Палуцци продолжал снижаться и, когда до земли оставалось всего несколько футов, тряхнул головой, показав им, что можно выпрыгивать. Оперативники, чтобы iе упасть, согнули колени и плавно приземлились на снег. Вертолет немедленно набрал высоту, развернулся и улетел, а к Сабрине и Грэхему подошел голубоглазый блондин лет тридцати. Его солнцезащитные очки были сдвинуты на лоб.
— Майк, Сабрина? — обратился он к оперативникам.
— Да, это мы, — ответил Грэхем и пожал его протянутую руку.
— Лейтенант Юрген Стресснер, — представился блондин и обменялся рукопожатием с Сабриной.
— Где ваш коллега? — поинтересовался Грэхем.
— Наблюдает за шале. Мы получили приказ помогать вам всем, чем можем. У вас уже есть план действия?
— Пока нет, — ответил Грэхем, — сначала нам надо осмотреть шале.
Вслед за Стресснером они спустились с крутого склона в узкую лощину, откуда вел еще один спуск. Неподалеку виднелась сосновая роща. Ловко лавируя между деревьями, Юрген вывел их на небольшую поляну, где, притаившись за скалой, сидел с биноклем его коллега.
— Сержант Марсель Лакомб, — представил его Стресснер. — Он знает эту местность как никто другой.
Лакомб оказался седоволосым человеком средних лет, с военной выправкой. Он приветствовал прибывших кивком.
— Все еще не появился? — спросил Стресснер товарища и, взяв у него бинокль, передал его Грэхему. Лакомб покачал головой.
Грэхем внимательно оглядел одинокое шале, которое находилось примерно в пятистах метрах от того места, где они спрятались.
— Здесь все просматривается, — заметил Майк, — Убрино сразу нас увидит, как только мы высунемся отсюда.
— Могу я дать совет? — спросил Стресснер.
— Да, конечно, — ответил Грэхем, передавая Сабрине бинокль.
— В шале две двери: передняя и задняя. Я предлагаю, чтобы вы разделились на пары и одновременно подошли к этим дверям. Если Убрино увидит тех, кто подошел к передней двери, то попытается скрыться через заднюю, а там его тоже будут ждать.
— Да, но он может открыть пробирку... — пробормотал Грэхем и взглянул на Сабрину.
— Пробирка? — удивился Стресснер. — Это еще что такое?
— Разве вам ничего не известно? — спросила Сабрина.
— Мы знаем только, как зовут преступника и как он выглядит. Это все.
— Мы должны рассказать им о пробирке, — обратилась Сабрина к Грэхему, — нельзя допустить, чтобы им пришлось действовать вслепую.
Грэхем согласился с ней и коротко объяснил, что содержится в пробирке.
— И вы полагаете, если он нас заметит, то может ее открыть? — взволнованно спросил Стресснер.
— Не исключено, — вздохнул Грэхем. — Но я думаю, скорее всего он попытается убежать, тем более если увидит, что к шале подошли только двое.
— Я тоже так думаю, — поддержала Майка Сабрина. — Пусть двое из нас залягут сзади дома, и если Убрино попытается выйти через заднюю дверь, у нас есть шанс схватить его прежде, чем он успеет открыть пробирку.
— Теоретически все верно, — заметил Грэхем.
— Но выбора у нас нет, — пожал плечами Стресснер.
— Да, верно, — подтвердил Грэхем.
— Итак, решено, я иду с Сабриной, а вы с Лакомбом. Надеюсь, у вас есть оружие?
Стресснер удивился:
— Это Швейцария, не Америка. Мы прибегаем к оружию только в исключительных обстоятельствах.
— А это что, не исключительные обстоятельства? — чуть не выругался Грэхем. — Убрино, будьте уверены, вооружен до зубов. Возьмите мой пистолет.
Стресснер положил Майку на плечо руку:
— Пистолет мне не нужен. Убрино ведь не знает, что мы не вооружены. Вряд ли он захочет затеять перестрелку, более вероятно, что он просто попытается скрыться.
— Или откроет пробирку, — заметила Сабрина.
— Оружие может понадобиться вам, — сказал Стресснер. — Вы ведь будете лежать в засаде, поджидая, когда Убрино выскочит через заднюю дверь.
Грэхем еще раз направил бинокль на шале: занавески были опущены; снег, который, по-видимому, шел всю ночь, припорошил крыльцо; никаких следов, в том числе и от лыж, не было видно. Шале выглядело совершенно пустым и заброшенным. Но из трубы шел едва заметный дым.
— Как нам пробраться к шале, чтобы он нас не заметил? — спросила Сабрина.
— Марсель объяснит, он в этом превосходно разбирается.
— Я не очень хорошо говорю по-английски, — сказал Лакомб, — лучше говорить по-французски. Вы понимаете по-французски?
Сабрина кивнула, и Лакомб подробно объяснил, какой дорогой можно незаметно подойти к дому.
— У вас есть радио? — поинтересовался Стресснер.
Грэхем показал на карман комбинезона:
— Да, Колчинский нас обеспечил. Он даже настроил приемник на вашу частоту.
Стресснер взглянул на часы:
— Через десять минут вы будете на месте. Когда займете нужную позицию, сообщите, и мы двинемся к шале.
Грэхем кивнул и покатился вслед за Сабриной. Сначала они шли между деревьями, потом съехали по склону в овраг и поднялись к тому месту, где высадились из вертолета, затем пересекли склон горы и, спустившись по узкой, отвесной тропинке, выехали на совершенно плоский участок. Сабрина остановилась и показала рукой на горный уступ, который высился справа от них. За ним стояло шале. Натянув капюшоны для полной маскировки, они стали медленно взбираться на вершину. Последние несколько метров им пришлось осторожно карабкаться вверх.
— Посмотрите, от двери лыжня идет! — прошептала Сабрина.
— Да, — пробормотал Грэхем, — но у хижины никого нет, и занавески не шевелятся. Дом словно вымер.
— Свяжитесь со Стресснером и сообщите, что мы на месте.
Грэхем отошел на несколько метров назад, чтобы его нельзя было заметить из шале, вынул из кармана радиотелефон и вызвал Стресснера. Поговорив с ним, он поднял большой палец, подавая Сабрине знак:
— Они выходят. Я проеду поближе к горе, там будет удобнее задержать Убрино, а вы оставайтесь... — Грэхем не успел договорить, потому что в это время раздался шум приближающегося вертолета. — За каким чертом Палуцци сюда прилетел? Я же сказал ему, если нам понадобится помощь, я свяжусь с ним по радио.
— Может, он услышал ваш разговор со Стресснером и решил, что вы обращаетесь к нему. Свяжитесь с ним и скажите, чтобы он улетал обратно.
Грэхем снова полез в карман за радио:
— Янки вызывает Кожаноголового. Прием!
Через несколько секунд раздался ответ:
— Кожаноголовый слушает Янки, прием.
— Что вы там вытворяете, — выругался Грэхем, — я не просил помощи. Возвращайтесь на базу и ждите дальнейших указаний. Повторяю, возвращайтесь на базу. Я кончил. Прием.
— Кожаноголовый для Янки. Вас понял. Нахожусь на базе. Повторяю, нахожусь на базе. Прием.
Грэхем собирался было ответить, но тут вертолет «Газель», который Томазо Франча использовал на Корфу, вошел в зону видимости. Майк стал быстро взбираться на гребень горы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Майк, Сабрина? — обратился он к оперативникам.
— Да, это мы, — ответил Грэхем и пожал его протянутую руку.
— Лейтенант Юрген Стресснер, — представился блондин и обменялся рукопожатием с Сабриной.
— Где ваш коллега? — поинтересовался Грэхем.
— Наблюдает за шале. Мы получили приказ помогать вам всем, чем можем. У вас уже есть план действия?
— Пока нет, — ответил Грэхем, — сначала нам надо осмотреть шале.
Вслед за Стресснером они спустились с крутого склона в узкую лощину, откуда вел еще один спуск. Неподалеку виднелась сосновая роща. Ловко лавируя между деревьями, Юрген вывел их на небольшую поляну, где, притаившись за скалой, сидел с биноклем его коллега.
— Сержант Марсель Лакомб, — представил его Стресснер. — Он знает эту местность как никто другой.
Лакомб оказался седоволосым человеком средних лет, с военной выправкой. Он приветствовал прибывших кивком.
— Все еще не появился? — спросил Стресснер товарища и, взяв у него бинокль, передал его Грэхему. Лакомб покачал головой.
Грэхем внимательно оглядел одинокое шале, которое находилось примерно в пятистах метрах от того места, где они спрятались.
— Здесь все просматривается, — заметил Майк, — Убрино сразу нас увидит, как только мы высунемся отсюда.
— Могу я дать совет? — спросил Стресснер.
— Да, конечно, — ответил Грэхем, передавая Сабрине бинокль.
— В шале две двери: передняя и задняя. Я предлагаю, чтобы вы разделились на пары и одновременно подошли к этим дверям. Если Убрино увидит тех, кто подошел к передней двери, то попытается скрыться через заднюю, а там его тоже будут ждать.
— Да, но он может открыть пробирку... — пробормотал Грэхем и взглянул на Сабрину.
— Пробирка? — удивился Стресснер. — Это еще что такое?
— Разве вам ничего не известно? — спросила Сабрина.
— Мы знаем только, как зовут преступника и как он выглядит. Это все.
— Мы должны рассказать им о пробирке, — обратилась Сабрина к Грэхему, — нельзя допустить, чтобы им пришлось действовать вслепую.
Грэхем согласился с ней и коротко объяснил, что содержится в пробирке.
— И вы полагаете, если он нас заметит, то может ее открыть? — взволнованно спросил Стресснер.
— Не исключено, — вздохнул Грэхем. — Но я думаю, скорее всего он попытается убежать, тем более если увидит, что к шале подошли только двое.
— Я тоже так думаю, — поддержала Майка Сабрина. — Пусть двое из нас залягут сзади дома, и если Убрино попытается выйти через заднюю дверь, у нас есть шанс схватить его прежде, чем он успеет открыть пробирку.
— Теоретически все верно, — заметил Грэхем.
— Но выбора у нас нет, — пожал плечами Стресснер.
— Да, верно, — подтвердил Грэхем.
— Итак, решено, я иду с Сабриной, а вы с Лакомбом. Надеюсь, у вас есть оружие?
Стресснер удивился:
— Это Швейцария, не Америка. Мы прибегаем к оружию только в исключительных обстоятельствах.
— А это что, не исключительные обстоятельства? — чуть не выругался Грэхем. — Убрино, будьте уверены, вооружен до зубов. Возьмите мой пистолет.
Стресснер положил Майку на плечо руку:
— Пистолет мне не нужен. Убрино ведь не знает, что мы не вооружены. Вряд ли он захочет затеять перестрелку, более вероятно, что он просто попытается скрыться.
— Или откроет пробирку, — заметила Сабрина.
— Оружие может понадобиться вам, — сказал Стресснер. — Вы ведь будете лежать в засаде, поджидая, когда Убрино выскочит через заднюю дверь.
Грэхем еще раз направил бинокль на шале: занавески были опущены; снег, который, по-видимому, шел всю ночь, припорошил крыльцо; никаких следов, в том числе и от лыж, не было видно. Шале выглядело совершенно пустым и заброшенным. Но из трубы шел едва заметный дым.
— Как нам пробраться к шале, чтобы он нас не заметил? — спросила Сабрина.
— Марсель объяснит, он в этом превосходно разбирается.
— Я не очень хорошо говорю по-английски, — сказал Лакомб, — лучше говорить по-французски. Вы понимаете по-французски?
Сабрина кивнула, и Лакомб подробно объяснил, какой дорогой можно незаметно подойти к дому.
— У вас есть радио? — поинтересовался Стресснер.
Грэхем показал на карман комбинезона:
— Да, Колчинский нас обеспечил. Он даже настроил приемник на вашу частоту.
Стресснер взглянул на часы:
— Через десять минут вы будете на месте. Когда займете нужную позицию, сообщите, и мы двинемся к шале.
Грэхем кивнул и покатился вслед за Сабриной. Сначала они шли между деревьями, потом съехали по склону в овраг и поднялись к тому месту, где высадились из вертолета, затем пересекли склон горы и, спустившись по узкой, отвесной тропинке, выехали на совершенно плоский участок. Сабрина остановилась и показала рукой на горный уступ, который высился справа от них. За ним стояло шале. Натянув капюшоны для полной маскировки, они стали медленно взбираться на вершину. Последние несколько метров им пришлось осторожно карабкаться вверх.
— Посмотрите, от двери лыжня идет! — прошептала Сабрина.
— Да, — пробормотал Грэхем, — но у хижины никого нет, и занавески не шевелятся. Дом словно вымер.
— Свяжитесь со Стресснером и сообщите, что мы на месте.
Грэхем отошел на несколько метров назад, чтобы его нельзя было заметить из шале, вынул из кармана радиотелефон и вызвал Стресснера. Поговорив с ним, он поднял большой палец, подавая Сабрине знак:
— Они выходят. Я проеду поближе к горе, там будет удобнее задержать Убрино, а вы оставайтесь... — Грэхем не успел договорить, потому что в это время раздался шум приближающегося вертолета. — За каким чертом Палуцци сюда прилетел? Я же сказал ему, если нам понадобится помощь, я свяжусь с ним по радио.
— Может, он услышал ваш разговор со Стресснером и решил, что вы обращаетесь к нему. Свяжитесь с ним и скажите, чтобы он улетал обратно.
Грэхем снова полез в карман за радио:
— Янки вызывает Кожаноголового. Прием!
Через несколько секунд раздался ответ:
— Кожаноголовый слушает Янки, прием.
— Что вы там вытворяете, — выругался Грэхем, — я не просил помощи. Возвращайтесь на базу и ждите дальнейших указаний. Повторяю, возвращайтесь на базу. Я кончил. Прием.
— Кожаноголовый для Янки. Вас понял. Нахожусь на базе. Повторяю, нахожусь на базе. Прием.
Грэхем собирался было ответить, но тут вертолет «Газель», который Томазо Франча использовал на Корфу, вошел в зону видимости. Майк стал быстро взбираться на гребень горы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72