Габелая положил трубку:
- Слышали разговор? Думаю, придет. Ссориться со мной ему невыгодно. Услышав гудок селектора, нажал кнопку: - Да?
Голос секретарши сказал:
- Заурбек Владимирович, Тариэл здесь.
- Пусть заходит. Мы ждем.
Почти тут же дверь открылась; вошел коренастый старший лейтенант.
- Товарищ полковник, три проводника сейчас в рейсе. Нашли только одного. Который вез пожилого. В синей куртке.
- Отлично. Где он?
- Уже здесь, в приемной. Ждет. Зовут Шарабидзе Родион Чолович. По предварительному разговору, этого человека Шарабидзе помнит.
- Как насчет Юры и Жени? Выяснил?
- Выяснил. Вот... - Старший лейтенант положил перед Габелая бумажку. Здесь все их данные.
Изучив бумажку, Габелая передвинул ее к Рахманову. Рахманов вгляделся: Воронецкий Юрий Петрович. Русский, тридцать четыре года, москвич, прописка постоянная. Работает на заводе "Станколит". Серов Евгений Всеволодович. Русский, двадцать восемь лет, москвич, прописка временная, по лимиту. Работает в тресте "Метрострой". Ясно, что места работы в гостиничные карточки вписаны постояльцами от фонаря. Да и почти наверняка оба паспорта липовые. Взяты же эти паспорта были совсем не для гостиницы. А для постов ГАИ.
- Запрос в паспортный отдел сделал? - спросил Габелая.
- Сделал, - сказал старший лейтенант. - Но сами знаете, ответ будет не скоро.
- С дежурной поговорил?
- Поговорил. Она этих людей помнит слабо. Оформились они ночью. Уехали рано утром. Давно все-таки было.
- Ну что ж, спасибо. И давай своего Шарабидзе.
- Сейчас.
Старший лейтенант вышел. Человек, вошедший после этого в кабинет, выглядел лет на тридцать. У него были карие миндалевидные глаза и редкие черные волосы. Одет он был в белый полотняный костюм и кремовые туфли. Как только он вошел, Габелая широко улыбнулся:
- Батоно, прошу. Вы Шарабидзе?
- Шарабидзе.
- Садитесь, вот стул. - Подождал, пока вошедший усядется. - Родион Чолович, познакомьтесь, это следователь, Андрей Викторович Рахманов.
- Очень приятно, - сказал Шарабидзе.
- Приглашены вы сюда в качестве свидетеля. Задавать вопросы будет Андрей Викторович. Если ваши ответы будут заноситься в протокол, вас это не смутит?
- Нет, батоно.
- Тогда, Андрей Викторович, прошу.
Рахманов начал задавать вопросы. Первые ответы Шарабидзе сводились примерно к следующему: он, Шарабидзе Родион, действительно вышел на работу вечером десятого июля. Вместе с напарником Майсуром Челия они должны были обслуживать в рейсе поезд сто двадцать второй "Сухуми - Москва", вагон номер семь СВ. Никаких особых происшествий в рейсе не было. В Москву прибыли почти по расписанию, опоздав всего лишь на двадцать или двадцать пять минут, точно он не помнит. То есть к перрону Курского вокзала состав подошел около одиннадцати утра, в понедельник, двенадцатого июля.
Наконец Рахманов задал вопрос по непосредственно интересующей его теме:
- Десятого июля в ваш вагон должен был сесть мужчина лет шестидесяти, одетый в синюю куртку с металлическими пуговицами и серые брюки. В руке этот пассажир должен был держать черный чемодан с ремнями. Вы помните этого пассажира?
- Очень хорошо помню.
- Какое у него было место?
- У него было два места, пятое и шестое.
- Вы хотите сказать, он ехал в купе один?
- Один. Поэтому я его и запомнил.
- Этот пассажир объяснил, почему он один занимает целое купе?
- Объяснил. Сказал: он человек больной и пожилой. Поэтому специально взял два билета, чтобы его никто не беспокоил.
- Его действительно никто не беспокоил? Не подсаживался? Или, может быть, вызывал в коридор? Вспомните?
- Ничего такого не было. Пассажир почти все время сидел в купе. Вечером десятого я подал ему чай. Одиннадцатого днем Челия, мой напарник, по просьбе пассажира сходил в ресторан за едой. Вечером одиннадцатого и утром двенадцатого я снова подал ему в купе чай. Все. Больше мы его не беспокоили.
- Когда поезд пришел в Москву, этого пассажира кто-нибудь встречал?
- Никто. Я никого не видел. Он вышел, и все.
- С чемоданом? Тем же самым?
- Да, с чемоданом. Тем же самым.
- В пути этот пассажир разговаривал с вами или с напарником?
- Нет. Попросил принести ему еды, и все.
- Пожалуйста, опишите внешность этого пассажира. Волосы, глаза, нос, рот, подбородок. Общее сложение, рост, комплекцию.
- Волосы седые, редкие. Зачесаны набок, чтобы прикрыть лысину. Глаза не помню. Нос какой-то бугристый. Рот и подбородок - обычные. Сам не маленький. Солидный такой человек, внушительный.
- Особых примет не заметили? Родинок, родимых пятен? Шрамов, рубцов?
- Особых примет? - Шарабидзе задумался. - Не заметил.
Задав еще несколько вопросов, Рахманов понял: больше ничего ценного проводник ему не расскажет. Протянул ему протокол на подпись.
Когда секретарша сообщила о появлении Люки, он сразу же был приглашен в кабинет.
Внешне Ларион Рогава был типичным хозяином жизни: высокий, голубоглазый, с ежиком русых волос, одетый в обтягивающий мускулистый торс тонкий серый свитер и модные брюки. Еще молодой, он тем не менее уже успел обзавестись двумя резкими морщинами у углов рта, придававшими ему особую мужественность.
Войдя, Люка прежде всего настороженно посмотрел на Рахманова, явно пытаясь понять, кто это. Спросил, крутанув брелок с ключами:
- Заурбек Владимирович, я что, помешал? Вы заняты?
- Нет, нет. Давай, Ларион, проходи. Вообще, будь как дома. Вот стул, садись. Чаю хочешь? - Нажал кнопку селектора: - Калбатоно Этери, дайте нам чайничек. И три стаканчика. Разливать не нужно, мы сами.
- Насчет чая спасибо, Заурбек Владимирович, не хочу. - Люка сел на стул. - Вы сказали, есть короткий разговор. С вами? Или с товарищем?
- Со мной и с товарищем. Познакомься: Андрей Викторович Рахманов. Следователь по особо важным делам. Из Москвы.
- Чем это я мог заинтересовать следователя по особо важным делам? Да еще из Москвы?
- Ничем. Ничем абсолютно. Просто нам нужно выяснить пустяковую деталь.
- Пустяковую деталь... Что ж, слушаю про пустяковую деталь.
- Причем обещаю: о том, что ты нам скажешь, никто не узнает.
- Что же вам нужно выяснить? От меня, бедного?
- Пустяки. Масть*.
______________
* Масть (вор. жарг.) - специализация преступника.
- Масть?
- Да. Масть человека, который летом наводил у тебя справки. Об Азизове.
Люка изобразил раздумье своеобразным жестом: оттопырив щеку языком. Покачал головой:
- Не пойму, Заурбек Владимирович, о чем вы? Какой человек? Простите, но никто никаких справок у меня не наводил. Тем более об Азизове.
- Вот что, Люка... - Габелая подождал, пока поставившая на стол поднос с чаем секретарша уйдет. Наполнил стаканы, отпил из своего, снова поставил его на поднос. - Как ты думаешь, откуда мы знаем про этого человека? И про то, что он наводил у тебя справки об Азизове?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67