— Если мы откажемся от этого единственно разумного решения, ставьте крест на всей затее. И на обещанном вознаграждении тоже. А если кто-то намерен предложить лучшее, более удобное средство, способное обеспечить нам безопасность, пускай передаст предложение через любого корабельного капитана, или господина Тиммонса. Коль скоро идея и впрямь превзойдет мою собственную простотой и надежностью, приму безоговорочно.
— И еще…
Голос Фроста звучал низко и сипловато, будто наемник пьянствовал сутки напролет.
— Предлагаю предателю — ежели он уцелел и не сделался нечаянной жертвой собственных козней, — предлагаю предателю сдаться под честное мое слово. Ни малейшего ущерба ему не причинят. Гарантирую полную неприкосновенность. Человек этот будет взят под арест и высажен вон в ближайшем порту. Повторяю: неприкосновенность гарантируется…
Фрост помолчал.
— На размышление даю десять минут. Если за это время изменник не сдастся и впоследствии будет обнаружен, — или, того хуже, учинит новую диверсию, — гарантирую иное: человек этот примет смерть, которую и в кошмарном сне увидеть нельзя. Клянусь.
Отпустив кнопку мегафона, Фрост передал его Чернышу.
— Тиммонс, отпусти личный состав…
— Разойдись, — почти ленивым от усталости голосом проронил Тиммонс.
Фрост подошел к поручням, уставился на темнеющую линию горизонта, помедлил. Напрягся.
— Педро! Черныш!
— Да?
— Бинокль! И поскорее!
Торрес протянул капитану свой собственный “Цейсс”. Покрутив рубчатое колесико, Фрост навел фокус, пригляделся, негромко и злобно выругался.
— Что случилось? — тревожно спросила стоявшая бок о бок с наемником Марина.
— Прошу любить и жаловать, — сказал Фрост, передавая бинокль.
— Madre de Dios! — выдохнула молодая женщина. — Сколько их!
— Ровно десять, — угрюмо осклабился наемник. Флажки различаешь?
— Да…
— Канонерские лодки. Верней, тяжеловооруженные бронекатера, высланные Рамоном из Монте-Асуль. Комитет по встрече, так сказать.
Отобрав у Марины бинокль, Фрост опять вперил взгляд в морскую даль. На корме ближайшего катера полоскался красно-черный флаг, с вышитыми на нем звездой, серпом и молотом. Пресловутая эмблема большевистских диктатур.
Наемник обернулся к Чернышу Торресу:
— Гонки устраивать, разумеется, бесполезно?
Педро лишь рукой махнул:
— Эти бестии годятся даже для торпедной атаки. Они со спортивным автомобилем в быстроте поспорить могли бы!
Глубоко, тяжело, обреченно вздохнув, Генри Фрост уперся в поручни обоими локтями и начал следить, как далекие темные точки миг за мигом обретают очертания, вырастают в размерах, неумолимо близятся…
— Ну, что же, — выдавил он. — Расчехлить палубные орудия. Гранатометы к бою.
Наемник едва не прибавил: “И полный вперед!”
Но вовремя осекся.
Пожалуй, Фроста удержало шестое чувство.
Глава седьмая
Орудийный расчет собрали за считанные минуты. В помощь артиллеристам отрядили гранатометчиков, а кроме того, Фрост велел отборным стрелкам занять позиции на палубах “Ангела-Два” и “Ангела-Три”, чтобы донимать неприятеля снайперским огнем.
— Сколько остается Бремени? — осведомился наемник у Педро-Черныша?
— Три минуты, капитан Фрост. Четыре, в лучшем случае. Видите, как несутся?
— Вижу, — сказал Фрост. — Эй, Тиммонс!
— Да, сэр, — отозвался британец, едва не заставив командира подскочить. Фрост и не подозревал, что англичанин стоит прямо за спиной.
— Пробеги по судну, поскреби по всем сусекам, собери все, способное послужить боевому пловцу. Аквалангами, надеюсь, обзавелись?
— Разумеется!
— Сколько?
— С десяток…
— Десять аквалангов, десять армейских кинжалов, десять штурмовых винтовок и десять пластиковых пакетов, чтобы не промочить оружие под водой! Бегом, дружище!
— Кажется, понимаю, сэр! — осклабился Тиммонс, отдал честь и ринулся вниз по трапу.
— Новые корабли, сэр, — негромко сказал Черныш.
— Где?!
— Вон, глядите…
Ухватив бинокль. Генри Фрост обозрел нескончаемо длинный горизонт.
Верно.
По правому борту “Ангела-Три” можно было различить несущиеся катера.
— О, проклятье! — зарычал Фрост. И едва не швырнул неповинный цейссовский бинокль на доски ходового мостика.
— Отчего же “проклятье”? — осведомился Педро Торрес. — Как раз наоборот. Я сказал бы: хвала Всевышнему!
Фрост вопросительно уставился на Черныша.
— Тысяча против одного, сэр, — пояснил Торрес, — это мексиканская береговая охрана. Дайте-ка я сам посмотрю…
— Мы по-прежнему находимся в нейтральных водах? — спросил Фрост.
— Конечно, — отозвался Педро, прильнув к черным окулярам. — Я угадал, сэр. Мексиканцы. А причем тут нейтральные воды?
— Погоди…
Скатившись по металлическим ступенькам, наемник опрометью бросился к радиорубке. Влетел внутрь, ухватил молодого радиста за плечо.
— Эй!.. А как тебя, кстати, зовут, парень?
— Бессингтон.
— Прекрасно. Вызывай мексиканские военные катера, скажи, что здесь “Ангел-Два” и “Ангел-Три”, а второй транспорт пошел ко дну сегодня перед рассветом. О диверсии, само собой, умолчи. Скажи, откуда мы идем, только, разумеется, ни слова про солдат и оружие. Напомни ребятам, что вокруг — нейтральные воды.
Фрост вырвался из радиорубки и принялся отдавать распоряжения, странно противоречившие недавним приказам, произнесенным на ходовом мостике транспорта:
— Зачехлить пушку! Немедленно убрать с глаз долой все пулеметы! Стрелки, брысь отсюда!
Примерно то же самое он заорал в мегафон капитану “Ангела-Три”.
На предплечье Фроста мягко легла узкая ладонь Марины Агилар-Гарсиа.
— Хэнк, я не понимаю… Отчего не открывают огонь? Я имею в виду, люди Рамона?
— Боятся завязать стычку с мексиканцами. Неминуемо закончилось бы войной: Мексика хорошо относилась к твоему отцу, а Рамона любит, как собака палку.
— С мексиканцами?!
Вместо ответа Фрост вручил женщине цейссовский бинокль.
— Теперь понимаешь?
— Да…
— Стало быть, отойди, наблюдай и ни во что не вмешивайся. Это дело — исключительно по моей части.
— Сэр!
Фрост обернулся.
— Все подготовлено, — доложил Тиммонс, лихо и не без гордости отдавая наемнику честь.
— Как — уже?!
— Да, сэр.
— Ну и ну, — только и сказал Фрост. — Мозолей на пятках не натер? Носился же, наверное, как угорелый?
— Чуток побегал, — ухмыльнулся Тиммонс.
— Девять человек, имеющих опыт подводного плавания! Но только добровольцев. Быстро, дружище!
— У нас десять аквалангов, сэр!
— Естественно, — отозвался Фрост. — Но десятый доброволец обретается прямо перед тобою.
— Комми не решатся стрелять, пока рядом сшиваются мексиканцы. Мексиканцы не станут стрелять и подавно. Пока береговая охрана успокоится и отвалит, мы располагаем кой-каким временем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33