавливали, —рассказала мне Пугачева. — Я тогда придумала: все мужчины выходят на сцену в смокингах. Это красиво, торжественно и празднично. Но где эту красоту раздобыть? Да еще на такую банду. Кому-то взяли на прокат, кому-то сшили, у кого-то свой нашелся. Малинин как надел тогда смокинг, так и не снимает его до сих пор. Смокинг стал его имиджем!
Александра Малинина мы записали в Малой студии АТВ. Он вспоминал первые «Рождественские встречи», в которых участвовал:
«Тогда еще в силе была советская власть и я, откровенно говоря, очень боялся исполнять тот репертуар, который в то время пел, — это и „Поручик Голицын“, и ряд белогвардейских романсов. В конце концов мы, в общем, махнули на все рукой — давай попробуем. Сказался и авторитет Аллы Борисовны. И все состоялось. И никого не расстреляли, хотя „Голицын“ в то время был бомбой на этих „Встречах“.
Первые «Рождественские встречи» мне дороги тем, что на них я встретился с моей женой Эммой. Я пригласил на концерт свою знакомую, она и привела с собой мою нынешнюю супругу.
Она мне потом рассказала, что, как услышала меня, внутренний голос ей шепнул: «Это поет твой супруг!» На что она ему: «Тьфу, тьфу, тьфу! Посмотри, какой он страшный!»
А я действительно в то время эпатировал публику: был очень худым, на голове делал огромный начес и носил непонятные одежды с цепочками, кольцами, миллион цепочек на шее, даже на белые кроссовки «Рибок» натягивал наши отечественные калоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48