Стало быть, выход один - посоветоваться с главным. Мао деловито направился в рубку, дав знак остальным оставаться на месте. Этот самый Сун, который Псих, как я успел понять, неплохо разбирался в современных навигационных приборах, так что сеанс радиосвязи на моем трансивере для него легкая задача. Видимо ,
начальство сильно рассердилось, ибо нашего Председателя довольно долго не было и, я уверен, большую часть времени он выслушивал мнение о своих умственных способностях. Наконец, покрасневший от жары в рубке или еще чего другого, он появился и просто на глазах стал раздуваться от важности. Ну вылитый Пиночет или какой-то там Трухильо.
- Вы будете жить. Пока. Соблюдать все ограничения передвижения по судну. Любое неверное движение будет расцениваться, как попытка бунта, охрана стреляет без предупреждения.
Эх, председатель ты мой ненаглядный, маловато у тебя еще настоящего тупого садизма, нет у тебя сиплого от спирта и махорки голоса, каковым надо произносить такие слова. Вот послушал бы ты наших вертухаев где-нибудь в Сиблаге лет двадцать назад, быстро обучился бы. Хотя нет, они бы тебя только за то, что ты япош
ка, быстренько пристрелили за попытку к бегству на лесоповале или утопили бы в параше. Жидковат ты против них, хотя задатки хорошие, не отрицаю.
Энди с Пачангом переглянулись. До последнего момента они не верили, получится ли у меня игра. Я так же молча приказал им помалкивать и дальше, а сам пошел в рубку - мне это не возбранялось. Но взглянув на приборы, карту, я про себя тихонько присвистнул. Ай да Мао, ай да хитрец! Оказывается, мы перли всю ночь полным ходом к Сингапуру, и вовсе не собирались к Филиппинам. Что не в Сингапур, это уж точно (хотя мало ли какие дела могут быть у Великого кормчего и его хозяина), а гораздо дальше, в кошмарные лабиринты индонезийских островов. Вот это уж стог так стог для нашей иголки.
Я преисполнился глубоким презрением к самому себе и моей, так называемой интуиции - Борнео, Борнео... А Сингапур не хочешь? По палубе ночью бродить, так я молодец, а вот в небо взглянуть... Зачем ты книжки умные читал, для чего тренировался, а? Чтобы перед проститутками хвост распушить? Точно. Теперь уж помалкивай насчет интуиции и благодари Бога, Паша, что ты не успел похвастать своей сраной интуицией перед ребятами. Ну, ладно, хватит поливать себя грязью, и так уже по уши в ней. Надо думать, как выживать дальше.
Капитан Псих решил использовать хороший попутный ветер. До этого мы использовали довольно маломощный дизель и Псих долго дивился, зачем привод от такого хилого движка разделен трансмиссией на два винта.
- Идиоты! Тратить силу еще и на эти шестеренки, глупые вы однако, ребята. Лучше бы побольше парусов поставили, а то занимаются всякой ерундой.
Капитан Псих может и был очень хорош в навигации и управлении парусными судами, но ни черта не смыслил в технике и, особенно, во всяких военно-инженерных хитростях. Под металлическими настилами вокруг дизеля-монстра таились два новенькие, по 180 лошадей каждый, маленькие по размерам дизелечки Penta Volvo. И в случае надобности допотопная трансмиссия отключалась, а два этих зверя начинали рыть воду, как сумасшедшие. И скоростишка получалась, дай Бог! Но капитан Сун по прозвищу Псих решил довериться ветрам. Когда ставили телескопическую мачту, сделанную из титана и еще Бог знает чего, при деле были все, кроме Исии и капитана Суна на руле. Тот сметливый американский капитан на Филиппинах знал, что делал. Он поставил нам эти дизелечки и справедливо решил, что вряд ли у нас когда-нибудь будет большая и хорошо обученная команда, а потому автоматизировал на корабле исключительно все. Причем выбрал систему бермудского парусного вооружения, как самую простую и надежную. Я не раз отдавал должное инженерам, придумавшим эту замысловатую на вид, но такую простую в обращении систему и часто задумывался, а с какой яхты и у кого из миллионеров тот капитан эту систему украл? Я что-то не слышал, чтобы американский флот ходил под парусами. Но, дело прошлое, нечего теперь нервы портить. Грот наполнился ветром, а когда ему в помощь добавились кливер и стаксель, "Меконг" игрушкой заскользил по Сиамскому заливу прямым ходом в неведомое. Какое-то странное чувство охватило меня и, когда я огляделся - не меня одного. На корабле не было врагов, были люди, захваченные первобытным инстинктом открывателей и путешественников. Так, наверно, выглядели люди на палубах Колумба или Магеллана. Впрочем, довольно скоро иллюзия исчезла и все вернулось на круги своя. Я раздумывал, как же теперь поступит японец с Исии, и что при этом делать мне? Он что, оставит мне ее в качестве аванса за будущую помощь, а заодно и своего уха и глаза при нас, или все-таки заберет ее на корму? Он выбрал первый вариант. Девушка притащила сумку со своими шмотками и деловито размещала их в каютных нишах. Не знаю, что подумали обо мне мои друзья, но я как-то разом смирился с ее временной близостью. В конце-то концов, все решаться будет не сейчас и не здесь, а такая женщина рядом - это что-то... Я нисколько не сомневался, что для Исии все происшедшее - ее подлость, обман, пусть косвенное, но участие в убийстве деда, разврат, в конце концов, не более, чем бултыханье в воде мелких камешков. Бульк, и забыл. Даже кругов не остается...
Энди очень сурово и серьезно попенял мне, что негоже, мол, женщину, которая чуть не погубила нас всех, причем умышленно, держать при себе в качестве наложницы. Пригреть на груди ядовитую змею - это ошибка, но сделать это во второй раз - преступление! Ей, Богу, он именно так высокопарно и говорил. Я, сдерживая смех, ответил в том же стиле, что, мол, жизнь, естественно, коротка, лишь искусство, можно сказать, вечно, а поскольку продолжительность нашей жизни, на мой взгляд, настолько укоротилась, что не взять у нее последнее было бы непозволительным расточительством. Кстати, я ему предложил поменяться каютами, что Энди с негодованием отверг, а Пачанг долго потом хохотал, вспоминая эту сцену.
Сидя на палубе и с наслаждением потягивая трубку, я задумался над некоторыми странностями жизни. Вот, например, мы. Пленники на собственном судне, нас могут пристрелить в любой время, по любому поводу, впереди нас ждут изнурительные поиски золота, которое нам не достанется и это справедливо, ибо мы будем уже мертвы, а покойникам золото ни к чему... И вот в этих условиях один балбес корчит из себя этакого пуританина, словно он только что сошел на американский континент с "Mayflower", а другой хохочет как мальчишка, у которого сроду не было забот. И вот с такой командой мне придется работать, добывать в поте лица собственную жизнь? Увы, да. И я был рад, что это так. Ибо это настоящая команда. Она не разучилась смеяться и шутить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
начальство сильно рассердилось, ибо нашего Председателя довольно долго не было и, я уверен, большую часть времени он выслушивал мнение о своих умственных способностях. Наконец, покрасневший от жары в рубке или еще чего другого, он появился и просто на глазах стал раздуваться от важности. Ну вылитый Пиночет или какой-то там Трухильо.
- Вы будете жить. Пока. Соблюдать все ограничения передвижения по судну. Любое неверное движение будет расцениваться, как попытка бунта, охрана стреляет без предупреждения.
Эх, председатель ты мой ненаглядный, маловато у тебя еще настоящего тупого садизма, нет у тебя сиплого от спирта и махорки голоса, каковым надо произносить такие слова. Вот послушал бы ты наших вертухаев где-нибудь в Сиблаге лет двадцать назад, быстро обучился бы. Хотя нет, они бы тебя только за то, что ты япош
ка, быстренько пристрелили за попытку к бегству на лесоповале или утопили бы в параше. Жидковат ты против них, хотя задатки хорошие, не отрицаю.
Энди с Пачангом переглянулись. До последнего момента они не верили, получится ли у меня игра. Я так же молча приказал им помалкивать и дальше, а сам пошел в рубку - мне это не возбранялось. Но взглянув на приборы, карту, я про себя тихонько присвистнул. Ай да Мао, ай да хитрец! Оказывается, мы перли всю ночь полным ходом к Сингапуру, и вовсе не собирались к Филиппинам. Что не в Сингапур, это уж точно (хотя мало ли какие дела могут быть у Великого кормчего и его хозяина), а гораздо дальше, в кошмарные лабиринты индонезийских островов. Вот это уж стог так стог для нашей иголки.
Я преисполнился глубоким презрением к самому себе и моей, так называемой интуиции - Борнео, Борнео... А Сингапур не хочешь? По палубе ночью бродить, так я молодец, а вот в небо взглянуть... Зачем ты книжки умные читал, для чего тренировался, а? Чтобы перед проститутками хвост распушить? Точно. Теперь уж помалкивай насчет интуиции и благодари Бога, Паша, что ты не успел похвастать своей сраной интуицией перед ребятами. Ну, ладно, хватит поливать себя грязью, и так уже по уши в ней. Надо думать, как выживать дальше.
Капитан Псих решил использовать хороший попутный ветер. До этого мы использовали довольно маломощный дизель и Псих долго дивился, зачем привод от такого хилого движка разделен трансмиссией на два винта.
- Идиоты! Тратить силу еще и на эти шестеренки, глупые вы однако, ребята. Лучше бы побольше парусов поставили, а то занимаются всякой ерундой.
Капитан Псих может и был очень хорош в навигации и управлении парусными судами, но ни черта не смыслил в технике и, особенно, во всяких военно-инженерных хитростях. Под металлическими настилами вокруг дизеля-монстра таились два новенькие, по 180 лошадей каждый, маленькие по размерам дизелечки Penta Volvo. И в случае надобности допотопная трансмиссия отключалась, а два этих зверя начинали рыть воду, как сумасшедшие. И скоростишка получалась, дай Бог! Но капитан Сун по прозвищу Псих решил довериться ветрам. Когда ставили телескопическую мачту, сделанную из титана и еще Бог знает чего, при деле были все, кроме Исии и капитана Суна на руле. Тот сметливый американский капитан на Филиппинах знал, что делал. Он поставил нам эти дизелечки и справедливо решил, что вряд ли у нас когда-нибудь будет большая и хорошо обученная команда, а потому автоматизировал на корабле исключительно все. Причем выбрал систему бермудского парусного вооружения, как самую простую и надежную. Я не раз отдавал должное инженерам, придумавшим эту замысловатую на вид, но такую простую в обращении систему и часто задумывался, а с какой яхты и у кого из миллионеров тот капитан эту систему украл? Я что-то не слышал, чтобы американский флот ходил под парусами. Но, дело прошлое, нечего теперь нервы портить. Грот наполнился ветром, а когда ему в помощь добавились кливер и стаксель, "Меконг" игрушкой заскользил по Сиамскому заливу прямым ходом в неведомое. Какое-то странное чувство охватило меня и, когда я огляделся - не меня одного. На корабле не было врагов, были люди, захваченные первобытным инстинктом открывателей и путешественников. Так, наверно, выглядели люди на палубах Колумба или Магеллана. Впрочем, довольно скоро иллюзия исчезла и все вернулось на круги своя. Я раздумывал, как же теперь поступит японец с Исии, и что при этом делать мне? Он что, оставит мне ее в качестве аванса за будущую помощь, а заодно и своего уха и глаза при нас, или все-таки заберет ее на корму? Он выбрал первый вариант. Девушка притащила сумку со своими шмотками и деловито размещала их в каютных нишах. Не знаю, что подумали обо мне мои друзья, но я как-то разом смирился с ее временной близостью. В конце-то концов, все решаться будет не сейчас и не здесь, а такая женщина рядом - это что-то... Я нисколько не сомневался, что для Исии все происшедшее - ее подлость, обман, пусть косвенное, но участие в убийстве деда, разврат, в конце концов, не более, чем бултыханье в воде мелких камешков. Бульк, и забыл. Даже кругов не остается...
Энди очень сурово и серьезно попенял мне, что негоже, мол, женщину, которая чуть не погубила нас всех, причем умышленно, держать при себе в качестве наложницы. Пригреть на груди ядовитую змею - это ошибка, но сделать это во второй раз - преступление! Ей, Богу, он именно так высокопарно и говорил. Я, сдерживая смех, ответил в том же стиле, что, мол, жизнь, естественно, коротка, лишь искусство, можно сказать, вечно, а поскольку продолжительность нашей жизни, на мой взгляд, настолько укоротилась, что не взять у нее последнее было бы непозволительным расточительством. Кстати, я ему предложил поменяться каютами, что Энди с негодованием отверг, а Пачанг долго потом хохотал, вспоминая эту сцену.
Сидя на палубе и с наслаждением потягивая трубку, я задумался над некоторыми странностями жизни. Вот, например, мы. Пленники на собственном судне, нас могут пристрелить в любой время, по любому поводу, впереди нас ждут изнурительные поиски золота, которое нам не достанется и это справедливо, ибо мы будем уже мертвы, а покойникам золото ни к чему... И вот в этих условиях один балбес корчит из себя этакого пуританина, словно он только что сошел на американский континент с "Mayflower", а другой хохочет как мальчишка, у которого сроду не было забот. И вот с такой командой мне придется работать, добывать в поте лица собственную жизнь? Увы, да. И я был рад, что это так. Ибо это настоящая команда. Она не разучилась смеяться и шутить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49