Будка чистильщика была обита медными гвоздями с большими шляпками; внутри красовались фотографии кинозвезд. Старик ловко поворачивался среди бутылок, банок, щеток и тряпок, наводя последний лоск на носы ботинок. Сверху над двухцветными ботинками протянулась большая рука с бумажными купюрами.
Молодой военный в серой невыразительной форме, обвешанный оружием, постучал по блюдцу, чтобы привлечь внимание чистильщика. Высокие черные сапоги потребовали долгой и тщательной обработки. Пробило половина третьего. Я взглянул на меню и забеспокоился: что же могло случиться? В этой стране легко что-то случается.
Чистильщик согнулся у моих ног. Он поместил внутрь ботинок кусочки бумаги, чтобы сапожная вакса не попала на мои носки. После того как он закончил чистку, один кусочек бумаги остался в ботинке. Я мог заорать или начать стучать по блюдцу, как это делают испанцы, мог также вытащить бумажку и выбросить ее, но я пошел в туалет и прочел то, что на ней написано. Там значилось: «На перекрестке Калле-де-Атока и Пасео-дель-Прадо в восемь десять».
Когда я вернулся за мой столик, офицер и человек в двухцветных туфлях уже ушли.
Ветер свистел на Пасео-дель-Прадо, и ночь внезапно стала холодной, как это бывает в переменчивом мадридском климате. Новый «шевроле» надвигался на меня как Судный день. Вся его отделка и сигнальные фары сверкали хромом и эмалью, разбросанные по его кузову, как клюква в соусе. Я опустился на розовое сиденье, автомобиль двинулся с места, и мы зашуршали по направлению к реке.
Кошки сидели, будто засунув руки в карманы, и нагло оглядывались вслед лучам фар. Водитель припарковал машину с тщательной осторожностью и выключил свет. Он открыл для меня железную калитку и провел к входу на первый этаж. В узком прямоугольнике окна высвечивался силуэт человека, рассматривавшего в бинокль кафе на противоположной стороне улицы и припарковавшийся рядом автомобиль. Он передвинулся несколько в сторону.
Через улицу в маленькой таверне на мраморных столиках стояли стаканы с вином, пол, затоптанный грязными ботинками, усеивала скорлупа креветок. Люди в башмаках орали, курили, пили вино и снова кричали.
Я приложил к глазам мягкую резиновую оправу бинокля, настроенного на дверь соседнего кафе. Железный переплет делил окно на прямоугольники. Передо мной открылась ясно и хорошо освещенная сцена. «Шевроле» не случайно припарковался так осторожно. Линз, прожекторов, противотуманных фонарей, в общем различных оптических приспособлений у автомобиля, было больше, чем в глазу у мухи.
Я понял, что одна из фар излучала инфракрасные лучи и продолжала оставаться включенной. С помощью инфракрасного бинокля я мог наблюдать, как два человека извлекали из багажника рядом стоящей машины у кафе какие-то научные приборы. Голос сказал мне на ухо:
– Они почти закончили. Занимаются этим уже целый час. – Это говорил Стюарт, один из офицеров морской разведки.
– Но они не устанавливают оборудование, – заметил я.
Комната не подходила для хорошей лаборатории. Я подвинулся, чтобы другой человек мог продолжать наблюдение.
– Что же нам следует делать, сэр? – спросил Стюарт.
– Кому принадлежит этот дом? – спросил я.
– Мы поселили здесь одного из шоферов посольства, с тех пор как... – Он кивком указал на дом, где сейчас находилась лаборатория да Куньи.
– Может быть, у него есть жена, которая сварила бы нам кофе? – спросил я.
– Конечно, – ответил Стюарт.
– Ты, пожалуй, организуй это, – попросил я, – мне кажется, что нам придется ждать довольно долго.
Человек, часто путешествующий, готов к временным неудобствам. Хороший костюм ему случается использовать в качестве одеяла, его постель складывается до размеров зонтика, а для хранения пары мягких шлепанцев вполне достаточно кармана пальто. У меня все это тоже имелось, но в багаже в отеле.
Стюарт и я по очереди наблюдали в бинокль, а шофер посольства объезжал дом вокруг, чтобы посмотреть, что происходит сзади. Я не знаю, что он стал бы делать, если бы они вышли с черного хода, но факт тот, что он был там.
В три тридцать утра или, как я говорю, ночи Стюарт разбудил меня.
– Теперь снаружи припарковался маленький грузовичок, – сообщил он.
Когда я подошел к биноклю, они вытаскивали флюориметр.
– У тебя есть винтовка? – спросил я у Стюарта.
– Нет, сэр, – ответил он.
Я не ожидал, что да Кунья переправит свое лабораторное оборудование еще куда-то. Теперь я надеялся, что он появится.
Грузовичок заметно осел под погруженной в него тяжестью, трое мужчин заперли двери офиса на висячий замок. Грузовичок двинулся вперед, мы поехали следом. До аэропорта было недалеко.
* * *
Когда заря окрасила усталое чело ночи, маленький самолет «Цессна» повернул свой нос на юго-запад и спокойно зажужжал, направляясь к горизонту.
«Цессна» – я вспомнил карточки Смита в его досье; это наверняка «Цессна».
Мы наблюдали с шоссе, поскольку ни в одном из чартерных самолетов не оказалось пилота. Стюарт колотил по запертой на висячий замок двери офиса и проклинал их, но это не приблизило нас к оборудованию да Куньи, которое находилось теперь на высоте в три тысячи футов и продолжало набирать высоту. Было семь двадцать две утра пятнадцатого декабря.
Глава 52С этим я вижу лучше
– Знаешь, который час?
Толстый лысеющий человек загородил мне дорогу.
– Отойди, папаша, – громко произнес я, – мне некогда любезничать.
Стюарт последовал за мной в пустой гулкий холл.
– Буди посла, – приказал я, – у меня специальные полномочия от правительства, и я хочу видеть его немедленно, а это значит не через полчаса.
– Как мне сказать, кто его спрашивает, сэр? – спросил человек в халате агрессивно, но неуверенно.
На клочке от конверта я написал: «ВООС(П)» и слова «Дорога каждая минута». Когда он понес это наверх, я крикнул ему вслед:
– И стащите одеяло с вашего офицера радиосвязи. Он тоже должен быть у радиопередатчика через три минуты.
Мое обращение с сотрудниками посольства в Мадриде причиняло Стюарту просто физические страдания. Вид его превосходительства в халате также доставил ему слишком большие переживания.
Гибралтар ответил на наш радиовызов с похвальной быстротой. Я быстро заговорил в микрофон.
Гибралтар находился явно под впечатлением всей моей истории «плаща и кинжала».
– Я направлю офицера к радарной установке, – предложил старший офицер.
– Нет, – возразил я, – нельзя позволить сейчас замену. Направьте всегдашнего оператора.
Они несколько обиделись, но связали меня с капралом, который работал на радарной установке.
Я дал некоторое время, чтобы мысль эта улеглась у них в голове, и затем сказал:
– Я направлю радарный луч с самолета и пошлю реактивные истребители на каждый аэродром Иберийского полуострова, пока не найду его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62