— Отступаем мы, родимая! Враг пока сильнее нас. Но мы вернёмся сюда! Непременно вернёмся!
Едва красноармейцы ушли, над селом, откуда ни возьмись, закружились самолёты. На крыльях — чёрные кресты. А вскоре с востока появился краснозвёздный самолёт. И завязался между ними бой. Самолёты с чёрными крестами сгорели в воздухе, а краснозвёздный самолёт приземлился у нашего дома. В лётчике я узнала того командира, который недавно отдыхал с солдатами в нашем дворе. «Узнала, мать?» — спросил лётчик. «Узнала, соколик…» «Так вот, мы снова здесь…»
— Сон-то хороший, а вот наяву получается иначе, — огорчался отец. Помолчал… — Драться нужно за Советскую власть!…
— А почему народ не выступает? Неужели люди смирились с бедой? — пожала плечами мать.
— Подымается народ. Дошёл слух, будто уже целые отряды бьются с врагом. Крепись, Марфа, это только начало. Сами избрали такой путь. Смерть или свобода!
Мать тяжело вздохнула и понимающе кивнула головой.
— Ну, дорогие, оставайтесь счастливы! Малыши дома одни. Да бережёт вас бог!…
Мы все крепко обнялись.
— Счастливого пути, мамочка!
…Как только стемнело, словно из-под земли выросли щупленький Казимир Янковский и коренастый Зигмунд Гальчук. Крепкие рукопожатия безмолвно свидетельствовали, что встретились настоящие друзья.
— Весь день по селу шныряли полицаи, выпытывали новости. Но о вас ничего не спрашивали, — наперебой выкладывали ребята.
— Хитрые, бестии! Надеются на болтунов, а потом и прижмут, откуда, мол, тебе известно?
Перевалило за полночь, а мы все ещё совещались. Казимиру поручили разведать, имеют ли озирецкие лесники оружие. Надо было также узнать, когда они собираются: утром, днём или вечером, изучить подходы к лесничевке, расположение комнат. Зигмунд должен был провести такую же разведку в Пустомытовском лесничестве.
Мы сознавали, что самое трудное — впереди, и готовились к схваткам.
— Мама! Где вы были так долго? — бросился навстречу Володя.
— Хлеб кончился, а в запасе — ни зёрнышка. Вот и ходила к людям советоваться, где хлеба взять.
В нашей семье никогда не говорили неправды — ни родители детям, ни дети родителям. И мать не выдержала испытания совести перед сыном и открылась ему.
— А ты никому не расскажешь?
— Что вы, мама?
Проникновенность и серьёзный тон сына тронули материнское сердце. Она погладила его по головке:
— Володя, сынок, радуйся. Твои братья — Коля и Ростик — бежали из тюрьмы. Отец и Жора с ними в лесу. Они вооружены винтовками и гранатами. Но об этом — никому! Иначе все погибнем.
Володя схватил шершавую руку матери и поцеловал её.
— Отпустите меня к ним! Я тоже хочу воевать с полицаями!

Герой Советского Союза полковник Дмитрий Николаевич Медведев, командир партизанского отряда

Александр Александрович Лукин, заместитель командира партизанского отряда по разведке

Виктор Васильевич Кочетков, один из заместителей командира отряда

Александр Семёнович Лавров, заместитель секретаря партийной организации отряда Д. Н. Медведева

Николай Бондарчук

Иван Николаевич Владимирцев, капитан воздушного лайнера, на котором перебрасывались из Москвы в тыл врага партизаны-медведевцы

Владимир Иванович Ступин, разведчик отряда Д. Н. Медведева
— Нет, Володя, — возразила мать. — Как я обойдусь без тебя? Отец велел тебе дома быть. Ты теперь мой помощник.
— Хорошо! — согласился Володя.
Со дня нашего побега в селе часто появлялись незнакомцы. Многие из них выдавали себя за советских военнопленных.
— Бежали из лагеря, — просили подаяния. — Посмотрите, до чего фашисты нас довели…
И в самом деле, вид у них был ужасный: худые, бледные, обросшие, они ходили в грязном обмундировании, рваных кирзовых сапогах.
За такими пришельцами незаметно для окружающих следили наши люди — Казимир, Зигмунд, мать, Янчук. Нам удалось установить, что «бежавшие из плена» посещали дом Косолапого.
Бывало, пришельцы просились на ночлег в наш дом, но мать не впускала их. Поведение неизвестных выдавало их с головой, и люди вскоре поняли, что это агенты, подосланные гитлеровцами.
В один из тех дней в наш двор зашёл высокий, слегка сутулый мужчина.
Мать силилась вспомнить, где встречала его раньше?
Незнакомец поздоровался.
— Видите, не забыл дорогу к вашему дому, Марфа Ильинична, всегда с благодарностью вспоминаю вас.
— Ваня! — обрадовалась мать, с опаской оглядываясь по сторонам. — Здесь сейчас опасно. Немного уляжется — обязательно приходи. Будем ждать.
— Спасибо, Марфа Ильинична!
Это был Ваня Пихур.
МИНУТЫ ВЕЛИ СВОЙ СЧЁТ
Зачастили дожди. Промокшая насквозь одежда приставала к телу. Ночью коченели ноги, руки…
Скрываясь в кустарниках, мы через каждые два часа меняли дежурных. На одном месте долго не задерживались, чтобы предатели не обнаружили нас.
Погода не улучшалась, и это всех огорчало.
Усевшись на чудом уцелевшую небольшую копну сена, мы совещались, как быть дальше, что следует предпринять в связи с наступлением холодов.
— Без привычки в такую слякоть долго не протянем, — поёживался отец. — Оставаться здесь нет смысла.
Не успели обменяться мыслями, как Жорж вскрикнул:
— Облава!
Все повернулись в сторону леса. Между деревьями мелькали фигуры. Они направлялись к копне. Убегать было бессмысленно. И тут, как никогда, проявилась выдержка и предприимчивость отца. Он безошибочно определил, что каратели прочёсывают местность, но нас ещё не заметили.
— Все на деревья! — скомандовал отец. — За мной!
Пригибаясь к земле, мы побежали к деревьям, вскарабкались на них и замерли, словно слились воедино со стволами. Теперь враги могли обнаружить нас лишь в том случае, если бы близко подошли к этим деревьям. Тревожила мысль: только бы не сорваться. Иначе…
Даже сейчас, когда я вспоминаю об этом, волнение охватывает меня. Легко сказать — подбежали, вскарабкались, замерли… А может ли читатель представить, какие чувства испытывали мы тогда? Руки окоченели, казалось, они стали чужими, росла неуверенность в прочности веток, за которые мы держались. А тревога за отца… Вдруг он сорвётся. Нет, нет, об этом, было страшно даже подумать. Мы, сыновья, готовы были погибнуть в неравной схватке, но уберечь его.
Минуты вели свой счёт. Поиск продолжался. Вот уже слышно шуршание кустов… Проходит один жандарм… второй… шестой… десятый… Часа через полтора всё стихло. Но мы не шелохнулись: авось кто-то из карателей отстал? Вдруг послышались шаги.
— Их здесь нет! Нас обманули, а возможно, они успели скрыться, чёрт побери!
Голос человека, который чертыхался в наш адрес, показался мне знакомым. Кто он?
Охотник за людскими душами продолжал:
— Вот этот участок прочешем, и — на сегодня хватит!
Теперь я вспомнил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48