Зайдя туда, он увидел, висевшие на стене портрет Дзержинского, огромную карту России, с наколотыми на ней небольшими флажками, а на столе -- бронзовый бюстик Есенина, который их курс подарил Шторму по окончании занятий. "Черт возьми, -- подумал он, -еще десять-двенадцать лет и финита ла комедиа...На пенсию..."
Ботинки действительно оказались разбитыми, но бежать лучше в таких, решил он, чем в новых, которые на втором километре могут превратиться в колодки, мучительнее которых ничего на свете не бывает.
Когда он вышел в приемную, Шторм, оглядев его, поднял большой палец и удовлетворенно хмыкнул.
-- Выправка что надо. А сейчас пойдем вооружаться?
-- Я думаю, сегодня обойдемся без этого, -- Путин нагнулся, чтобы поправить на ботинке обводной ремень. -- Где ваши молодцы?
-- Одеваются. Через пять минут выходим на старт.
-- Вы пойдете с нами?
-- В другой раз не побежал бы, а сейчас вы меня подзавели, Владимир Владимирович, -- Шторм развернулся и пошел в каптерку. Вернулся с двумя масками, одну протянул Путину. -- А может, так побежим без маскарада? Уж больно тепло...
-- Мне бы не хотелось светиться, вы же понимаете...
-- Да понимаю, конечно, хотя у нас тут такой народ, из которого клещами ничего с языка не стащишь. Но вы правы, лишний раз засвечиваться не стоит...Вон мои молодцы, как на подбор.
Из помещения вышло несколько человек в камуфляже, в черных масках и при полной выкладке. Впереди всех шел рослый, с кривоватыми ногами человек.
-- С чего начнем, Андрей Алексеевич? -- обратился он к Шторму. -Может, для разминки сначала пройдем тарзанью горку?
Путин вопросительно взглянул на своего бывшего наставника. Тот моментально отреагировал:
-- Мы ввели маленькое новшество...Впрочем, сейчас сами увидите.
Группа бегом направилась в сторону темнеющего леска и вскоре скрылась из виду. Путин бежал легко, не ощущая ни малейшей нагрузки. Подумал даже, что, наверное, зря отказался от боевого комплекта, и что такая пробежка может оказаться не более, чем разминкой для пенсионера.
Через десять минут они вышли на поляну, на которой на разной высоте торчали деревянные столбы. За ними, начиная с полутора метров над землей, висела хитро переплетенная сетка из толстых просмоленных канатов. Постепенно она уходила вверх и терялась в верхушке самой высокой сосны. От нее тянулась вниз еще несколько веревок и каждая из них не доходила до земли на несколько метров.
Когда остановились, Шторм дал вводную команду: по одному преодолеть частокол из бревен и штурмом взять верхушку сосны. Когда Путин вскочил на первый, самый низкий, пенек, он даже не подозревал, что его ждет впереди. А впереди уже, словно гуттаперчевая кукла, прыгал тот рослый, который возглавлял группу курсантов. Трижды Путин терял равновесие и едва не сваливался на землю, но снова взбирался на верхний торец бревна и продолжал бег. Это, конечно, был не бег, а какое-то немыслимое преодоление из последних сил. Но как ни труден был путь, он добрался до сетки, прыгнул и зацепился за нее.
Ячейки сетки были разной величины и, чтобы пройти хотя бы одну, приходилось делать замысловатые движения ногами, чтобы не упасть и не сломать себе шею. Он видел, как за ним идет Шторм. Словно кузнечик, он перепархивал со столбика на столбик, при этом как-то грациозно балансируя.
-- Володя, не спеши, время еще есть, -- крикнул Шторм и Путин за эти слова мог бы его расцеловать.
Когда он дошел до половины сетки, почти вся группа уже была в воздухе. Однако тот, кто поднимался на тарзанью горку последним, на четвертом столбике потерял равновесие и полетел вниз. При этом он успел ухватиться за веревочную перевязь, которая, видимо, служила своеобразной страховкой.
Поднявшись на две трети тренажера, Путин стал отдыхать. Ему казалось, что в икрах ног накачен раскаленный свинец, настолько они были разгорячены и тяжелы. Ладони покрылись пузырями, и он знал -- скоро начнут лопаться и кровоточить.
Он подождал, когда до него добрался Шторм и в деликатной форме высказал ему, что думает об этой тарзаньей горке:
-- Вы, случайно, Андрей Алексеевич, за это новшество госпремию не получили? -- отдыхиваясь, спросил президент.
-- Сначала получил по шее. Начальство сказало, что это ненаучно...Пришлось обратиться в институт физической культуры, к светилам. Три месяца они ходили с целым взводом студентов из того же института и все сверяли с помощью датчиков и другой, мне неизвестной, техники. А вывод прост: при преодолении тарзаньей горки работают все мышцы, тренируются вестибулярный аппарат, эндокринная система, а поскольку тут порядочная высота, то и адреналин повышается... Хотя и не у всех... А я смотрю вы, как белка, скок да скок...
-- Не смейтесь, я два раз чуть не спикировал носом в землю.
-- Это только кажется, здесь редко кто падает...
-- А этот парень, -- Путин глазами указал на человека, который делал вторую попытку покорения горки.
-- У него слишком короткие ноги, не рассчитал с шагом. Но я уверен, сейчас он взбежит сюда, словно кабарга. Но силы надо беречь, у нас впереди еще несколько километров и целый ряд сюрпризов.
-- Типа этой тарзаньей горки?
-- Да нет, стандартная, годами наработанная полоса -- рвы с водой, трехметровый барьер, горящий дом, туннель с газом, небольшое болотце и несколько сопок.
-- Неплохо...Придется все это вспомнить, -- Путин развернулся и снова покарабкался вверх.
-- У нас еще есть время передумать, -- крикнул ему в спину Шторм.
-- Нет, время уже ушло. Если все это преодолевают другие, то мне сам бог велел пройти этот терренкур...
...Подходил к концу первый час гонки.. От десяти человек, вышедших на дистанцию, осталось четверо. Путин не видел их лиц, они не видели его лица, но все понимали, насколько трудными были оставшиеся за плечами километры.
Шторм старался держаться рядом с президентом и на всем протяжении трассы у него в голове, словно дятел, стучала мысль: "Ну зачем ему вся эта хреновина?" Это был рефрен в кутерьме мыслей, которые его сопровождали в этой изнурительной гонке. Которой, казалось, не будет и конца.
Впереди замаячило строение: стена с квазиокнами -- четыре этажа. Когда они подбежали ближе, Путин разглядел рядом сложенные штурмовые лестницы. Шторм первым взял одну из них и бросив: "Делайте как я", устремился к стенке. Перекинув ногу через подоконник первого окна, он поднял штурмовку и крюком-пилой зацепил ее за подоконник второго этажа. Через минуту, а может, меньше, он уже был на самом верхнем этаже. Вторым достал его тот, кто был главным в группе, детина с невообразимо огромными ручищами.
Путин, схватив лестницу, попытался зацепиться крюком за второе окно, но она, потеряв равновесие, навзничь упала на землю.
-- Только не тушеваться, -- сверху его наставлял Шторм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Ботинки действительно оказались разбитыми, но бежать лучше в таких, решил он, чем в новых, которые на втором километре могут превратиться в колодки, мучительнее которых ничего на свете не бывает.
Когда он вышел в приемную, Шторм, оглядев его, поднял большой палец и удовлетворенно хмыкнул.
-- Выправка что надо. А сейчас пойдем вооружаться?
-- Я думаю, сегодня обойдемся без этого, -- Путин нагнулся, чтобы поправить на ботинке обводной ремень. -- Где ваши молодцы?
-- Одеваются. Через пять минут выходим на старт.
-- Вы пойдете с нами?
-- В другой раз не побежал бы, а сейчас вы меня подзавели, Владимир Владимирович, -- Шторм развернулся и пошел в каптерку. Вернулся с двумя масками, одну протянул Путину. -- А может, так побежим без маскарада? Уж больно тепло...
-- Мне бы не хотелось светиться, вы же понимаете...
-- Да понимаю, конечно, хотя у нас тут такой народ, из которого клещами ничего с языка не стащишь. Но вы правы, лишний раз засвечиваться не стоит...Вон мои молодцы, как на подбор.
Из помещения вышло несколько человек в камуфляже, в черных масках и при полной выкладке. Впереди всех шел рослый, с кривоватыми ногами человек.
-- С чего начнем, Андрей Алексеевич? -- обратился он к Шторму. -Может, для разминки сначала пройдем тарзанью горку?
Путин вопросительно взглянул на своего бывшего наставника. Тот моментально отреагировал:
-- Мы ввели маленькое новшество...Впрочем, сейчас сами увидите.
Группа бегом направилась в сторону темнеющего леска и вскоре скрылась из виду. Путин бежал легко, не ощущая ни малейшей нагрузки. Подумал даже, что, наверное, зря отказался от боевого комплекта, и что такая пробежка может оказаться не более, чем разминкой для пенсионера.
Через десять минут они вышли на поляну, на которой на разной высоте торчали деревянные столбы. За ними, начиная с полутора метров над землей, висела хитро переплетенная сетка из толстых просмоленных канатов. Постепенно она уходила вверх и терялась в верхушке самой высокой сосны. От нее тянулась вниз еще несколько веревок и каждая из них не доходила до земли на несколько метров.
Когда остановились, Шторм дал вводную команду: по одному преодолеть частокол из бревен и штурмом взять верхушку сосны. Когда Путин вскочил на первый, самый низкий, пенек, он даже не подозревал, что его ждет впереди. А впереди уже, словно гуттаперчевая кукла, прыгал тот рослый, который возглавлял группу курсантов. Трижды Путин терял равновесие и едва не сваливался на землю, но снова взбирался на верхний торец бревна и продолжал бег. Это, конечно, был не бег, а какое-то немыслимое преодоление из последних сил. Но как ни труден был путь, он добрался до сетки, прыгнул и зацепился за нее.
Ячейки сетки были разной величины и, чтобы пройти хотя бы одну, приходилось делать замысловатые движения ногами, чтобы не упасть и не сломать себе шею. Он видел, как за ним идет Шторм. Словно кузнечик, он перепархивал со столбика на столбик, при этом как-то грациозно балансируя.
-- Володя, не спеши, время еще есть, -- крикнул Шторм и Путин за эти слова мог бы его расцеловать.
Когда он дошел до половины сетки, почти вся группа уже была в воздухе. Однако тот, кто поднимался на тарзанью горку последним, на четвертом столбике потерял равновесие и полетел вниз. При этом он успел ухватиться за веревочную перевязь, которая, видимо, служила своеобразной страховкой.
Поднявшись на две трети тренажера, Путин стал отдыхать. Ему казалось, что в икрах ног накачен раскаленный свинец, настолько они были разгорячены и тяжелы. Ладони покрылись пузырями, и он знал -- скоро начнут лопаться и кровоточить.
Он подождал, когда до него добрался Шторм и в деликатной форме высказал ему, что думает об этой тарзаньей горке:
-- Вы, случайно, Андрей Алексеевич, за это новшество госпремию не получили? -- отдыхиваясь, спросил президент.
-- Сначала получил по шее. Начальство сказало, что это ненаучно...Пришлось обратиться в институт физической культуры, к светилам. Три месяца они ходили с целым взводом студентов из того же института и все сверяли с помощью датчиков и другой, мне неизвестной, техники. А вывод прост: при преодолении тарзаньей горки работают все мышцы, тренируются вестибулярный аппарат, эндокринная система, а поскольку тут порядочная высота, то и адреналин повышается... Хотя и не у всех... А я смотрю вы, как белка, скок да скок...
-- Не смейтесь, я два раз чуть не спикировал носом в землю.
-- Это только кажется, здесь редко кто падает...
-- А этот парень, -- Путин глазами указал на человека, который делал вторую попытку покорения горки.
-- У него слишком короткие ноги, не рассчитал с шагом. Но я уверен, сейчас он взбежит сюда, словно кабарга. Но силы надо беречь, у нас впереди еще несколько километров и целый ряд сюрпризов.
-- Типа этой тарзаньей горки?
-- Да нет, стандартная, годами наработанная полоса -- рвы с водой, трехметровый барьер, горящий дом, туннель с газом, небольшое болотце и несколько сопок.
-- Неплохо...Придется все это вспомнить, -- Путин развернулся и снова покарабкался вверх.
-- У нас еще есть время передумать, -- крикнул ему в спину Шторм.
-- Нет, время уже ушло. Если все это преодолевают другие, то мне сам бог велел пройти этот терренкур...
...Подходил к концу первый час гонки.. От десяти человек, вышедших на дистанцию, осталось четверо. Путин не видел их лиц, они не видели его лица, но все понимали, насколько трудными были оставшиеся за плечами километры.
Шторм старался держаться рядом с президентом и на всем протяжении трассы у него в голове, словно дятел, стучала мысль: "Ну зачем ему вся эта хреновина?" Это был рефрен в кутерьме мыслей, которые его сопровождали в этой изнурительной гонке. Которой, казалось, не будет и конца.
Впереди замаячило строение: стена с квазиокнами -- четыре этажа. Когда они подбежали ближе, Путин разглядел рядом сложенные штурмовые лестницы. Шторм первым взял одну из них и бросив: "Делайте как я", устремился к стенке. Перекинув ногу через подоконник первого окна, он поднял штурмовку и крюком-пилой зацепил ее за подоконник второго этажа. Через минуту, а может, меньше, он уже был на самом верхнем этаже. Вторым достал его тот, кто был главным в группе, детина с невообразимо огромными ручищами.
Путин, схватив лестницу, попытался зацепиться крюком за второе окно, но она, потеряв равновесие, навзничь упала на землю.
-- Только не тушеваться, -- сверху его наставлял Шторм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117