— Возможно, но только не с него. Это не тот человек.
— Но он же сказал, что его зовут Харолд Смит. Я сама слышала.
— — Это не тот Харолд Смит.
— Не может быть! Опять не тот? Вы уверены?
— У этого голубые глаза, а у того Смита они были серые.
— Черт, — сказала Илза и принялась пинать труп ногой, пока он не вывалился из дверцы фургона. Затем девица задвинула дверь. — А я думала, это он.
— Какая разница! Подумаешь, одним Смитом меньше. Уверен, он был пустым местом, по которому никто не станет скучать. А теперь поехали!
Глава вторая
Его звали Римо, и он строил дом.
Он вбивал последнюю сваю. Бревно уходило в землю на четверть дюйма с каждым ударом его кулака. Он работал без инструментов: они были ему попросту не нужны. Он был один, стройный молодой человек с необычно широкими запястьями. На нем были просторные летние брюки и черная майка. На лице с высокими скулами застыло выражение полного покоя.
Римо оглядел сваи. Какой-нибудь прораб при помощи точных приборов установил бы, что четыре столба образуют геометрически правильный прямоугольник и находятся все на одном уровне, но Римо и так это знал.
Следующим пунктом будет настилка полов. Надо, чтобы пол находился на порядочном расстоянии от земли, по меньшей мере, дюймах в восьми. В Корее все дома строят на сваях, чтобы защититься от змей и дождя.
Римо всегда мечтал о собственном доме. Мечтал даже тогда, когда жил в служебной квартире в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Он только-только поступил на работу в полицию и получал двести пятьдесят семь долларов шестьдесят центов в неделю. А до этого он как сирота находился на попечении государства и жил в приюте святой Терезы. А после того, как его уволили из полиции и даже казнили, последовала череда комнат, гостиничных номеров и временных квартир.
Ему и в голову не могло прийти, что когда-нибудь он станет вот так, собственными руками, строить свой дом на каменистой земле Синанджу.
Двадцать лет назад Римо отправили на электрический стул по ложному обвинению в убийстве, но он не погиб. Ему предложили на выбор: либо работать на КЮРЕ, сверхсекретную организацию по борьбе с преступностью в США, либо лечь в приготовленную для него могилу. Альтернатива была совсем простой, и Римо согласился стать сотрудником КЮРЕ. Его отдали в обучение престарелому корейцу по имени Чиун, главе легендарного Дома наемных убийц, с помощью которого Римо превратился из простого смертного в Мастера Синанджу, борьбы, превосходящей по мощи все школы боевых искусств.
В какой-то момент Римо стал в большей степени уроженцем Синанджу, нежели американцем. Он сам не понял, как это произошло. Оглядываясь назад, вспоминая прошлое, Римо не мог даже точно определить год. Он знал только, что когда-то давным-давно переступил черту.
И вот теперь Римо наконец вернулся домой, в деревню Синанджу, расположенную на берегу Западно-Корейского залива.
Шедший по проложенной вдоль берега тропинке престарелый азиат в светло-голубом кимоно остановился в некотором отдалении и принялся наблюдать, как Римо пытается соорудить настил для пола. Свежий морской ветерок играл редкими волосами старика и раздувал жидкую седую бородку.
Наконец Мастер Синанджу приблизился.
— Что ты делаешь, сын мой?
— Строю дом, папочка, — ответил Римо, оглянувшись через плечо и вновь возвращаясь к работе.
— Сам вижу. Но зачем ты его строишь?
— Для Ма Ли.
— А-а, — протянул Чиун, нынешний Мастер Синанджу, боевого искусства, и правитель одноименной деревни. — Значит, готовишь свадебный подарок?
— Вот именно. Дай-ка мне вон ту доску.
— Что-что?
— Дай мне доску.
— Дай мне доску что?
— Что?
— Когда Мастера Синанджу просят об одолжении, обычно принято говорить “пожалуйста”, — сладким голосом протянул Чиун.
— Ладно, — нетерпеливо проговорил Римо, — я и сам возьму.
Пол практически был готов, далее следовали стены, но самым трудным будет, пожалуй, крыша. В юности Римо плохо давалось плотницкое дело, но тут он хоть усвоил азы. Однако, насколько ему было известно, ни одна средняя школа в Америке не могла похвастаться курсом, как класть кровлю. Хорошо бы Чиун смог помочь.
— У Ма Ли уже есть дом, — после недолгого молчания заметил Чиун.
— Он слишком далеко от деревни. Она больше не будет изгоем. Она — будущая жена следующего Мастера Синанджу.
— Не будем забегать вперед. Сейчас я Мастер Синанджу. И пока я буду им оставаться, ни о каком другом Мастере не может быть и речи. Почему бы тебе не построить дом Ма Ли поближе к моему дому?
— Право на личную жизнь, — ответил Римо, осматривая полый стебель бамбука. Поставив несколько таких стеблей в ряд, он быстрым движением руки снес им верхушки, выровняв таким образом по длине.
— А не будет ли это жестоко по отношению к ней, Римо?
— В каком смысле? — поинтересовался Римо и одним ударом расколол первый стебель на две равные половины.
— Ей придется слишком далеко ходить, чтобы разбудить тебя утром.
Рука Римо замерла в воздухе.
— О чем ты говоришь?
— Ты еще не женат, а уже недостойно обращаешься с будущей женой.
— Разве строительство дома для нее можно считать недостойным обращением?
— Дело не в доме, а в месте, где он стоит.
— Где же он должен стоять?
— Рядом с домом моих предков.
Только тут до Римо дошел смысл его слов.
— Ясно, — произнес он. — Папочка, давай присядем.
— Хорошая мысль, — согласился Чиун, устраиваясь на валуне.
Римо примостился в ногах единственного отца, которого он знал, и сложил руки на коленях.
— Так ты расстроился, что я строю дом слишком далеко от тебя? — спросил Римо.
— С восточной стороны там достаточно места.
— Если называть простором двенадцать квадратных футов.
— В Синанджу не принято сидеть дома целыми днями, как у вас в Америке.
Римо посмотрел поверх скалистой гряды, носившей название “Рог Гостеприимства”, окидывая взором серую гладь Западно-Корейского залива. Где-то за линией горизонта лежала Америка. Там осталась жизнь, к которой он привык. Она была еще свежа в его памяти, но он отогнал от себя воспоминания. Теперь его дом здесь, в Синанджу.
— Но если я построю дом с восточной стороны, то закрою тебе солнце. Я ведь знаю, как ты любишь, чтобы утром солнце заглядывало в твое окно. Я ни за что не соглашусь ради собственного удовольствия лишить тебя этой радости.
Чиун кивнул, и белые волоски бороды подлетели вверх. В его ореховых глазах мелькнул огонек, свидетельствующий, что он доволен рассуждениями ученика.
— Римо, это очень благородно с твоей стороны.
— Спасибо.
— Но ты должен подумать о своей невесте. Холодным утром ей придется каждый раз проделывать такой долгий путь до твоей постели.
— Папочка... — начал Римо, пытаясь подобрать слова, чтобы наилучшим образом выразить то, что хотел сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63