– всхлипывая, спросила Домна. Сама того не замечая, она начала плакать вместе с девушкой.
– Я оставила малыша. Всего четыре месяца назад я родила прелестного мальчугана с шоколадной кожей.
– И что теперь? Почему же ты плачешь?
Анечка внимательно посмотрела на Домну Мартеновну.
– Сегодня вечером он приехал, – сказала она. – Он хочет забрать себе моего ребенка.
Залипхина ахнула и прошептала:
– Это тот самый иностранец...
– Который заходил полчаса назад в ваш номер. Я видела, извините. И решила вас предупредить, – Анечка склонила голову. Домна не видела ее лица, иначе бы она здорово удивилась. Девушка победно улыбалась. Она была уверена, что ее удар достиг цели.
– Это ужасно, – пробормотала Залипхина.
– Простите, – Анечка встала. – Я, наверное, пойду, хорошо?
– Конечно, идите, моя милая, – автоматически ответила Домна.
Девушка вышла, торжествуя. Теперь-то эта старая грымза больше не пристанет к юному миллионеру. А если он попробует встретиться с ней, то она отошьет его моментально.
* * *
Когда Леха проснулся, было еще темно. Сначала он думал, что проспал до раннего утра. Потом глянул в окно и увидел, что во всех домах горит свет.
«Неужели еще только вечер? – подумал Леха. – Тогда какого дня? Судя по тому, что меня не разбудили, еще вчерашнего. Точнее, сегодняшнего. Надо, что ли, пойти кого-нибудь поискать».
Леха поднялся, с опаской зашел в ванную, чтобы быстренько умыться и на всякий случай побриться. А то вдруг завтра утром на это не останется времени. Курсант прекрасно знал, что светит тому, кто покажется на глаза Мочиле небритым. По меньшей мере выволочка.
Приведя себя в порядок, Пешкодралов зашел в номер к Диролу, где и обнаружил остальных.
– О, Леха! – радостно сказал Зубоскалин.
Любой мало-мальски внимательный человек сразу уловил бы в голосе Дирола странные нотки. Но Пешкодралов после сна был довольный, невнимательный и ни в чем никого не подозревал. Поэтому он ничего и не заметил.
– Что делаете? – спросил он.
– Да так, телек смотрим, – Антон схватил пульт и включил телевизор.
– Ну как, показывает?
– Показывает, – пожал плечами Утконесов.
– Слушай, Леха, мы тут с девушками познакомились... – начал Дирол.
– Ну и как? – не проявил тот и тени энтузиазма.
– Симпатичные. И для тебя тоже есть. Пойдем к ним в гости, а?
– Вместе? – на всякий случай уточнил курсант.
– Нет, этих не возьмем. Они себя сегодня вечером плохо вели, – ответил Дирол.
Леха осмотрел близнецов, которые сидели, потупив глаза, и Федю, который вообще отвернулся к окну.
– А может, вместе куда-нибудь сходим, – предложил он. – Пивка попьем.
– Тоже мне развлечение – пиво хлестать. Тем более, что несколькими этажами ниже – такие девушки. Забудь ты про этих неудачников, пошли.
Вот тут бы Пешкодралову и насторожиться. В кои-то веки Утконесовых называют неудачниками, а они не кипятятся и не пускаются в споры. И кто называет! Лучший друг и товарищ – Дирол. Но Леха сегодня был крайне несобран. Если бы рядом был любимый капитан Мочилов, он бы Лехе этого не спустил. Но в этот раз полномочия Мочилы взял на себя Дирол.
– Пойдем, – он мертвой хваткой вцепился в плечо Пешкодралова.
– Да ну тебя, чего пристал, – Леха попытался отвязаться. – Отвали, Дирол.
Но такие методы на Зубоскалина не действовали. Он даже не повел ухом, продолжая упорно, сантиметр за сантиметром, подтаскивать товарища к двери.
– Ну ладно, – видя, что ситуация вышла из-под контроля, сдался Леха. – Я быстренько, ладно?
Близнецы дружно кивнули.
– Конечно-конечно, мы только туда и обратно, – заверил его Дирол. Он ужасно торопился. Только что протикало десять, и если Домна решит прийти вовремя, то вся операция провалится.
– Поторапливайся, нас все-таки ждут, – прикрикнул он на Леху.
Курсанты почти вбежали в лифт, спустились на несколько этажей и вышли.
– Нам туда, – Дирол потащил несчастного Пешкодралова по коридору.
Остановившись у искомого номера, он открыл дверь ключом.
– У тебя есть ключ? – обратил внимание Леха.
– Я умею входить в доверие, – загадочно ответил Санек.
– Давай, входи.
– А ты?
– Я за девочками.
– А почему нельзя вместе?
– Э-э-э, – Дирол задумался, но быстро нашелся: – Еще придут из другого номера. Нельзя, чтобы они наткнулись на запертую дверь. Если я задержусь, ты уж развлеки их, ладно?
– Как?
– Я что, тебе еще и такие вещи объяснять должен? Приглуши свет, поставь музыку, поговори с ними.
С этими словами Санек покинул номер.
Озадаченный Пешкодралов прошелся по номеру, изучая его и выполняя все рекомендации Зубоскалина. Если честно, он не особенно умел развлекать девушек, а тем более городских. С деревенскими все обычно проще: шлепаешь пониже спины, проводишь ласково вдоль позвоночника – и она твоя. Можно вести на сеновал, можно валить на кровать, если и будет сопротивляться, то только для виду. Каким-то шестым чувством Леха ощущал, что здесь подобный номер не пройдет.
В этот момент в дверь тихонько постучали.
– Входите! – крикнул Леха.
Дверь открылась. Домна Мартеновна вошла в комнату. После рассказа Анечки она собиралась игнорировать приглашение. Но, подумав, решила все же его принять и воспользоваться свиданием, чтобы произнести грозную отповедь.
Она собиралась сообщить этому темнокожему миллионеру, как он ошибался, планируя найти в ней еще одну легкую жертву. Она припомнит ему все: и грубое обращение с женами, и невнимание к Мессиру, и свои слезы разочарования. Мбанга должен все это выслушать, и именно поэтому она решилась прийти. Именно поэтому Домна Мартеновна сейчас стояла на пороге, возмущенная и гордая.
– Я могу войти? – спросила она и тут же, не дожидаясь ответа, прошла и села в кресло, отвернувшись от мужчины.
Она уставилась в окно и стала смотреть, как по стеклу проносятся отблески фар. Своего собеседника она не удостоила даже взглядом.
– Молчите? – спросила она, когда пауза совсем уж затянулась. – Нечего сказать? Вероятно, вы уже знаете, что я в курсе всего?
Леха действительно молчал и не знал, что сказать. Он был просто изумлен, причем Залипхину он пока не узнавал.
– Так я и знала! – объявила Домна. – Эта девочка была права. Вы предали ее... и меня, – добавила она со всхлипом.
Постепенно сквозь музыку Леха стал узнавать смутно знакомые интонации в голосе. Вот только он никак не мог вспомнить, где же он слышал их раньше.
– Такой красивый, – Залипхина-Мона между тем продолжала свой монолог, – и такой жестокий. Подумать только! А я едва не забыла ради вас своего любимого мальчика. Ах, да что я говорю, вы же все равно ничего не понимаете!
Она театрально всплеснула руками, а потом прижала их к лицу.
– Простите, но я действительно ничего не понимаю, – робко произнес Леха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Я оставила малыша. Всего четыре месяца назад я родила прелестного мальчугана с шоколадной кожей.
– И что теперь? Почему же ты плачешь?
Анечка внимательно посмотрела на Домну Мартеновну.
– Сегодня вечером он приехал, – сказала она. – Он хочет забрать себе моего ребенка.
Залипхина ахнула и прошептала:
– Это тот самый иностранец...
– Который заходил полчаса назад в ваш номер. Я видела, извините. И решила вас предупредить, – Анечка склонила голову. Домна не видела ее лица, иначе бы она здорово удивилась. Девушка победно улыбалась. Она была уверена, что ее удар достиг цели.
– Это ужасно, – пробормотала Залипхина.
– Простите, – Анечка встала. – Я, наверное, пойду, хорошо?
– Конечно, идите, моя милая, – автоматически ответила Домна.
Девушка вышла, торжествуя. Теперь-то эта старая грымза больше не пристанет к юному миллионеру. А если он попробует встретиться с ней, то она отошьет его моментально.
* * *
Когда Леха проснулся, было еще темно. Сначала он думал, что проспал до раннего утра. Потом глянул в окно и увидел, что во всех домах горит свет.
«Неужели еще только вечер? – подумал Леха. – Тогда какого дня? Судя по тому, что меня не разбудили, еще вчерашнего. Точнее, сегодняшнего. Надо, что ли, пойти кого-нибудь поискать».
Леха поднялся, с опаской зашел в ванную, чтобы быстренько умыться и на всякий случай побриться. А то вдруг завтра утром на это не останется времени. Курсант прекрасно знал, что светит тому, кто покажется на глаза Мочиле небритым. По меньшей мере выволочка.
Приведя себя в порядок, Пешкодралов зашел в номер к Диролу, где и обнаружил остальных.
– О, Леха! – радостно сказал Зубоскалин.
Любой мало-мальски внимательный человек сразу уловил бы в голосе Дирола странные нотки. Но Пешкодралов после сна был довольный, невнимательный и ни в чем никого не подозревал. Поэтому он ничего и не заметил.
– Что делаете? – спросил он.
– Да так, телек смотрим, – Антон схватил пульт и включил телевизор.
– Ну как, показывает?
– Показывает, – пожал плечами Утконесов.
– Слушай, Леха, мы тут с девушками познакомились... – начал Дирол.
– Ну и как? – не проявил тот и тени энтузиазма.
– Симпатичные. И для тебя тоже есть. Пойдем к ним в гости, а?
– Вместе? – на всякий случай уточнил курсант.
– Нет, этих не возьмем. Они себя сегодня вечером плохо вели, – ответил Дирол.
Леха осмотрел близнецов, которые сидели, потупив глаза, и Федю, который вообще отвернулся к окну.
– А может, вместе куда-нибудь сходим, – предложил он. – Пивка попьем.
– Тоже мне развлечение – пиво хлестать. Тем более, что несколькими этажами ниже – такие девушки. Забудь ты про этих неудачников, пошли.
Вот тут бы Пешкодралову и насторожиться. В кои-то веки Утконесовых называют неудачниками, а они не кипятятся и не пускаются в споры. И кто называет! Лучший друг и товарищ – Дирол. Но Леха сегодня был крайне несобран. Если бы рядом был любимый капитан Мочилов, он бы Лехе этого не спустил. Но в этот раз полномочия Мочилы взял на себя Дирол.
– Пойдем, – он мертвой хваткой вцепился в плечо Пешкодралова.
– Да ну тебя, чего пристал, – Леха попытался отвязаться. – Отвали, Дирол.
Но такие методы на Зубоскалина не действовали. Он даже не повел ухом, продолжая упорно, сантиметр за сантиметром, подтаскивать товарища к двери.
– Ну ладно, – видя, что ситуация вышла из-под контроля, сдался Леха. – Я быстренько, ладно?
Близнецы дружно кивнули.
– Конечно-конечно, мы только туда и обратно, – заверил его Дирол. Он ужасно торопился. Только что протикало десять, и если Домна решит прийти вовремя, то вся операция провалится.
– Поторапливайся, нас все-таки ждут, – прикрикнул он на Леху.
Курсанты почти вбежали в лифт, спустились на несколько этажей и вышли.
– Нам туда, – Дирол потащил несчастного Пешкодралова по коридору.
Остановившись у искомого номера, он открыл дверь ключом.
– У тебя есть ключ? – обратил внимание Леха.
– Я умею входить в доверие, – загадочно ответил Санек.
– Давай, входи.
– А ты?
– Я за девочками.
– А почему нельзя вместе?
– Э-э-э, – Дирол задумался, но быстро нашелся: – Еще придут из другого номера. Нельзя, чтобы они наткнулись на запертую дверь. Если я задержусь, ты уж развлеки их, ладно?
– Как?
– Я что, тебе еще и такие вещи объяснять должен? Приглуши свет, поставь музыку, поговори с ними.
С этими словами Санек покинул номер.
Озадаченный Пешкодралов прошелся по номеру, изучая его и выполняя все рекомендации Зубоскалина. Если честно, он не особенно умел развлекать девушек, а тем более городских. С деревенскими все обычно проще: шлепаешь пониже спины, проводишь ласково вдоль позвоночника – и она твоя. Можно вести на сеновал, можно валить на кровать, если и будет сопротивляться, то только для виду. Каким-то шестым чувством Леха ощущал, что здесь подобный номер не пройдет.
В этот момент в дверь тихонько постучали.
– Входите! – крикнул Леха.
Дверь открылась. Домна Мартеновна вошла в комнату. После рассказа Анечки она собиралась игнорировать приглашение. Но, подумав, решила все же его принять и воспользоваться свиданием, чтобы произнести грозную отповедь.
Она собиралась сообщить этому темнокожему миллионеру, как он ошибался, планируя найти в ней еще одну легкую жертву. Она припомнит ему все: и грубое обращение с женами, и невнимание к Мессиру, и свои слезы разочарования. Мбанга должен все это выслушать, и именно поэтому она решилась прийти. Именно поэтому Домна Мартеновна сейчас стояла на пороге, возмущенная и гордая.
– Я могу войти? – спросила она и тут же, не дожидаясь ответа, прошла и села в кресло, отвернувшись от мужчины.
Она уставилась в окно и стала смотреть, как по стеклу проносятся отблески фар. Своего собеседника она не удостоила даже взглядом.
– Молчите? – спросила она, когда пауза совсем уж затянулась. – Нечего сказать? Вероятно, вы уже знаете, что я в курсе всего?
Леха действительно молчал и не знал, что сказать. Он был просто изумлен, причем Залипхину он пока не узнавал.
– Так я и знала! – объявила Домна. – Эта девочка была права. Вы предали ее... и меня, – добавила она со всхлипом.
Постепенно сквозь музыку Леха стал узнавать смутно знакомые интонации в голосе. Вот только он никак не мог вспомнить, где же он слышал их раньше.
– Такой красивый, – Залипхина-Мона между тем продолжала свой монолог, – и такой жестокий. Подумать только! А я едва не забыла ради вас своего любимого мальчика. Ах, да что я говорю, вы же все равно ничего не понимаете!
Она театрально всплеснула руками, а потом прижала их к лицу.
– Простите, но я действительно ничего не понимаю, – робко произнес Леха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70