— сказал Таран. — А в чем дело?
— В том, что игра, которую я предлагаю, будет покруче высадки на «Городового»…
— Мы с Резвановым на эту тему уже перекинулись словечком.
— Ты Егорыча откуда знаешь?
— В Чечне пару раз бегали вместе в горы.
— А кто те двое, которых пригласили с тобой?
— Майор Сережа Бритвин. Как и я, мастер спирта по пулевой стрельбе.
— Ты все еще ударяешь по спирту?
— А почему нет? Спирт — сила, спорт — могила. По профессии мы не врачи, а убивцы. Я не стараюсь себя обманывать. Занимаемся по найму самым грязным делом, какое только могло придумать человечество. И нет разницы, платит нам государство или кто-то другой. Как в данном случае… Так что спиртом и лечимся.
— Ладно, не царапай душу. А теперь учти — пойдем на дело, будешь в сухом законе.
— Игорь! — Таран вскинул руки в паническом жесте. — О чем речь! Я в конце концов не алкаш.
— Тогда договорились А кто третий?
— Костик Столяров. Прапорщик. Минер. Золотые руки.
— Ты его хорошо знаешь?
— Еще бы. Все три выхода вместе.
В назначенный день Полуян снова приехал на Рязанский проспект. Вместе с мастером они прошли в гараж, где умелец расположил свою мастерскую.
Мастер открыл замок, открыл железную дверь. Они вошли в бокс, протиснувшись к верстаку вдоль борта старенького «Москвича».
Мастер открыл железный шкафчик. Вынул изделие.
— Ну что?
Арбалет в исконном понимании этого слова всего лишь лук, снабженный ложем, в котором просматриваются обычные для этой детали элементы — цевье и приклад. Но то, что взял в руки Полуян, походило на классический арбалет в той же степени, как царь-пушка походит на ручной противотанковый гранатомет.
Тетиву заменила витая пружина, уложенная в цилиндрическую полость ствола. Для постановки оружия на боевой взвод из цилиндра выступала педалька, требовавшая в конечной точке сжатия пружины усилия не менее чем в восемьдесят килограммов. Стальная стрела с острым наконечником вставлялась внутрь цилиндра через дульный срез. Точность выстрела обеспечивало прицельное устройство, а устойчивость полета стрелы гарантировало оперение стабилизатора, которое раскрывалось после вылета снаряда из ствола.
Полуян подержал арбалет в руках, определяя его вес. Мастер заметил это. Сказал спокойно:
— Около двух кило. Основную тяжесть дает пружина. Все остальные детали из легкого титанового сплава.
— Отлично. Мы можем проверить бой?
— Что за вопрос? Пройдемте за гараж. Там пустырь.
Мастер взял с полки картонный тубус, предназначенный для переноски чертежей.
— Вложите сюда.
Они вышли из гаража. За бетонным забором стояла трансформаторная будка. На ее стене был прибит деревянный щит, в центре которого черной краской кто-то нарисовал концентрические круги мишени.
— Можете стрелять, — сказал мастер. — Людей тут нет, а кто и увидит, то все здесь привыкли к моим чудачествам. Арбалет устройство бесшумное, стрельба никому не помешает.
Полуян хотел шагами отмерить дистанцию в шестьдесят метров, но мастер остановил его.
— Идите к столику под тополем. Оттуда ровно шестьдесят пять.
Полуян прошел к указанному месту, принял удобную стойку, прицелился и нажал на спуск. Шума и в самом деле не возникло.
Стрела вылетела из арбалета с легким свистом, какой издает тонкий прут, если им с силой рубануть по воздуху.
Полуян считал, что боевая пружина, разжимаясь, должна зазвенеть, но металлических звуков арбалет не издавал…
5
До Моздока группа Полуяна летела на транспортном «Иле», забитом коробками с гуманитарным грузом, который отправляли в войска организации движения в поддержку армии.
Бортинженер, следивший за погрузкой, выглядел хмуро.
— Вы впервые? — спросил он Полуяна.
— Туда, впервые.
«Туда» прозвучало столь убедительно, что авиатор понял — мужики прошли в самолет стреляные. Это было видно и по их внешности но удостовериться в этом не мешало. А с такими можно говорить откровенно.
— Вы уж приглядите за грузом, — сказал он Полуяну. — Иначе растащат сволочи. При разгрузке.
— Да вы что? — Полуян не смог сдержать изумления. — Как можно?! Это же солдатам.
— Увидите сами. До солдат на передовую дойдут только крохи. При перегрузке и по пути все растащат тыловые шакалы.
Резванов выругался. Спросил зло:
— Неужели об этом никто не знает?
Авиатор посмотрел на него, как смотрят на недоумков.
— У нас всегда все все знают. От и до. Только что толку?
— Расстрелять бы на месте двух-трех мародеров, — сказал Таран мрачно.
— Другие задумались бы…
— Вот вы и расстреляйте, — предложил авиатор с безразличием в голосе, пнул какую-то картонную коробку и ушел в кабину…
В Моздоке группа перебралась в вертолет.
Простучав коваными ботинками по металлическому трапу, Полуян вошел внутрь машины и его движения вдруг утратили напористость. Прогретый жарким августовским солнцем воздух в вертолете, показался ему таким густым и тяжелым, ко всему еще и сладковато-тухлым, что поднявшись на борт, он словно уперся в невидимую стену.
Полуян посмотрел на техника, который с невозмутимым видом возился внутри машины, протирая откинутую лавку у борта тряпкой, пропитанной хлоркой.
— Тухлятину перевозили, что ли? — спросил Полуян и брезгливо поморщился. — Ну, навоняли…
Техник оторвался от дела, посмотрел на него. Встряхнул тряпку, окунул ее в ведро с хлоркой, и, не скрывая раздражения, сказал:
— Это сейчас от вас потом пахнет. А повезем назад «двухсотым» грузом — успеете провонять…
Полуян ошеломленно смотрел на техника, не зная, что и сказать. Запах тлена был ему хорошо знаком. Вертолет, который должен был увезти их туда, живых и здоровых, оттуда уже привез отработанный материал войны — мертвые тела людей, которые еще недавно о чем-то думали, что-то любили, испытывали голод и жажду, пели песни и травили анекдоты. И для них вдруг все внезапно кончилось…
— Прости, — сказал он технику и покаянно сдернул кепку.
— В первый раз, что ли? — спросил тот с пониманием.
— Нет, не в первый. Этого я уже нанюхался вдосталь, но не здесь…
— Выходит, не узнал, — усмехнулся техник. — А надо бы. Все мы в отработанном виде так вот воняем… Если честно, это запах будущего. Для любого из нас. Жаль только, что молодых пацанов, которым надевают военную форму, сразу не знакомят с тем, как пахнет смерть… И еще скажу так: кому не нравится, могут и остаться.
6
Базар легко угадать по шуму и запахам. Со стороны торжища тянуло дымом и дразнящими аппетит духом жареного мяса. Из киоска с надписью «Аудио-видео», что стоял у входа на рынок, неслись гортанные звуки песни. Надрывный женский голос, наполненный слезной тоской, выводил слова, скорее всего турецкие.
Тот же мрачный технарь-философ с вертолета, узнав нужду Полуяна, посоветовал ему найти на базаре Аббаса Багирова, который за хорошие деньги достанет все, что угодно покупателю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
— В том, что игра, которую я предлагаю, будет покруче высадки на «Городового»…
— Мы с Резвановым на эту тему уже перекинулись словечком.
— Ты Егорыча откуда знаешь?
— В Чечне пару раз бегали вместе в горы.
— А кто те двое, которых пригласили с тобой?
— Майор Сережа Бритвин. Как и я, мастер спирта по пулевой стрельбе.
— Ты все еще ударяешь по спирту?
— А почему нет? Спирт — сила, спорт — могила. По профессии мы не врачи, а убивцы. Я не стараюсь себя обманывать. Занимаемся по найму самым грязным делом, какое только могло придумать человечество. И нет разницы, платит нам государство или кто-то другой. Как в данном случае… Так что спиртом и лечимся.
— Ладно, не царапай душу. А теперь учти — пойдем на дело, будешь в сухом законе.
— Игорь! — Таран вскинул руки в паническом жесте. — О чем речь! Я в конце концов не алкаш.
— Тогда договорились А кто третий?
— Костик Столяров. Прапорщик. Минер. Золотые руки.
— Ты его хорошо знаешь?
— Еще бы. Все три выхода вместе.
В назначенный день Полуян снова приехал на Рязанский проспект. Вместе с мастером они прошли в гараж, где умелец расположил свою мастерскую.
Мастер открыл замок, открыл железную дверь. Они вошли в бокс, протиснувшись к верстаку вдоль борта старенького «Москвича».
Мастер открыл железный шкафчик. Вынул изделие.
— Ну что?
Арбалет в исконном понимании этого слова всего лишь лук, снабженный ложем, в котором просматриваются обычные для этой детали элементы — цевье и приклад. Но то, что взял в руки Полуян, походило на классический арбалет в той же степени, как царь-пушка походит на ручной противотанковый гранатомет.
Тетиву заменила витая пружина, уложенная в цилиндрическую полость ствола. Для постановки оружия на боевой взвод из цилиндра выступала педалька, требовавшая в конечной точке сжатия пружины усилия не менее чем в восемьдесят килограммов. Стальная стрела с острым наконечником вставлялась внутрь цилиндра через дульный срез. Точность выстрела обеспечивало прицельное устройство, а устойчивость полета стрелы гарантировало оперение стабилизатора, которое раскрывалось после вылета снаряда из ствола.
Полуян подержал арбалет в руках, определяя его вес. Мастер заметил это. Сказал спокойно:
— Около двух кило. Основную тяжесть дает пружина. Все остальные детали из легкого титанового сплава.
— Отлично. Мы можем проверить бой?
— Что за вопрос? Пройдемте за гараж. Там пустырь.
Мастер взял с полки картонный тубус, предназначенный для переноски чертежей.
— Вложите сюда.
Они вышли из гаража. За бетонным забором стояла трансформаторная будка. На ее стене был прибит деревянный щит, в центре которого черной краской кто-то нарисовал концентрические круги мишени.
— Можете стрелять, — сказал мастер. — Людей тут нет, а кто и увидит, то все здесь привыкли к моим чудачествам. Арбалет устройство бесшумное, стрельба никому не помешает.
Полуян хотел шагами отмерить дистанцию в шестьдесят метров, но мастер остановил его.
— Идите к столику под тополем. Оттуда ровно шестьдесят пять.
Полуян прошел к указанному месту, принял удобную стойку, прицелился и нажал на спуск. Шума и в самом деле не возникло.
Стрела вылетела из арбалета с легким свистом, какой издает тонкий прут, если им с силой рубануть по воздуху.
Полуян считал, что боевая пружина, разжимаясь, должна зазвенеть, но металлических звуков арбалет не издавал…
5
До Моздока группа Полуяна летела на транспортном «Иле», забитом коробками с гуманитарным грузом, который отправляли в войска организации движения в поддержку армии.
Бортинженер, следивший за погрузкой, выглядел хмуро.
— Вы впервые? — спросил он Полуяна.
— Туда, впервые.
«Туда» прозвучало столь убедительно, что авиатор понял — мужики прошли в самолет стреляные. Это было видно и по их внешности но удостовериться в этом не мешало. А с такими можно говорить откровенно.
— Вы уж приглядите за грузом, — сказал он Полуяну. — Иначе растащат сволочи. При разгрузке.
— Да вы что? — Полуян не смог сдержать изумления. — Как можно?! Это же солдатам.
— Увидите сами. До солдат на передовую дойдут только крохи. При перегрузке и по пути все растащат тыловые шакалы.
Резванов выругался. Спросил зло:
— Неужели об этом никто не знает?
Авиатор посмотрел на него, как смотрят на недоумков.
— У нас всегда все все знают. От и до. Только что толку?
— Расстрелять бы на месте двух-трех мародеров, — сказал Таран мрачно.
— Другие задумались бы…
— Вот вы и расстреляйте, — предложил авиатор с безразличием в голосе, пнул какую-то картонную коробку и ушел в кабину…
В Моздоке группа перебралась в вертолет.
Простучав коваными ботинками по металлическому трапу, Полуян вошел внутрь машины и его движения вдруг утратили напористость. Прогретый жарким августовским солнцем воздух в вертолете, показался ему таким густым и тяжелым, ко всему еще и сладковато-тухлым, что поднявшись на борт, он словно уперся в невидимую стену.
Полуян посмотрел на техника, который с невозмутимым видом возился внутри машины, протирая откинутую лавку у борта тряпкой, пропитанной хлоркой.
— Тухлятину перевозили, что ли? — спросил Полуян и брезгливо поморщился. — Ну, навоняли…
Техник оторвался от дела, посмотрел на него. Встряхнул тряпку, окунул ее в ведро с хлоркой, и, не скрывая раздражения, сказал:
— Это сейчас от вас потом пахнет. А повезем назад «двухсотым» грузом — успеете провонять…
Полуян ошеломленно смотрел на техника, не зная, что и сказать. Запах тлена был ему хорошо знаком. Вертолет, который должен был увезти их туда, живых и здоровых, оттуда уже привез отработанный материал войны — мертвые тела людей, которые еще недавно о чем-то думали, что-то любили, испытывали голод и жажду, пели песни и травили анекдоты. И для них вдруг все внезапно кончилось…
— Прости, — сказал он технику и покаянно сдернул кепку.
— В первый раз, что ли? — спросил тот с пониманием.
— Нет, не в первый. Этого я уже нанюхался вдосталь, но не здесь…
— Выходит, не узнал, — усмехнулся техник. — А надо бы. Все мы в отработанном виде так вот воняем… Если честно, это запах будущего. Для любого из нас. Жаль только, что молодых пацанов, которым надевают военную форму, сразу не знакомят с тем, как пахнет смерть… И еще скажу так: кому не нравится, могут и остаться.
6
Базар легко угадать по шуму и запахам. Со стороны торжища тянуло дымом и дразнящими аппетит духом жареного мяса. Из киоска с надписью «Аудио-видео», что стоял у входа на рынок, неслись гортанные звуки песни. Надрывный женский голос, наполненный слезной тоской, выводил слова, скорее всего турецкие.
Тот же мрачный технарь-философ с вертолета, узнав нужду Полуяна, посоветовал ему найти на базаре Аббаса Багирова, который за хорошие деньги достанет все, что угодно покупателю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93