Рахманов внимательно посмотрел на меня. Положил лист на прежнее место.
- Что ж. Раз вы считаете, что Меднова ошиблась, надо это выяснить. В очном порядке. Вы не против?
В очном порядке? Что ж, пусть. Когда Алена вернется в Москву, она наверняка позвонит мне раньше, чем им. Или они уже вызвали ее? Тоже не страшно. В любом случае в конце допроса я заявлю, что "подумаю". Алена же меня поймет, даже если буду настаивать на ее "ошибке".
- Почему же я должен быть против. Пожалуйста.
Рахманов снял трубку, набрал какой-то номер, сказал:
- Пригласите ко мне Меднову... Хорошо... - Положил трубку. - Сейчас мы проведем очную ставку. Между вами и Медновой.
Алена уже здесь. Прекрасно. Нет худа без добра. Сейчас увижу ее. Насчет же "ошибки" - все поймет по одному взгляду.
С минуту мы ждали. Наконец, в дверь вошла Алена в своем сером спортивном костюме. Она была прекрасна, как всегда.
При взгляде на меня глаза Алены чуть сузились, на микрон, и губы сделали намек на движение, чуть заметный, предназначенный только мне. Я слишком хорошо знал Алену, чтобы не понять. Это означало: будь спокоен, я сделаю все, чтобы тебе помочь, не волнуйся...
Алена села:
- Добрый день.
Рахманов кивнул:
- Добрый день.
Посмотрела на меня:
- Здравствуй, Сережа.
- Здравствуй, - поневоле улыбнулся я. - С приездом.
Алена лишь чуть кивнула и застыла.
Рахманов спросил ее:
- Вы знаете сидящего перед вами человека?
- Знаю. Это мой хороший знакомый. Очень хороший. Сергей Лотарев.
Выяснив у Алены, давно ли мы знакомы и какие у нас отношения - на этот вопрос Алена с ясной улыбкой ответила: "Нормальные", - Рахманов те же вопросы задал мне, после чего, сообщив, что между нами проводится очная ставка и за ложные показания мы будем привлечены к ответственности, занялся Аленой. Тем же скучнейшим голосом стал интересоваться: когда она последний раз со мной виделась, если мы с ней куда-то вместе ездили, то куда и каким образом, если находились врозь, то каким образом общались. Я уже чувствовал, к чему он клонит: к телефонному звонку девятого июля. Так и получилось. Убаюканная скучными вопросами, Алена подробно рассказала о моем звонке.
Записав ее показания, Рахманов посмотрел на меня:
- Сергей Леонидович, что вы скажете по этому поводу?
- То же, что уже сказал. Меднова ошиблась. Я ей не звонил.
Алена без всякого интереса посмотрела на меня, отвела глаза в сторону. Посидев так, сказала:
- Знаете, я сейчас подумала. Пожалуй, я действительно ошиблась. Это звонил не Лотарев.
Молодец, Алена. Если б мог, расцеловал. Хотя ее жертва напрасна. Все равно ведь во всем признаваться.
Рахманов внимательно посмотрел на Алену:
- Не Лотарев?
- Не Лотарев.
- То есть вы отказываетесь от своих показаний?
- Отказываюсь. - Улыбнулась. - Я ошиблась. Мне звонил совсем другой человек.
Молодец, Алена! Впрочем, по-другому и быть не могло.
Рахманов довольно долго смотрел в окно. Повернулся:
- Что ж. В таком случае очная ставка закончена. Пожалуйста, подпишите протокол и, будьте добры, подождите в холле. У меня будет к вам несколько вопросов.
Выходя, Алена выразительно на меня посмотрела.
Рахманов снял очки, протер стекла, положил их на стол:
- Сергей Леонидович, до этой очной ставки у меня были некоторые сомнения в вашей искренности. Но теперь... Теперь мне абсолютно ясно: девятого Медновой звонили вы. И сейчас вводите следствие в заблуждение. Рахманов надел снятые было очки, взял в руки какую-то бумажку. - Вы ведь понимаете, что значит для следствия чистосердечное признание? Сергей Леонидович? - Положил передо мной бумажку. - Вам знакома эта квитанция?
Вглядевшись, я узнал квитанцию, которую когда-то заполнил, заказывая разговор с Аленой.
- Нет, - автоматически ответил я. Тут же добавил: - Впрочем, не знаю. Может, и знакома.
- А мне кажется, что эту квитанцию заполнили вы.
Казалось, голубые глазки Рахманова всего лишь рассматривают стену за моей спиной. Но я давно уже понял: безобидность этого взгляда кажущаяся.
Взяв квитанцию, Рахманов снова вложил ее в папку:
- Учтите, квитанция будет отдана на экспертизу. Если ее заполнили вы, это будет установлено без труда. Так что поймите: самое для вас благоразумное рассказать все. Ничего не скрывая.
Я опустил голову, постарался изобразить некую внутреннюю борьбу. Поднял глаза:
- Андрей Викторович, разрешите немного подумать?
Голубые глазки снова уставились в стену. Моргнули:
- Немного, это сколько?
- Ну, хотя бы несколько часов.
- Пожалуйста. Но не затягивайте раздумье. И еще одно: из кабинета мы выходим вместе.
- Вместе?
- Да. Так надо.
Подписав мой пропуск, Рахманов встал. Выйдя вместе со мной, сказал сидевшей в кресле Алене:
- Елена Владимировна, я сейчас. Посидите еще немного.
- Хорошо. - Когда мы проходили мимо, Алена бросила: - Подождешь?
- Конечно.
Спустившись вместе со мной, Рахманов кивнул на прощание. Я ответил тем же и вышел во двор. Сел в машину. Подумал: хлопот у меня явно прибавилось. Прежде всего надо срочно ехать к Сашке. Потом - Алена. А еще Вадим Павлович... Здесь, у прокуратуры, он, конечно, не появится. Но в других местах? Если он связан с Верой, мог узнать, где учится Алена. Правда, вряд ли будет подстерегать меня у иняза. А вот у Алениного дома...
На всякий случай я внимательно осмотрел двор. Не заметив ничего подозрительного, включил музыку, стал ждать.
Минут через двадцать из подъезда прокуратуры показалась Алена с дорожной сумкой. Выйдя из машины, я взял у нее сумку, поставил на заднее сиденье, открыл Алене переднюю дверь. Сев за руль, спросил:
- Ты что, прямо с картошки?
- Конечно. Он приезжал ко мне позавчера. А сегодня снова явился. Привез прямо сюда. На машине из Шатуры. Представляешь?
- Представляю. Он - это Рахманов?
- Нет, другой. Его помощник.
- Ну а чего от тебя хотел Рахманов? Сейчас?
- Пытался выяснить, кто мне звонил. Я сказала - не помню. Мало ли кто мог мне звонить. Что ж ты меня не предупредил? Я бы не упоминала о звонке.
- Да так...
Какое-то время мы разглядывали осенний двор. Вдруг Алена уперлась лбом в мое плечо:
- Знаешь, мне почему-то кажется, ты мне не рад.
- Ты что... Рад. Очень рад.
Я слышал ее дыхание. Я действительно был рад тому, что она наконец рядом. Просто теперь я боялся уже не только за себя, но и за нее.
Алена спросила, не поднимая головы:
- У тебя серьезные неприятности?
Серьезные неприятности... Да на меня объявлена охота! Единственное, что меня сейчас занимает, это мой страх. Я элементарно боюсь. И ничего не могу с этим сделать. Но вместо того, чтобы объяснить все это Алене, я лишь прижался губами к ее виску:
- Никаких неприятностей нет. Просто временные трудности. Знаешь, мне что-то не очень нравится это место. Поедем?
- Поедем.
Уже по пути на Юго-Запад спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67