Какой будет их реакция на него, заранее сказать не могу, но знаю точно, что твоим поведением они останутся недовольны.
— Я тоже вашим решением недоволен, но уступаю и иду навстречу вашим просьбам. Вы ведь должны понять, что я лишаюсь кормушки и думаю о своём будущем.
— Вряд ли оно у тебя будет без нашей поддержки, — спокойно заметил Дикий.
— Когда у меня будут деньги, то я в вашей поддержке и нуждаться не буду, а поэтому не надо мне угрожать.
— Я тебе не угрожаю, а, как сказал бы Штирлиц, даю информацию для размышления.
— Тогда я вам тоже подкину информацию для размышления. Моя семья давно постоянно живёт в Испании. Если меня здесь убьют, то оттуда приедет юрист, который ресторан и всю другую мою недвижимость продаст с аукциона тому, кто больше за него даст, после чего уедет. Так что мои свояки останутся с носом. До продажи мной ресторана вы должны оберегать меня и беспокоиться о моем здоровье, чтобы я преждевременно его не подорвал и не умер.
— Я и это твоё пожелание брательникам передам, — пообещал Дикий, удивляясь предусмотрительности и дальновидности Спицы.
Пока они беседовали, Дикий не притронулся к расставленным на столе яствам и спиртному. По-видимому, он собирался пить и есть со Спицей только в том случае, если бы остался доволен результатом состоявшегося разговора. Но так как Спица оказался неуступчивым, то и находиться с ним за одним столом Дикий посчитал для себя нецелесообразным.
Поднявшись из-за стола, он потребовал:
— Сообщи козырным своей «семьи», что власть от тебя перешла ко мне. Встречу мне с ними назначь на завтра, здесь, в ресторане, на девять вечера.
— Передам и организую тебе встречу.
— Я сейчас поеду к своякам, сообщу им твоё предложение по ресторану, примем решение.
— Перед дорогой перекусил бы, не пропадать же добру, — показывая на сервированный стол, заметил Спица.
— Ещё не вечер, успею в другом месте перекусить, — сухо отклонил предложение Спицы Дикий, покидая ресторан.
Его телохранители, увидев, что хозяин уходит, быстро поднялись из-за стола и молча последовали за ним.
Вечер у Спицы был однозначно испорчен до основания. К его столу подходили знакомые, что-то говорили. Он им тоже что-то говорил думая о своём.
В его голове засела неприятная мысль: «Гады, съели меня. Подавиться бы вам всем».
Глава 36
Финская баня
Настроение у Голубенко было приподнятое. Все, что он задумал и спланировал, осуществилось. Он, не боясь кары закона, спокойно и смело брал взятки у всех, кто ему предлагал. Лишь бы сумма взятки была солидной. Рисковать, так знать за что. От сумм до пяти тысяч рублей он принципиально отказывался.
При таких взглядах на жизнь должность позволяла Голубенко существовать безбедно и в деньгах не нуждаться.
Получив от Нежданова пятьдесят тысяч долларов, Голубенко вообще ощутил подъем как в праздничный день. Хвалиться своими тёмными делами с окружающими не приходилось, но полученный денежный допинг пробудил в нем такую энергетическую силу, которая требовала выхода.
В сорок пять лет, а именно таким был возраст Голубенко, мужчина не считает себя старым и, как правило, поглядывает на красивых женщин. Голуденко же не только на них поглядывал — имея жену и двоих детей, — но и не без успеха пользовался их вниманием. Внешне он был худым, бледным и при среднем росте ну никак не мог выглядеть красавцем-молодцом. Но должность прокурора, наличие в кармане больших денежных сумм привлекали к нему женщин.
Последней его любовницей была следователь милиции Ольга Григорьевна Чудилова, высокая, крепкая блондинка тридцати лет. С мужем она была в разводе, воспитывала десятилетнюю дочь.
Голубенко как мужчина Ольге Григорьевне не только не нравился, но и не подходил, был слабаком, который не мог в постели довести её до оргазма. Но вступив с ним в интимную связь, она все это терпела ради своего будущего, которое было не таким уж и светлым. Она была слабым следователем, но благодаря покровительству Голубенко не получала из прокуратуры дел на доследование. И в суде Голубенко боролся со всеми судьями, если они пытались забраковать её дела и вернуть на доследование, внося протесты по таким решениям.
Если же Чудилова допускала в работе существенные упущения, то Голубенко неофициально возвращал любовнице такое дело, давая возможность устранить ошибку, и так же неофициально забирал его назад.
На межведомственных совещаниях работников правоохранительных органов Голубенко не упускал случая, чтобы не похвалить Ольгу Григорьевну, ставя её в пример другим следователям.
Следователи — народ ушлый и наблюдательный. Они знали о шашнях Голубенко с Чудиловой, знали её способности, а поэтому, посмеиваясь, не собирались брать с неё пример.
В свою очередь, Голубенко в милиции предпринимал меры к тому, чтобы свою любовницу поставить начальником следственного отделения. Если бы его попытка не увенчалась успехом, то он намеревался взять подругу в прокуратуру на должность старшего помощника прокурора.
Следователи милиции и прокуратуры понимали, что с помощью Голубенко планы Чудиловой продвинуться вверх по служебной лестнице выглядят не такими уж нереальными.
Чудилова была удобной для Голубенко любовницей, всегда под рукой. Он часто общался с ней по работе, а поэтому личные их контакты не должны были окружающим особенно бросаться в глаза.
Вот и сейчас, пожелав провести вечер с любовницей, Голубенко позвонил Чудиловой:
— Ольга Григорьевна, здравствуйте, Голубенко беспокоит.
— Здравствуйте! — не называя его по имени и отчеству, ответила Чудилова, что Голубенко поначалу насторожило.
— Ты одна в кабинете?
— Да, — ответила она.
— Ты сегодня дежуришь или нет?
— Не дежурю, свободна.
— Как смотришь на то, чтобы вечер провести вместе?
— Куда ты хочешь меня повести под таким дождём? — посмотрев в окно, поинтересовалась Чудилова.
— Нам дождь не будет помехой, поедем на мясокомбинат, погреемся в финской бане, разными мясными продуктами на неделю для дома запасёшься, — начал соблазнять Чудилову Голубенко.
— В какое время поедем?
— Ты на работе сегодня не задерживайся. Я к твоему дому подъеду к семи вечера. Буду тебя ждать там, где мы всегда встречаемся.
— Договорились, — согласилась Чудилова.
После разговора с любовницей Голубенко позвонил в кабинет директора мясокомбината Бориса Юлиановича Рохлина, договорился с ним, что финская баня будет забронирована на два часа, с половины восьмого до половины десятого вечера, будут приготовлены подарки — изделия мясокомбината, накрыт стол на две персоны. Естественно, оговорил, что в течение указанного срока их никто не побеспокоит.
Голубенко устраивало, что подъезд к финской бане был не с территории мясокомбината, где имелась пропускная система, а со стороны административного здания, в котором после работы никого из служащих, за исключением сторожа, не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
— Я тоже вашим решением недоволен, но уступаю и иду навстречу вашим просьбам. Вы ведь должны понять, что я лишаюсь кормушки и думаю о своём будущем.
— Вряд ли оно у тебя будет без нашей поддержки, — спокойно заметил Дикий.
— Когда у меня будут деньги, то я в вашей поддержке и нуждаться не буду, а поэтому не надо мне угрожать.
— Я тебе не угрожаю, а, как сказал бы Штирлиц, даю информацию для размышления.
— Тогда я вам тоже подкину информацию для размышления. Моя семья давно постоянно живёт в Испании. Если меня здесь убьют, то оттуда приедет юрист, который ресторан и всю другую мою недвижимость продаст с аукциона тому, кто больше за него даст, после чего уедет. Так что мои свояки останутся с носом. До продажи мной ресторана вы должны оберегать меня и беспокоиться о моем здоровье, чтобы я преждевременно его не подорвал и не умер.
— Я и это твоё пожелание брательникам передам, — пообещал Дикий, удивляясь предусмотрительности и дальновидности Спицы.
Пока они беседовали, Дикий не притронулся к расставленным на столе яствам и спиртному. По-видимому, он собирался пить и есть со Спицей только в том случае, если бы остался доволен результатом состоявшегося разговора. Но так как Спица оказался неуступчивым, то и находиться с ним за одним столом Дикий посчитал для себя нецелесообразным.
Поднявшись из-за стола, он потребовал:
— Сообщи козырным своей «семьи», что власть от тебя перешла ко мне. Встречу мне с ними назначь на завтра, здесь, в ресторане, на девять вечера.
— Передам и организую тебе встречу.
— Я сейчас поеду к своякам, сообщу им твоё предложение по ресторану, примем решение.
— Перед дорогой перекусил бы, не пропадать же добру, — показывая на сервированный стол, заметил Спица.
— Ещё не вечер, успею в другом месте перекусить, — сухо отклонил предложение Спицы Дикий, покидая ресторан.
Его телохранители, увидев, что хозяин уходит, быстро поднялись из-за стола и молча последовали за ним.
Вечер у Спицы был однозначно испорчен до основания. К его столу подходили знакомые, что-то говорили. Он им тоже что-то говорил думая о своём.
В его голове засела неприятная мысль: «Гады, съели меня. Подавиться бы вам всем».
Глава 36
Финская баня
Настроение у Голубенко было приподнятое. Все, что он задумал и спланировал, осуществилось. Он, не боясь кары закона, спокойно и смело брал взятки у всех, кто ему предлагал. Лишь бы сумма взятки была солидной. Рисковать, так знать за что. От сумм до пяти тысяч рублей он принципиально отказывался.
При таких взглядах на жизнь должность позволяла Голубенко существовать безбедно и в деньгах не нуждаться.
Получив от Нежданова пятьдесят тысяч долларов, Голубенко вообще ощутил подъем как в праздничный день. Хвалиться своими тёмными делами с окружающими не приходилось, но полученный денежный допинг пробудил в нем такую энергетическую силу, которая требовала выхода.
В сорок пять лет, а именно таким был возраст Голубенко, мужчина не считает себя старым и, как правило, поглядывает на красивых женщин. Голуденко же не только на них поглядывал — имея жену и двоих детей, — но и не без успеха пользовался их вниманием. Внешне он был худым, бледным и при среднем росте ну никак не мог выглядеть красавцем-молодцом. Но должность прокурора, наличие в кармане больших денежных сумм привлекали к нему женщин.
Последней его любовницей была следователь милиции Ольга Григорьевна Чудилова, высокая, крепкая блондинка тридцати лет. С мужем она была в разводе, воспитывала десятилетнюю дочь.
Голубенко как мужчина Ольге Григорьевне не только не нравился, но и не подходил, был слабаком, который не мог в постели довести её до оргазма. Но вступив с ним в интимную связь, она все это терпела ради своего будущего, которое было не таким уж и светлым. Она была слабым следователем, но благодаря покровительству Голубенко не получала из прокуратуры дел на доследование. И в суде Голубенко боролся со всеми судьями, если они пытались забраковать её дела и вернуть на доследование, внося протесты по таким решениям.
Если же Чудилова допускала в работе существенные упущения, то Голубенко неофициально возвращал любовнице такое дело, давая возможность устранить ошибку, и так же неофициально забирал его назад.
На межведомственных совещаниях работников правоохранительных органов Голубенко не упускал случая, чтобы не похвалить Ольгу Григорьевну, ставя её в пример другим следователям.
Следователи — народ ушлый и наблюдательный. Они знали о шашнях Голубенко с Чудиловой, знали её способности, а поэтому, посмеиваясь, не собирались брать с неё пример.
В свою очередь, Голубенко в милиции предпринимал меры к тому, чтобы свою любовницу поставить начальником следственного отделения. Если бы его попытка не увенчалась успехом, то он намеревался взять подругу в прокуратуру на должность старшего помощника прокурора.
Следователи милиции и прокуратуры понимали, что с помощью Голубенко планы Чудиловой продвинуться вверх по служебной лестнице выглядят не такими уж нереальными.
Чудилова была удобной для Голубенко любовницей, всегда под рукой. Он часто общался с ней по работе, а поэтому личные их контакты не должны были окружающим особенно бросаться в глаза.
Вот и сейчас, пожелав провести вечер с любовницей, Голубенко позвонил Чудиловой:
— Ольга Григорьевна, здравствуйте, Голубенко беспокоит.
— Здравствуйте! — не называя его по имени и отчеству, ответила Чудилова, что Голубенко поначалу насторожило.
— Ты одна в кабинете?
— Да, — ответила она.
— Ты сегодня дежуришь или нет?
— Не дежурю, свободна.
— Как смотришь на то, чтобы вечер провести вместе?
— Куда ты хочешь меня повести под таким дождём? — посмотрев в окно, поинтересовалась Чудилова.
— Нам дождь не будет помехой, поедем на мясокомбинат, погреемся в финской бане, разными мясными продуктами на неделю для дома запасёшься, — начал соблазнять Чудилову Голубенко.
— В какое время поедем?
— Ты на работе сегодня не задерживайся. Я к твоему дому подъеду к семи вечера. Буду тебя ждать там, где мы всегда встречаемся.
— Договорились, — согласилась Чудилова.
После разговора с любовницей Голубенко позвонил в кабинет директора мясокомбината Бориса Юлиановича Рохлина, договорился с ним, что финская баня будет забронирована на два часа, с половины восьмого до половины десятого вечера, будут приготовлены подарки — изделия мясокомбината, накрыт стол на две персоны. Естественно, оговорил, что в течение указанного срока их никто не побеспокоит.
Голубенко устраивало, что подъезд к финской бане был не с территории мясокомбината, где имелась пропускная система, а со стороны административного здания, в котором после работы никого из служащих, за исключением сторожа, не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127