— Кто вел передачи по рации?
Ответил Малеев:
— Думаю, ты сам уже догадался. Поочередно Курков и кладовщик. Никифор Васильевич, в основном, в выходные дни, когда ездил на рынки и по магазинам, инструктор — с рыбалок и охоты. Твоя версия в отношении капитана Арамяна и старшего лейтенанта Родилова — ошибочна…
— Причастен ли Анохин? Как объяснить его стремление назначить секретчицей особого участка жену Куркова?
— Обычное головотяпство. Курков обвел его вокруг пальца, сумел подольститься, уверить в своей честности и порядочности. Как вы прозвали начальника? Кругомаршем, да? Он развесил уши — результат налицо. По нашему представлению его должны были отстранить от занимаемой должности, но он получил лишь строгий выговор… Между нами, мы будем и впредь держать его под контролем — следующее головотяпство станет для него последним…
— Но кадровая ошибка, которая вовремя исправлена — не основание для строгого выговора, — не выдержал я. — Тем более она не повлекла за собой последствий…
— Ишь, какой законник выискался, — засмеялся Малеев. — Прости за острое слово, мальчонка ты еще неразумный… Разве трудно найти вескую причину для наказания? Особенно в вашей системе… Не выполнение какого-нибудь планового задания, убыточность, допущенный брак… Ведь никто ни на минуту не заподозрит истинной причины. Скажем, сколько дисциплинарных взысканий имеешь ты?
Я про себя принялся считать… Выговор за несвоевременную сдачу материального отчета — раз, замечание за брак, допущенный на строительстве треклятого Дома офицеров — два, еще один выговор за столкновение двух грузовиков при завозе гравия с карьера — три…
Малеев терпеливо ожидал. Сичков ехидно усмехался.
— С десяток наберется…
— И никто не заподозрит, что одно из них — за деятельность в неофициальной должности секретного сотрудника Особого отдела? Если бы это имело место…
— Никто…
— Ладно, оставим этот вопрос… Что еще хочешь узнать?
— Непонятное внимание Родилова к особому участку?
— Слово «непонятное» можешь выбросить. Строители всегда любопытны, когда дело касается другого участка. Причина? Скажем, своеобразная конкуренция. Кто выйдет на первое место? Кому достанется та же премия?
— А Вах?.. Простите, капитан Арамян?.. У него тоже простое любопытство? А не показалось ли вам странным, что и семья… Куркова, и Гордеева раньше, до особого участка, работали именно на участках Родилова и Арамяна?
— Вопрос, прямо скажем, заковыристый. Мы над ним тоже поломали головушки. Потом сообразили: местные жители как бы крутятся в одном хороводе, стараясь не оторваться от родного дома…
— Почему вы не открыли мне имя своего сотрудника — Сичкова? Ведь это сберегло бы уйму времени и нервов…
— При твоем характере? Да ты бы сам подставился и его подставил… Нет, поступили мы правильно, абсолютно правильно…
— Даже тогда, когда оставили меня одного?.. Ну, сегодня, к примеру…
— А почему, по-твоему, Сичков оказался в этой компании? Ведь все равно мы повязали бы ее и без твоего участия. Но когда Рюмин передал, что ты твердо решил нанести кладовщику визит «вежливости», Валера, подвергая свою жизнь серьезному риску, все же пошел с Курковым… Неблагодарный ты человек, старший лейтенант! Из-за тебя жизнью рискуют, а ты обижаешься…
Ожила рация. Сичков приложил ее к уху, выслушал какое-то сообщение.
— Тот человек вышел из дому и направился в контору.
— Рановато, вроде. Или кладовщик в очередной раз соврал?.. Я эту тварь тогда…
Я был уверен, что Малеев ничего кладовщику не сделает. Не такой он человек, чтобы подвергать преступников пыткам или бить их. Максимум выматерит по черному.
Кажется, точно так же думал Валера. Он ничего не сказал, только спрятал в углах рта насмешливую улыбку.
— Впрочем, кладовщик сказал правду. Просто нужно время, чтобы усыпить часового, пробраться б секретку, сфотографировать документы.
Я уже давно понял, что человек, который должен доставить к лодке некую «ценную вещь» — житель поселка. Скорее всего, малозаметное звено в агентурной сети, возглавляемой Курковым. Типа принеси, подай.
В сторожку, запыхавшись, вошел оперативник.
— «Нора» пустая, но по некоторым приметам там уже побывали. Скорей всего вечером.
Где же укрылся резидент?
3
— Пора двигаться! — поднялся с вздохом Малеев, потирая поясницу. — Треклятый радикулит! Вот отмотаю это дело — лягу в госпиталь. Пусть там помассажируют, ванночки поделают, пилюлями покормят… Да и отосплюсь на славу.
— Одни мечты, — шепнул мне Сичков. — Каждый раз, когда до закрытия дела остаются часы, Сергей Максимович мечтает о госпитале…
Подняться-то майор поднялся, но шагать в ночь не торопился — выжидал. Чего? Пока неизвестный для меня четвертый член банды попадется в капкан, наверняка? Или
непонятное ожидание, действительно, связано с радикулитом?
Снова запищала рация. Призывный этот звук настолько напомнил мне голосок майора, что я поневоле заулыбался.
— Все. Вошёл в штаб, то есть, в контору участка. Поднес часовому кружку кофе. Пусть, дескать, погреется, — комментировал Сичков, не отрываясь от рации. — Часовой выпил…
— Я ему выпью! — почти закричал Малеев. — Солдаты пошли, черт бы их побрал! Уставы — пустой звук, командиры — надоевшие наставники… Ну, погоди!.. Как фамилия часового?
— Стеклов, — подсказал оперативник. — Олег Стеклов!
— Я из него стекляшку сделаю… Скажи, Валера, а отравить часового он не может?
— Зачем? Похищать документы он не собирается, а сфотографировать и успешно передать связнику можно только в условиях секретности.… Нет, убирать часового — не логично.
— Логично, не логично, — бурчал Малеев, натягивая изрядно поношенную куртку. — Не продумали мы с тобой до конца операцию, вот и приходится рисковать жизнью человека… Пошагали помалу? — И пожаловался: Больно уж мне неймется, как бы не произошло несчастье.
Вот уже больше трех часов я молчал. Впитывал в себя информацию, словно губка воду. Задал парочку глупых вопросов и снова — молчок. До того намолчался, что язык онемел, губы свела судорога… А о чем я могу говорить с опытными в своей области людьми, не о радикулите же?
Вышли из сторожки. Здесь к нам присоединились два оперативника. Возле ворот Малеев буркнул, ни к кому не обращаясь.
— Этого подонка на машину и в отдел. Завтра с ним займемся.
Джу, передав охрану задержанного Косте, пошел рядом со мной, подозрительно оглядывая соседей. Сейчас он, похоже, никому не доверял, всех подозревал в черных замыслах по отношению к хозяину.
— Часовой спит, — прошептал оперативник, отделившись от черной стены конторы. — Тот человек — в секретке.
— Пошли скорей, — пискнул Малеев. — Пора заканчивать операцию…
В конце коридора сидел на табурете, привалившись к стене, часовой — молодой белобрысый парень в мешковатой шинели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65