Этот талисман всегда был со мной в боевых походах, и Питерс воспроизводил его на боевой рубке – разумеется, с некоторыми отступлениями от оригинала. Рисунку Питерса и обязана наша «Форель» тем, что на базе Лацаретто ее ласково называли «Ручка».
Здесь нас встретил и как героев. Но я чувствовал себя край не усталым, ни похвалы, ни приветственные гудки, ни присутствие на встрече самого командира ба зы не могли ободрить меня.
– Молодец, Джеффри! – бодро воскликнул командир базы, ступив на борт лодки. – Ну-ка выкладывай, как и что! Письменный рапорт подождет. Только для моего личного сведения.
Он пристально всматривался в меня, отмечая, вероятно, и морщинки в уголках губ, и щетину на подбородке, и характерную для подводников бледность. – Я также хочу сообщить тебе кое-что для твоего личного сведения. Командир тут же увез меня. У себя в каюте он прежде всего налил мне джина, усадил меня в свое любимое кресло, и я сразу почувствовал, как покой и усталость обволакивают меня, словно мантия.
– Я, конечно, надеялся, что ты выполнишь задание и потопишь линкор, – заявил командир, – но не предполагал, что ты вернешься... Да, да, не предполагал... – подчеркнул он, бросив на меня испытующий взгляд. – Послушайте, – начал было я резким тоном, но вовремя остановился, сам удивляясь тому, как расшатались у меня нервы. Я хотел доложить, как мы укрылись во впадине, о том, как мучительно было дожидаться на дне моря окончания бомбежки, а вместо этого сказал: – Трудно нам пришлось, что и говорить, но, на наше счастье, макаронники не смогли засечь позицию лодки, хотя некоторый урон они все же на несли «Форели». Я пришлю вам подробный рапорт о повреждениях.
Командир по-прежнему не сводил с меня глаз.
– Следовательно, «Форель» все же может выйти в плавание?
– Боже милосердный, разумеется! – нетерпеливо воскликнул я.
Пристальный взгляд командира начал меня раздражать.
– Послушайте, – не выдержал я. – Все подробности – ну там карты, позицию, повреждения и все такое – я доложу вам после того, как приму ванну. Одна ночь спокойного сна, и я буду, готов к выходу в море. Командир встал, отошел к иллюминатору, потом внезапно по вернулся ко мне.
– Ты не пойдешь больше в море!
Из-за сильной усталости я не сразу понял смысл его слов.
– Не пойду больше в море?!
– Да, Джеффри.
Я мрачно улыбнулся. – Психическая травма в результате нервного перенапряжения, замедленная реакция, трясущиеся руки и все прочее?
Я залпом выпил джин.
Командир расхохотался.
– Так вот что тебя тревожит! Нет, Джеффри, дело вовсе не в том. – Он взмахнул взятой со стола телеграммой. – Возьми, читай. «...Немедленно откомандировать самолетом распоряжение адмиралтейства...» Я с удивлением взглянул на командира.
– Что случилось? В чем я провинился?
Командир снова рассмеялся.
– Понятия не имею. Несомненно одно: адмиралтейство избавило меня от необходимости самому принять очень трудное решение, хотя я теряю одного из моих лучших боевых офицеров.
– Вы и так могли потерять его... Когда я должен вылететь?
– Пока еще я твой командир. Прежде всего ты должен хорошенько отоспаться... Адмиралтейство навесит на твою грудь очередную побрякушку, но оно не в состоянии возместить тебе недосыпание. А я могу... Капитан – лейтенант Джеффри Пэйс, кавалер ордена «За боевые заслуги» и так далее, и тому подобное! Не унывай, дружище! В стретимся позже в баре.
Вволю насладившись горячей ванной, сбрив щетину и переодевшись, я снова почувствовал себя человеком. – «Дело первостепенной важности»! – фыркнул офицер военно-воздушных сил. Он откинул голову и саркастически захохотал, потом повернулся ко мне и сердито, язвительно добавил: – Бог мой! Да что знает это тупоголовое начальство о «делах первостепенной важности»? Вы видели наш аэродром? На нем не меньше воронок от бомб, чем морщин на лице старой проститутки! И я обязан отправить вас отсюда немедленно? Я не могу поднять с него детский змей, не то что морского офицера. – Он снова фыркнул и залпом осушил кружку пива. – Да вы знаете, что тут происходит? Макаронники и фрицы так разбомбили нас, что могут взять остров чуть ли не голыми руками, если захотят. А чтобы захватить аэродром, хватит горстки парашютистов.
Продолжая возмущаться, он приказал подать новую порцию пива.
– Вы, моряки, и понятия не имеете, что здесь творится. Там, в море, на вас сбросят несколько бомб, и все, да и от них вы можете укрыться... А потом торопитесь поскорее попасть домой. Вот жизнь! Командир базы – он сидел с нами за столиком – с усмешкой в глазах наклонился к негодующему представителю военно-воздушных сил и тихо произнес:
– Но ведь вы разговариваете с офицером, потопившим линкор. Это подтвердила воздушная разведка... Кстати, Джеффри, твоя команда ухитрилась опередить ее, намалевав еще один рисунок на боевой рубке «Форели».
– Боже! – всплеснул руками летчик. – Так это старое корыто потопила вы?! Всадил и ему прямо в зад несколько торпед? – Он так шлепнул меня по спине, что посетители бара повернули головы в нашу сторону. – А я-то взялся читать вам лекцию о каких-то бомбах!.. Бармен, всем виски! Поднимем бокалы за будущего адмирала!
Мы выпили за успех «Форели». – Не беспокойтесь, приказ я выполню, даже если мне самому придется управлять машиной, – громогласно заявил летчик, и в эту минуту я увидел у дверей матроса-посыльного. Он нервно переминался с ноги на ногу, по том, все больше смущаясь, на правился к нашему столу.
– Телеграмма, сэр.
– Что за дьявольщина! Не дадут человеку спокойно выпить! – возмутился было командир базы, но умолк, заметив на телеграфном бланке надпись: «Совершенно секретно». Он распечатал телеграмму, пробежал текст глазами, и его правая бровь слегка приподнялась. Это было единственное, что он позволил себе, – выражение его лица оставалось непроницаемым.
– Ознакомьтесь, Блэклок, это касается и вас. Летчик скользнул взглядом по телеграмме, присвистнул, посмотрел на меня, потом на командира базы.
– Пусть и он прочтет, ЕГО это касается больше, чем всех нас.
Блэклок передал мне телеграмму. В ней говорилось: «Адмиралтейство командиру базы Мальта. Бомбардировщик „ланкастер“ вылетает вам Меддоксфорда 04.00 Гринвичу доставки капитан-лейтенанта Джеффри Пэйса Лондон делу первостепенной важности. Немедленное прибытие офицера Лондон должно быть обеспечено...»
Блэклок был достаточно сообразителен, чтобы не комментировать приказ в баре, но по его лицу я видел, что он ошеломлен.
– Как бы эта махина не свалилась при посадке в какую-ни будь воронку. Вот уж попыхтят сегодня мои солдатики!.. А вы, должно быть, важная птица! – добавил он, с почтением взглянув на меня. – Подумать только, за вами посылают специальный самолет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Здесь нас встретил и как героев. Но я чувствовал себя край не усталым, ни похвалы, ни приветственные гудки, ни присутствие на встрече самого командира ба зы не могли ободрить меня.
– Молодец, Джеффри! – бодро воскликнул командир базы, ступив на борт лодки. – Ну-ка выкладывай, как и что! Письменный рапорт подождет. Только для моего личного сведения.
Он пристально всматривался в меня, отмечая, вероятно, и морщинки в уголках губ, и щетину на подбородке, и характерную для подводников бледность. – Я также хочу сообщить тебе кое-что для твоего личного сведения. Командир тут же увез меня. У себя в каюте он прежде всего налил мне джина, усадил меня в свое любимое кресло, и я сразу почувствовал, как покой и усталость обволакивают меня, словно мантия.
– Я, конечно, надеялся, что ты выполнишь задание и потопишь линкор, – заявил командир, – но не предполагал, что ты вернешься... Да, да, не предполагал... – подчеркнул он, бросив на меня испытующий взгляд. – Послушайте, – начал было я резким тоном, но вовремя остановился, сам удивляясь тому, как расшатались у меня нервы. Я хотел доложить, как мы укрылись во впадине, о том, как мучительно было дожидаться на дне моря окончания бомбежки, а вместо этого сказал: – Трудно нам пришлось, что и говорить, но, на наше счастье, макаронники не смогли засечь позицию лодки, хотя некоторый урон они все же на несли «Форели». Я пришлю вам подробный рапорт о повреждениях.
Командир по-прежнему не сводил с меня глаз.
– Следовательно, «Форель» все же может выйти в плавание?
– Боже милосердный, разумеется! – нетерпеливо воскликнул я.
Пристальный взгляд командира начал меня раздражать.
– Послушайте, – не выдержал я. – Все подробности – ну там карты, позицию, повреждения и все такое – я доложу вам после того, как приму ванну. Одна ночь спокойного сна, и я буду, готов к выходу в море. Командир встал, отошел к иллюминатору, потом внезапно по вернулся ко мне.
– Ты не пойдешь больше в море!
Из-за сильной усталости я не сразу понял смысл его слов.
– Не пойду больше в море?!
– Да, Джеффри.
Я мрачно улыбнулся. – Психическая травма в результате нервного перенапряжения, замедленная реакция, трясущиеся руки и все прочее?
Я залпом выпил джин.
Командир расхохотался.
– Так вот что тебя тревожит! Нет, Джеффри, дело вовсе не в том. – Он взмахнул взятой со стола телеграммой. – Возьми, читай. «...Немедленно откомандировать самолетом распоряжение адмиралтейства...» Я с удивлением взглянул на командира.
– Что случилось? В чем я провинился?
Командир снова рассмеялся.
– Понятия не имею. Несомненно одно: адмиралтейство избавило меня от необходимости самому принять очень трудное решение, хотя я теряю одного из моих лучших боевых офицеров.
– Вы и так могли потерять его... Когда я должен вылететь?
– Пока еще я твой командир. Прежде всего ты должен хорошенько отоспаться... Адмиралтейство навесит на твою грудь очередную побрякушку, но оно не в состоянии возместить тебе недосыпание. А я могу... Капитан – лейтенант Джеффри Пэйс, кавалер ордена «За боевые заслуги» и так далее, и тому подобное! Не унывай, дружище! В стретимся позже в баре.
Вволю насладившись горячей ванной, сбрив щетину и переодевшись, я снова почувствовал себя человеком. – «Дело первостепенной важности»! – фыркнул офицер военно-воздушных сил. Он откинул голову и саркастически захохотал, потом повернулся ко мне и сердито, язвительно добавил: – Бог мой! Да что знает это тупоголовое начальство о «делах первостепенной важности»? Вы видели наш аэродром? На нем не меньше воронок от бомб, чем морщин на лице старой проститутки! И я обязан отправить вас отсюда немедленно? Я не могу поднять с него детский змей, не то что морского офицера. – Он снова фыркнул и залпом осушил кружку пива. – Да вы знаете, что тут происходит? Макаронники и фрицы так разбомбили нас, что могут взять остров чуть ли не голыми руками, если захотят. А чтобы захватить аэродром, хватит горстки парашютистов.
Продолжая возмущаться, он приказал подать новую порцию пива.
– Вы, моряки, и понятия не имеете, что здесь творится. Там, в море, на вас сбросят несколько бомб, и все, да и от них вы можете укрыться... А потом торопитесь поскорее попасть домой. Вот жизнь! Командир базы – он сидел с нами за столиком – с усмешкой в глазах наклонился к негодующему представителю военно-воздушных сил и тихо произнес:
– Но ведь вы разговариваете с офицером, потопившим линкор. Это подтвердила воздушная разведка... Кстати, Джеффри, твоя команда ухитрилась опередить ее, намалевав еще один рисунок на боевой рубке «Форели».
– Боже! – всплеснул руками летчик. – Так это старое корыто потопила вы?! Всадил и ему прямо в зад несколько торпед? – Он так шлепнул меня по спине, что посетители бара повернули головы в нашу сторону. – А я-то взялся читать вам лекцию о каких-то бомбах!.. Бармен, всем виски! Поднимем бокалы за будущего адмирала!
Мы выпили за успех «Форели». – Не беспокойтесь, приказ я выполню, даже если мне самому придется управлять машиной, – громогласно заявил летчик, и в эту минуту я увидел у дверей матроса-посыльного. Он нервно переминался с ноги на ногу, по том, все больше смущаясь, на правился к нашему столу.
– Телеграмма, сэр.
– Что за дьявольщина! Не дадут человеку спокойно выпить! – возмутился было командир базы, но умолк, заметив на телеграфном бланке надпись: «Совершенно секретно». Он распечатал телеграмму, пробежал текст глазами, и его правая бровь слегка приподнялась. Это было единственное, что он позволил себе, – выражение его лица оставалось непроницаемым.
– Ознакомьтесь, Блэклок, это касается и вас. Летчик скользнул взглядом по телеграмме, присвистнул, посмотрел на меня, потом на командира базы.
– Пусть и он прочтет, ЕГО это касается больше, чем всех нас.
Блэклок передал мне телеграмму. В ней говорилось: «Адмиралтейство командиру базы Мальта. Бомбардировщик „ланкастер“ вылетает вам Меддоксфорда 04.00 Гринвичу доставки капитан-лейтенанта Джеффри Пэйса Лондон делу первостепенной важности. Немедленное прибытие офицера Лондон должно быть обеспечено...»
Блэклок был достаточно сообразителен, чтобы не комментировать приказ в баре, но по его лицу я видел, что он ошеломлен.
– Как бы эта махина не свалилась при посадке в какую-ни будь воронку. Вот уж попыхтят сегодня мои солдатики!.. А вы, должно быть, важная птица! – добавил он, с почтением взглянув на меня. – Подумать только, за вами посылают специальный самолет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45