Он поцеловал ее — всего только раз, потому что они были не одни. Через плечо Ма Ли он видел лица женщин: те глядели на влюбленных с восторгом и нежностью, смягчавшими их грубые черты.
— Где ты был, Римо? — нежно спросила Ма Ли.
— Секрет.
— Неужели ты мне не скажешь? — надула губки Ма Ли.
— Только после свадьбы.
— Но свадьбы еще так долго ждать...
— Я хочу поговорить на этот счет с Чиуном. Не понимаю, почему мы не можем пожениться сейчас. Прямо сегодня.
— Раз Мастер Синанджу установил срок помолвки, значит, мы должны его слушаться.
— Да, но девять месяцев!
— Мастеру Синанджу лучше знать. Он хочет, чтобы ты получше узнал наши обычаи. Ведь это не так уж и трудно.
— Для меня трудно. Я люблю тебя, Ма Ли.
— Я тоже тебя люблю, Римо.
— Подумать только — девять месяцев! Иногда мне кажется, что он просто выпендривается.
— Что значит — выпендривается? — Ма Ли уже неплохо знала английский и вполне могла объясняться с Римо, но так и не научилась понимать сленг.
— Неважно. Ты видела Чиуна?
— Да, совсем недавно. Он выглядел расстроенным.
— Боюсь, это из-за меня. Опять я его огорчил. Лицо Ма Ли посуровело: Мастер Синанджу был для нее все равно что Бог.
— Как ты мог!
— Боюсь, ему будет трудно привыкнуть к тому, что мы с тобой поженимся.
— Жители деревни никогда не спорят с Мастером. Это не принято.
— Мы с Чиуном спорим все время, пока мы вместе. Вечно спорили, разъезжая по Америке, спорили в Европе, в Пекине. Места, где мы побывали, ассоциируются у меня не с людьми, которых мы там встречали, и не с видами местности, а с нашими спорами. Взять хотя бы наш спор из-за того, стоит ли мне отращивать ногти. Кажется, это было в Балтиморе.
— Странно, но, кажется, в Америке принято выражать любовь в спорах. Ты бы хотел, чтобы я после свадьбы спорила с тобой в знак моей любви?
Римо рассмеялся. Ма Ли была явно озадачена, на ее лице застыло недоуменное выражение, словно она столкнулась с какой-то большой и сложной проблемой.
— Нет, я надеюсь, что мы совсем никогда не будем спорить.
Римо снова поцеловал ее, взял за руку, и они пошли по деревенской площади. Местные жители, широко улыбаясь, расступались перед ними. Деревня жила радостной, оживленной жизнью. Так и должно быть, подумал Римо.
Радость царила везде, кроме Дома Мастеров, что находился в самом центре Синанджу. Дом походил на резную лаковую шкатулку, помещенную на небольшую подставку. Он был построен еще фараоном Тутанхамоном для Мастера Ви. Это было самое высокое здание в деревне. В Америке такой дом считался бы вполне обычным, хотя и неплохим началом для молодоженов. Вообще-то дом служил скорее складом, нежели жилищем: в его стенах были сложены дары, полученные Мастерами Синанджу за всю историю одноименного Дома. Здесь-то и жил Чиун. Но сейчас дверь была закрыта, окна занавешены.
Римо не знал, стоит ли пойти к Чиуну и еще раз попытаться все ему объяснить, но потом вспомнил, что в аналогичных случаях в прошлом Чиун всегда поступал по-своему. Даже если был не прав. Особенно если был не прав.
— Перебьется, — пробормотал Римо, думая о том, как запах кипящего риса возбуждает аппетит.
— Кто с кем перебьется? — не поняла Ма Ли.
Но Римо только улыбнулся в ответ. Когда Ма Ли была рядом, Вселенная переставала существовать.
Глава третья
Никогда доктор Харолд В. Смит не чувствовал себя счастливее.
Какое удовольствие — прийти утром на работу, войти в свой спартанский кабинет. Сквозь большое окно проникали солнечные лучи, наполняя комнату светом. Смит бросил потрепанный портфель на стол и, не обращая внимания на кипы бумаг, подошел к окну.
Смиту было за шестьдесят. Это был худой человек с тонким лицом, на котором сегодня теплилась слабая улыбка. Заметив свое отражение в панорамном окне, он даже слегка раздвинул губы. Отлично, подумал он. Белоснежные зубы придавали улыбке теплоту. Надо бы потренироваться обнажать зубы в улыбке, чтобы это вошло в привычку. Он вставил красную гвоздику в петлицу своего безупречного костюма: ему нравилось, как цветок оттеняет его обычно бледное лицо. Может, когда-нибудь он заменит свой серый костюм на костюм иного цвета. Когда-нибудь, но только не сейчас. Слишком много изменений в короткий срок — это опасно. Смит исповедовал умеренность во всем.
Доктор Харолд Смит работал в этом кабинете с 1960 года. Все считали его директором санатория “Фолкрофт”. На самом же деле Смит, во время войны состоявший на службе в Бюро стратегических служб, а затем ставший агентом ЦРУ, возглавлял организацию по борьбе с преступностью под названием КЮРЕ. Основанная президентом, позже погибшим от рук убийцы, КЮРЕ являлась сверхсекретной организацией, действующей вне рамок конституции в целях защиты Америки от нарастающей волны беззакония.
Единственный агент КЮРЕ Римо Уильямс и его наставник Чиун теперь благополучно пребывали в Синанджу. Смит надеялся, что ему больше не придется с ними встречаться. Ему очень хотелось в это верить. Нынешний президент считал, что Римо погиб, был убит во время конфликта с Советами, а Чиун погрузился в траур.
Это практически означало конец КЮРЕ, но президент распорядился продолжать работу, хотя теперь без оперативной деятельности. Лишь Смит и его верные компьютеры — как в старые добрые времена. Только на этот раз Америка возвращалась на путь истинный. Конечно, проблем хватало и сейчас, но в большинстве крупных городов мафии окончательно перебили хребет, общественное мнение было настроено против наркотиков, шли на убыль должностные преступления — взяточничество, финансовые махинации — после того, как была раскрыта группа мошенников с Уолл-Стрита. Надо ли говорить, что Смит сыграл важную роль в их разоблачении.
Но самое главное, что отныне не будет ни Римо, ни Чиуна. Со временем Смит проникся уважением к этим людям, даже по-своему их полюбил, но они были слишком своенравными, неуправляемыми. Без них жизнь была намного проще.
Размышления Харолда Смита прервал осторожный стук в дверь. Директор КЮРЕ отвернулся от окна и поправил галстук.
— Войдите, — произнес он нараспев.
— Доктор Смит!
В двери показалось обеспокоенное лицо миссис Микулки, добропорядочной матроны, долгие годы служившей у Смита секретаршей.
— В чем дело, миссис Микулка?
— Именно этот вопрос я хотела задать вам, доктор Смит. Мне послышались какие-то странные звуки.
— Звуки?
— Да, словно кто-то свистел.
Смит решил испытать свою новую улыбку на секретарше.
— Полагаю, это был я, — весело произнес он.
— Вы?!
— Кажется, я насвистывал “Дип-а-ди-ду-да”.
— Надеюсь, вы мне простите мои слова, но это скорее напоминало свист пара, выходящего из неисправного клапана парового отопления.
Смит прочистил горло.
— Я размышлял над тем, как хороша жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63