– Как у многих великих людей, – развел руками Томас, – у сеньора да Куньи есть детская слабость. Его машина для таяния льда – одна из них.
Глаза Томаса все еще были закрыты.
Сквозь шум моря мы услышали голос Аугусто из рулевой рубки.
Мы приближались к берегу.
– Я поднимусь наверх, – сказал Томас.
В тот же момент по корпусу лодки будто ударили молотком.
– Кусок какого-то выброшенного обломка, – предположил Ферни.
Аугусто снизил обороты, и скорость сократилась вдвое. Снова раздался удар, и вслед за ним, немедленно, третий. Аугусто закашлялся и затем соскользнул с лестницы в каюту. Когда он сполз на пол, тело его стало мягким. Мой костюм пропитался кровью. Кровью Аугусто.
Томас и я стояли неподвижно, решая, что же могло произойти?
Я подумал о несчастном случае, но у Томаса оказались более практические соображения.
– Это Гэрри Кондит, – пришел он к выводу.
Лодка медленно подплыла к берегу.
– Где? – спросил я.
– Он стреляет с верхушки утеса, – определил Томас.
Последовало еще два удара, и теперь, прислушавшись, я различил вдалеке щелчок винтовки. Пол стал скользким от крови мальчика.
Томас выглядел спокойным, как камамбер. Он заметил:
– Если мы поднимемся в рулевую рубку, он нас подстрелит. Если останемся здесь, лодка наткнется на утес у Тритоса и мы утонем.
Лодка накренилась под набежавшей волной.
– А можно подняться к рулевой рубке, не проходя по палубе?
– Это слишком долго при таком море. Надо предпринять что-то быстро.
Без Аугусто у руля фанерная лодка болталась и уходила в море. Я представил себе, как она ударится о скалы и в одно мгновение превратится в щепки. Аугусто захватил зубами сигнальный флажок, чтобы не кричать со своим простреленным легким.
Томас пронес через каюту маленький холодильник и поднял его наверх на четыре шага. Я не представлял себе, как он смог его поднять. Втолкнув его с грохотом в рулевую рубку, Томас следом влез на мостик, пользуясь холодильником как щитом. И тут же я услышал резкий звук, отдавшийся эхом, когда одна из пуль Гэрри Кондита отскочила от металла. Томас теперь лежал во всю длину на палубе, держа рукой нижнюю часть рулевого колеса. Он потянул его, и лодка среагировала. Через отверстие я видел скалы. Они торчали очень близко, и после каждой большой волны вода стекала с острых зубцов как фантастическое чудовище, ожидающее своей добычи.
Лодка шла теперь правильно. Я позвал Томаса, чтобы он вернулся. Он провизжал:
– Ты что, хочешь вертеться в кровавом круге?
Он остался там, где был. Снова раздался звук удара по металлу. Дверца холодильника открылась, и бутылка с кока-колой, лед и копченая лососина сползли в каюту.
Как только мы отплыли на достаточное расстояние, Томас засунул в руль скамеечку для ног и пополз обратно, но было поздно. Изменение курса, которое дало лодке передышку, приговорило его к смерти. Холодильник больше не защищал его. Гэрри Кондит посылал пулю за пулей, но при цейсовском четырехкратном прицеле хватило и одной.
Глава 47Отступление
Дюжина стреляных гильз на верхушке скалы – единственный след, который оставил Гэрри Кондит к тому времени, когда мы поставили лодку на якорь. Ветер перегнал облака, барометр сильно упал, и рыбаки работали над сетями, расстеленными на берегу как огромные выброшенные нейлоновые чулки.
Я пошел вверх по берегу, чтобы вызвать Чарли. Аугусто нуждался в помощи врача. Когда я достиг верхних ступеней и взглянул вниз, он все еще лежал в лодке с закрытыми глазами, без сознания, и крепко сжимал руку Ферни Томаса.
Чарли я нашел в кафе с двумя полицейскими в штатском из ПИДЕ. Она отнесла смерть Ферни Томаса к своему успеху и внесла сообщение о ней в отчет о расследовании дела о наркотиках. Она сделала это достаточно гладко, так, чтобы не впутать меня.
После того, что рассказал мне Ферни, очень много разрозненных нитей начало соединяться воедино. Конечно, не все, но ожидать такого уж слишком. У непредсказуемых людей всегда бывают какие-то необъяснимые поступки, но мотивы этих поступков начали все же вырисовываться. Я, например, знал теперь, что мы найдем в доме да Куньи, но все же пошел туда.
Мебель была укрыта, и мои шаги отдавались эхом среди опустошенных полок. Несколько больших светильников сверкали при дневном свете, как горящие брызги крови.
Я поднялся наверх в поисках комнаты, которая, я знал, должна была там быть. Мне пришлось сломать замок, чтобы войти туда. Тяжелая дубовая дверь открылась со скрипом.
Я оказался в длинной комнате, выкрашенной в белый цвет. Флюоресцентные лампы висели над скамьями, и там сохранилось еще очень много оборудования, указывающего на то, что это была хорошо оснащенная лаборатория, а не устроенная где-то наскоро аптека, подобная той, которую Гэрри Кондит соорудил в отдаленном углу своей фабрики. Это была большая исследовательская лаборатория с воздушным кондиционированием вроде тех, которые фармацевтические компании строят вместо того, чтобы платить подоходный налог. Я прошел вдоль скамеек, осмотрел счетчики, лабораторные трубки для испытаний и электровибраторы. Я осмотрел также аппаратуру для подачи тепла и света и сложный набор термометров для измерения проводимости жидкостей. Я не нашел только сеньора Мануэля Гамбеты до Росарио да Куньи, поскольку он давно отбыл.
* * *
Клив Синглтон вернулся из Лиссабона как раз вовремя: мне осталось ему сказать, чтобы он собрал вещи и отправлялся назад.
И я объявил ему, что он должен выполнить самую важную задачу – вернуть водолазное снаряжение в Лондон. Если с ним что-нибудь произойдет, это обойдется мне в такую кругленькую сумму, что мы даже не можем себе представить. Чарли нравилась ее работа – расследование по делу о наркотиках, и Клив Синглтон был более чем когда-либо ее преданным рабом.
Я позвонил в Лондон по открытой линии и посоветовал им последить за Айвором Батчером, используя для этой цели Колокольчика. Мне ответили, что он не очень подходит для роли хвоста, но я настаивал, ибо всем нам следует учиться.
– А если Батчер попробует уехать из страны? – спросили в Лондоне.
– Задержите его по какому-нибудь обвинению, – ответил я терпеливо.
– А по какому? – спросили меня.
– Ну, попробуйте Закон о нарушении правил уличного движения, – раздраженно бросил я и положил трубку.
Глава 48Вечеринка у Айвора Батчера
Я вышел из самолета в лондонском аэропорту и наблюдал за тем, как дождь лил со сверкающего навеса. С плоскостей самолетов обрушивались маленькие Ниагарские водопады, а стюардесса, стоя на земле, зажимала рукой воротник, подставляя лицо под проливной дождь. Джин ждала меня в зале с большим портфелем.
Так началась эта тяжелая неделя: предстояло первое заседание совета Страттона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62