! В котором часу?! — Коля прямо-таки готов был взорваться от ярости. — В каком месте?
И опять у Магомада появилась на лице очень не свойственная ему растерянность. Огонь в глазах потух, и Магомад пробормотал:
— Не помню… Но ты сказал, точно! Могу повторить все, что ты мне говорил.
— Ни хрена себе! — прорычал Коля. — Где и когда мы с тобой виделись — не помнишь, а что говорил — помнишь?! Магомад, ты ж не алкаш, верно?! Как так может быть?!
— У меня после зимы что-то с памятью стало…— в явном смятении произнес Магомад. — Меня какой-то дрянью напоили. Но то, что ты мне сказал, — отлично помню. Ты говорил, что с дачей все на мази? Нет? Не объяснял, с кем связаться надо, чтоб ее получить?
— Блин, я это тебе по телефону говорил, к тому же позавчера! — вскипел Коля. — Точнее, можно считать, третьего дня, потому что уже без пяти двенадцать… Но про Сметанина и остальное я тебе не мог сказать, потому что еще ничего не было!
— Хорошо! — возмущенно просопел Магомад. — Ты мне про Аню Петерсон не говорил, скажешь?! А про то, что тебя ребята Зуба зажали, разве не рассказывал?
— У тебя глюки какие-то… — проворчал Коля. — Тебе это Юрка рассказал, ясное дело. Приставил пацану кинжал к горлу — вот он и раскололся. На фига только мозги пудришь? Не понимаю!
— Да этого пацана хрен расколешь! — возмутился Магомад. — Я с ним хорошо, культурно разговаривал, как с другом, даже как с сыном родным! И сам ему все сказал, а он только кивал и удивлялся: «Откуда знаешь?»
— Сейчас ты все можешь говорить, — осклабился Коля. — Поди спроси Тарана или Полину, когда они уже в омуте купаются…
— Зачем в омуте? — нервно произнес Магомад. — Я их живыми отправил. Покататься немножко, хотя и далеко. Я не то что вы с Васей…
— А что Вася? — нахмурился капитан «Светоча».
— Неприятно говорить, дорогой, но Полина сказала, что слышала, как ты похвалил своего друга Кинзу за то, что хорошо машину взорвал… Поэтому она с твоего катера и спрыгнула.
— Что ты болтаешь?! — вздрогнул Вася. Он увидел, что у Коли на физиономии прочитался явный интерес к сообщению Магомада. И даже, можно сказать, доверие к его словам.
— Вася, — помрачнел Николай, — это что-то новое… Ты в своем уме был, когда до этого додумался?
— Сбрендил я, что ли? — Вася был в явном смятении, понимая, что его позиция выглядит более чем неубедительно. — Да вы что, думаете, я эти сто штук зажилил?
— Нет, — покачал головой Магомад, явно пытаясь разобраться, отчего все так запуталось, — насчет ста штук я лично ничего не говорил. Они сейчас у меня лежат. Их Таран принес, и я их пока оставил. И пистолет Суслика оставил. Почему-то подумал, что ты, Коля, сюда придешь. Без СОБРа.
— Сто штук у тебя? — удивился Коля. — И ты мне не позвонил?
— Валлаги! — взревел Магомад. — Я сам ничего не понимаю, слушай! Какой-то шайтан все крутит! Я чувствую, что мозга за мозгу зацепляется, крыша едет… Соображай, я ведь тебе про эти деньги мог ничего не говорить, верно?
— Братва, — напряженно наморщив лоб, произнес Вася. — Надо весь базар четко отфильтровать. И не горячась, не дергаясь, ладно? Иначе мы фигню напорем, потом сто лет не разобраться будет.
— Это очень правильно! — кивнул Магомад. — Надо точно все вспомнить, кто что делал, кому что говорил, кто врал, а кто нет.
— Туго это пойдет, — заметил Коля, хотя был внутренне совершенно согласен.
— У каждого из нас свой интерес, свой дела, а тут лишнее говорить придется…
— То-то и оно, — сказал Вася. — Лишнее, конечно, никому говорить не захочется. И даже знать лишнее иногда опасно. Но если мы сейчас разойдемся, ни хрена не поняв, что к чему, то потом нам всем будут в сортире бомбы мерещиться…
— Насчет бомб в сортире, — едко намекнул Коля, — это ты хорошо заметил. Машинка-то взлетела. И до сих пор неясно почему.
— За ради бога — давай прикинем. Согласись зачем бы мне ее взрывать, если б в ней настоящие деньги лежали? Магомад, ты проверял, баксы натуральные?
— Нарчу! — вместо ответа гаркнул Магомад.
Телохранитель всунулся в дверь.
— Принеси пакет, который был у наших голубков.
Нарчу испарился, а Магомад сказал:
— Сами посмотрите и проверите. Я даже пачки вскрывать не стал, а то потом скажете, что самопала насовал. Мне чужого не надо. Не я украл — значит, не мое.
— Хорошо сказано! — хмыкнул Коля. Вася тоже улыбнулся, хотя и несколько натянуто. Он хорошо понимал, что если в пачках окажется не то, что он отдавал Тарану, то срок его земного существования может очень быстро подойти к концу.
Нарчу и пяти минут не пробегал, принес пакет и выложил на стол все его содержимое, то есть коробку из-под чешских стаканов, пистолет Суслика в подмышечной кобуре и… некий продолговатый предмет, завернутый в газету, а поверх нее — еще и прозрачный полиэтиленовый пакет.
— А это что еще? — удивился Магомад, сразу обратив внимание на то, что последней штуковины он раньше не видел.
— Это Василиса в сейфе нашла. В бане, — доложил Нарчу. — Говорит, когда они там мылись, она ихний пакет туда клала. Потом им наверх отнесла. А это забыла, теперь вспомнила…
— Очень интересно, — покачал головой Магомад. — Ты смотрел, что это?
— Конечно, ага. Там рация. Я в перчатках ее трогал! — несколько суетливо для кавказца произнес телохранитель.
— Молодец, что в перчатках! — похвалил Хасаныч иронически. — Значит, она не взрывается? Приятно слышать. Достань ее, дорогой, и покажи.
Нарчу вытащил сверсток из пакета, развернул газету и поставил торцом на стол небольшую «токи-уоки» с утопленной внутрь штыревой антенной. Она была явно не фирменного производства, и даже корпус был, похоже, самопальный. Коля посмотрел на Васю, Вася — на Колю, но эти взгляды им явно ничего не прояснили.
— Это чья? — спросил Магомад, нахмурившись.
— Хрен его знает… — пробормотал Коля. — У Юрки и Полины такой точно не было.
— У меня тоже не было, — сказал Хасаныч, засовывая руку за борт пиджака. Вот, у меня своя «тамагава» висит. И у Нарчу такая же, и у всей охраны. Зачем мне эта самоделка?
Хотя, конечно, и Коля, и Вася могли бы дружно сказать, что это не аргумент, но не стали этого делать. Потому что оба узнали руку одного малоизвестного широкой публике, но очень талантливого мастера, который клепал на досуге такие недорогие устройства. Строго говоря, это была не рация, а пульт управления радиоминой, который давал на строго определенной и единственной частоте короткий, но мощный сигнал, способный привести в действие подрывной механизм с расстояния до 5 километров.
— Надо Василису получше спросить…— осторожно нарушил тягостное молчание Нарчу.
— Пойди, погуляй, дорогой! — нахмурился Магомад. — Мы сами знаем, кого о чем спрашивать.
Нарчу вышел, а все остальные еще минуту или больше продолжали то на рацию смотреть, то переглядываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
И опять у Магомада появилась на лице очень не свойственная ему растерянность. Огонь в глазах потух, и Магомад пробормотал:
— Не помню… Но ты сказал, точно! Могу повторить все, что ты мне говорил.
— Ни хрена себе! — прорычал Коля. — Где и когда мы с тобой виделись — не помнишь, а что говорил — помнишь?! Магомад, ты ж не алкаш, верно?! Как так может быть?!
— У меня после зимы что-то с памятью стало…— в явном смятении произнес Магомад. — Меня какой-то дрянью напоили. Но то, что ты мне сказал, — отлично помню. Ты говорил, что с дачей все на мази? Нет? Не объяснял, с кем связаться надо, чтоб ее получить?
— Блин, я это тебе по телефону говорил, к тому же позавчера! — вскипел Коля. — Точнее, можно считать, третьего дня, потому что уже без пяти двенадцать… Но про Сметанина и остальное я тебе не мог сказать, потому что еще ничего не было!
— Хорошо! — возмущенно просопел Магомад. — Ты мне про Аню Петерсон не говорил, скажешь?! А про то, что тебя ребята Зуба зажали, разве не рассказывал?
— У тебя глюки какие-то… — проворчал Коля. — Тебе это Юрка рассказал, ясное дело. Приставил пацану кинжал к горлу — вот он и раскололся. На фига только мозги пудришь? Не понимаю!
— Да этого пацана хрен расколешь! — возмутился Магомад. — Я с ним хорошо, культурно разговаривал, как с другом, даже как с сыном родным! И сам ему все сказал, а он только кивал и удивлялся: «Откуда знаешь?»
— Сейчас ты все можешь говорить, — осклабился Коля. — Поди спроси Тарана или Полину, когда они уже в омуте купаются…
— Зачем в омуте? — нервно произнес Магомад. — Я их живыми отправил. Покататься немножко, хотя и далеко. Я не то что вы с Васей…
— А что Вася? — нахмурился капитан «Светоча».
— Неприятно говорить, дорогой, но Полина сказала, что слышала, как ты похвалил своего друга Кинзу за то, что хорошо машину взорвал… Поэтому она с твоего катера и спрыгнула.
— Что ты болтаешь?! — вздрогнул Вася. Он увидел, что у Коли на физиономии прочитался явный интерес к сообщению Магомада. И даже, можно сказать, доверие к его словам.
— Вася, — помрачнел Николай, — это что-то новое… Ты в своем уме был, когда до этого додумался?
— Сбрендил я, что ли? — Вася был в явном смятении, понимая, что его позиция выглядит более чем неубедительно. — Да вы что, думаете, я эти сто штук зажилил?
— Нет, — покачал головой Магомад, явно пытаясь разобраться, отчего все так запуталось, — насчет ста штук я лично ничего не говорил. Они сейчас у меня лежат. Их Таран принес, и я их пока оставил. И пистолет Суслика оставил. Почему-то подумал, что ты, Коля, сюда придешь. Без СОБРа.
— Сто штук у тебя? — удивился Коля. — И ты мне не позвонил?
— Валлаги! — взревел Магомад. — Я сам ничего не понимаю, слушай! Какой-то шайтан все крутит! Я чувствую, что мозга за мозгу зацепляется, крыша едет… Соображай, я ведь тебе про эти деньги мог ничего не говорить, верно?
— Братва, — напряженно наморщив лоб, произнес Вася. — Надо весь базар четко отфильтровать. И не горячась, не дергаясь, ладно? Иначе мы фигню напорем, потом сто лет не разобраться будет.
— Это очень правильно! — кивнул Магомад. — Надо точно все вспомнить, кто что делал, кому что говорил, кто врал, а кто нет.
— Туго это пойдет, — заметил Коля, хотя был внутренне совершенно согласен.
— У каждого из нас свой интерес, свой дела, а тут лишнее говорить придется…
— То-то и оно, — сказал Вася. — Лишнее, конечно, никому говорить не захочется. И даже знать лишнее иногда опасно. Но если мы сейчас разойдемся, ни хрена не поняв, что к чему, то потом нам всем будут в сортире бомбы мерещиться…
— Насчет бомб в сортире, — едко намекнул Коля, — это ты хорошо заметил. Машинка-то взлетела. И до сих пор неясно почему.
— За ради бога — давай прикинем. Согласись зачем бы мне ее взрывать, если б в ней настоящие деньги лежали? Магомад, ты проверял, баксы натуральные?
— Нарчу! — вместо ответа гаркнул Магомад.
Телохранитель всунулся в дверь.
— Принеси пакет, который был у наших голубков.
Нарчу испарился, а Магомад сказал:
— Сами посмотрите и проверите. Я даже пачки вскрывать не стал, а то потом скажете, что самопала насовал. Мне чужого не надо. Не я украл — значит, не мое.
— Хорошо сказано! — хмыкнул Коля. Вася тоже улыбнулся, хотя и несколько натянуто. Он хорошо понимал, что если в пачках окажется не то, что он отдавал Тарану, то срок его земного существования может очень быстро подойти к концу.
Нарчу и пяти минут не пробегал, принес пакет и выложил на стол все его содержимое, то есть коробку из-под чешских стаканов, пистолет Суслика в подмышечной кобуре и… некий продолговатый предмет, завернутый в газету, а поверх нее — еще и прозрачный полиэтиленовый пакет.
— А это что еще? — удивился Магомад, сразу обратив внимание на то, что последней штуковины он раньше не видел.
— Это Василиса в сейфе нашла. В бане, — доложил Нарчу. — Говорит, когда они там мылись, она ихний пакет туда клала. Потом им наверх отнесла. А это забыла, теперь вспомнила…
— Очень интересно, — покачал головой Магомад. — Ты смотрел, что это?
— Конечно, ага. Там рация. Я в перчатках ее трогал! — несколько суетливо для кавказца произнес телохранитель.
— Молодец, что в перчатках! — похвалил Хасаныч иронически. — Значит, она не взрывается? Приятно слышать. Достань ее, дорогой, и покажи.
Нарчу вытащил сверсток из пакета, развернул газету и поставил торцом на стол небольшую «токи-уоки» с утопленной внутрь штыревой антенной. Она была явно не фирменного производства, и даже корпус был, похоже, самопальный. Коля посмотрел на Васю, Вася — на Колю, но эти взгляды им явно ничего не прояснили.
— Это чья? — спросил Магомад, нахмурившись.
— Хрен его знает… — пробормотал Коля. — У Юрки и Полины такой точно не было.
— У меня тоже не было, — сказал Хасаныч, засовывая руку за борт пиджака. Вот, у меня своя «тамагава» висит. И у Нарчу такая же, и у всей охраны. Зачем мне эта самоделка?
Хотя, конечно, и Коля, и Вася могли бы дружно сказать, что это не аргумент, но не стали этого делать. Потому что оба узнали руку одного малоизвестного широкой публике, но очень талантливого мастера, который клепал на досуге такие недорогие устройства. Строго говоря, это была не рация, а пульт управления радиоминой, который давал на строго определенной и единственной частоте короткий, но мощный сигнал, способный привести в действие подрывной механизм с расстояния до 5 километров.
— Надо Василису получше спросить…— осторожно нарушил тягостное молчание Нарчу.
— Пойди, погуляй, дорогой! — нахмурился Магомад. — Мы сами знаем, кого о чем спрашивать.
Нарчу вышел, а все остальные еще минуту или больше продолжали то на рацию смотреть, то переглядываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131