После этого я сел в машину.
* * *
Я сильно и непрерывно нажимал звонок, пока да Кунья полностью одетый не появился сам.
– Я войду, – сказал я и вошел. Да Кунья не протестовал. – Один из моих друзей погиб.
– Да что вы! – спокойно произнес да Кунья, но лампа, которую он держал в руке, слегка дрогнула.
– Умер под водой, – уточнил я.
– Утонул? – спросил да Кунья.
– Не думаю, – пожал я плечами, – но меня устроило бы, чтобы в свидетельстве о смерти указали именно эту причину, чтобы мы его тихо похоронили.
Да Кунья кивнул, но не пошевелился.
– Вы просите, чтобы я как-то помог?
– Сделайте все так, как я скажу.
– Такая постановка вопроса не даст вам больших результатов.
Его слова звучали так, будто говорил Доулиш.
Я сказал:
– У меня в кармане бумажный пакетик. В нем прядь волос сеньора Фернандеса Томаса. – Да Кунья не моргнул. – Когда в Лондоне они положат ее под микроскоп, то обнаружат, что черные волосы Ферни на самом деле крашеные рыжие. Рыжеватые волосы и голубые глаза настолько же типичны для англичан, насколько редко встречаются у португальцев. Приказы, которые я получу, могут коснуться и вас. Труп убитого принесет вам столько же неприятностей, сколько и мне. И я не думаю, что мистер Смит вам чем-нибудь поможет.
– Вы правы, – кивнул он. – Я немедленно организую свидетельство о смерти. Вы хотите доставить это... его сюда?
– А почему бы и нет? У вас имеется неиспользованная пустая могила.
Да Кунья пошевелил губами и наконец согласился:
– Хорошо.
Глава 31От друга
Я прибыл в Лондон с несколько опущенными крыльями. Джорджо убили под водой. Джо разорвало на куски. Я в обоих случаях находился всего в нескольких ярдах от случившегося. Не то чтобы я думал, что и то и другое неудавшиеся попытки прикончить меня, но дожить до пенсии большему числу агентов позволяет скорее осторожность, чем храбрость. Я решил сделать несколько запросов по моей частной сети, пусть даже в нарушение правил департамента.
Ледяной ветер корежил Кромвел-роуд. На бешеной скорости промчался на мотоцикле «космонавт», стремившийся, по-видимому к самоубийству. Я зашел в один из отелей аэропорта западного Лондона. Он был весь в ситце и пыльных цветах. Я записался в регистрационной книге под именем Говарда Краске. Администратор попросил мой паспорт.
– Я что, пересек границу? – спросил я.
Он отвел меня в комнату на третьем этаже. В ней стоял древний газовый обогреватель со счетчиком, выглядевшим явно голодным. Я бросил в него несколько монет по одному франку. Мне нравились эти монеты. Газовый обогреватель издал слабое шипение. Надев сухие носки, я согрелся настолько, чтобы вернуться к жизни, и затем отправился к телефонной будке за углом.
Я уже решил, что подожду несколько часов, прежде чем свяжусь с Доулишем, и набрал номер на Бейсуотер. Телефон издал звук местного вызова в Англии. Он прожужжал, щелкнул и промурлыкал. После двух-трех попыток наконец прозвонился.
– Могу ли я поговорить с мистером Девенпортом? – спросил я. Это было мое первое доверенное лицо.
– Этот телефон горячий, – ответил голос на другом конце, – а ты еще горячее. Уезжай из города. Отбой.
Он не отличался многословием, но прослушивающиеся телефоны действуют на людей таким образом.
Я позвонил другому, тоже весьма осведомленному лицу. На сей раз я проявил большую осторожность, подождав, пока Остин Баттерворт заговорит первым. Он ответил и тогда я произнес:
– Хэлло, Остин!
– Узнаю голос старого друга.
– Да, – сказал я прежде, чем он назвал мое имя.
– У тебя неприятности? – спросил он.
– Не знаю, Остин. Разве? – Я услышал, как он рассмеялся в ответ. – Не будем это обсуждать.
Он знал кое-что о телефонах.
– Как насчет «Ледса» через полчаса?
– О'кей, – ответил я.
«Ледс» – темно-коричневое кафе недалеко от Олд-Комптон-стрит. Чтобы войти в него, надо пробиться сквозь стенды с иностранными газетами и киножурналами. Внутри кафе напоминало «Бал искусств» в Челси. Я услышал, как кто-то говорил:
– ...Спасибо за тот прекрасный прием. Был вечер. Я заказал:
– Маленький черный.
Голый череп Остина просвечивался сквозь редкие волосы из-за номера «Корьере делла серра».
– Привет, Осси, – тихо поздоровался я.
Он не поднял головы. Девушка за стойкой подала мне кофе. Я купил сигареты и спички. Она вручила мне сдачу; только после этого Осси пробурчал:
– Привел хвост?
– Конечно нет, – успокоил я.
Как я мог забыть о мании, которой страдал Осси!
Годы, проведенные им в тюрьме, оставили ему привычку скручивать сигареты тоньше спичек, манию преследования и пожизненное отвращение к каше.
– Иди вглубь, чтобы я мог посмотреть, кто входит.
Мы двинулись вглубь и сели за один из столиков со стеклянной столешницей.
– Ты обошел дом пару раз, чтобы удостовериться?
– Успокойся, Осси.
– Надо придерживаться правил, – ворчал он. – Только дураки не придерживаются их, вот их и ловят.
Я подумал, что забавно слышать это от Осси, который попадался по два раза в год.
– Правила? Я не знал, что ты их так строго соблюдаешь.
– Да, – настаивал Осси. – Правила. Надо знать, как поступать в любой ситуации, чтобы принимать меры еще до того, как тебя клюнет жареный петух.
– Ты говоришь как главный экзаменатор в колледже. Каких правил, Осси?
– Это зависит от обстоятельств. Но с тонущего корабля всегда надо прыгать с более высокой стороны. Это хорошее правило, и может тебе пригодиться.
– Но я не собираюсь в ближайшее время оказаться на борту тонущего корабля.
– Нет? – спросил Осси, наклонившись вперед. – Ну в этом я не вполне уверен, мой старый друг. – Он по-заговорщически подмигнул мне.
– Что же ты слышал. Осси?
Мне всегда верилось с трудом, что Осси, такой откровенный старый мошенник, умеет хранить тайны. Но он знал больше секретов, чем кто-либо другой в Лондоне. Осси был архитипичным профессиональным ночным вором.
Я заказал себе и ему еще по одной маленькой чашке черного кофе.
– Что я слышал? – повторил Осси мой вопрос. – Понимаешь, повсюду только и говорят о тебе.
– Где, например?
– Ну, видишь ли, я не имею права раскрывать источник моей «входящей» информации, как они это называют в Ярде, но я могу, не опасаясь вызвать возражения, сказать, что для некоторых джентльменов ты – горячая картофелина.
Он замолчал, и я не давил на него, так как он принадлежал к тем людям, которые не терпят, чтобы их торопили. Я ждал.
– Мелкие людишки считают, что ты здорово мешаешь большой коммерческой шайке в деле, похожем на то, которым мы с тобой занимались в Цюрихе, – начал он. Важно знать, когда следует уклоняться и когда признавать правду. Я кивнул. Осси заерзал от удовольствия, поскольку оказался прав. – Ты выполняешь поручение правительства. Не имеет значения какое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62