Кто знает? Вполне вероятно, что Варни раболепствовал из-за склонности его престарелой мамули – так он называл её – резко менять решения.
Каковы бы ни были отношения в семье Бланкеншип, в этом битком набитом доме Дульси всё чаще чувствовала себя как в западне. Она не осмеливалась никуда запрыгнуть, чтобы не потревожить сотни маленьких фарфоровых тварей. Она бродила по комнатам словно собака, обречённая держаться на полу. Дульси не могла даже потереться мордочкой о ножку стола, боясь, что малейшее неверное движение вызовет обвал, и горы китайских диковинок и фарфоровых статуэток рухнут на пол. Эти комнаты были кошмаром для любого пожарного и просто раем для охотника на мышей. Здесь было несметное множество укромных местечек, где могли прятаться мыши, их запах был сильным и явно свежим.
Но Дульси не хотела рисковать. Да и можно ли гоняться за мышами в этом лабиринте, не причиняя обстановке серьезного ущерба? Хорошо, что Джо здесь нет, он бы потерял терпение и разнес всё это вдребезги.
По вечерам, осторожно пробираясь по загроможденным комнатам и стараясь держаться подальше от Варни, Дульси пыталась подслушать каждый разговор или невзначай брошенное замечание. Но пока ничего о Джанет, об убийстве или пожаре она не услышала. До сих пор все монологи старушки сводились к ласковому лепету. Будет очень жаль, если её мучения окажутся напрасными.
Но мамуля, как и предполагала Дульси, действительно проводила весь день у окна. Она и впрямь просыпалась задолго до рассвета, натягивала халат и возвращалась к окну, к своему бескорыстному надзору за окрестностями. Дульси считала весьма вероятным, что старушка всё-таки видела что-то в то утро, когда произошёл пожар.
«Попытка не пытка. Стоит потерпеть ещё несколько дней удушья».
Варни говорил очень мало: в основном, что не потерпит кошку в кухне, когда ест, и в гостиной, когда смотрит новости Он мог внезапно начать швырять в неё чем попало: подушками, тапочками, тяжёлыми свернутыми газетами. Дульси решила, что, продолжав наблюдение, лучше оставить Варни в покое и держаться поближе к мамуле.
Однако в первый вечер, ещё до того, как он начал бросать в неё разные вещи, Дульси пошла за Варни в гараж. Там стоял старый пикап, с которым он возился, что-то там мудрил с двигателем. И машина, и гараж провоняли тухлой рыбой, за потолочные балки были заткнуты удочки. Дульси хотела запрыгнуть на крыло автомобиля, чтобы понять, чем Варни там занимается и могут ли они подружиться. Варни взглянул на неё. Кошка улеглась на пол и перекатилась на спинку, широко улыбаясь.
Варни наклонился и протянул к ней руку. На мгновение Дульси подумала, что победила.
Но затем увидела выражение его глаз.
Сделав сальто, она отскочила.
С тех пор Дульси держалась на расстоянии от Варни: тайком исследовала незнакомые пока части дома, проскальзывала под столы, забиралась в тёмные углы и под кровати, не обращая внимания на запах мышей. Дульси по-прежнему была уверена, что именно мамуля может ненароком сказать что-нибудь интересное, но старалась использовать все возможности.
Впрочем, забираясь под кресло Варни или в супружескую спальню, Дульси вела себя крайне осторожно. У неё было отчётливое ощущение, что Варни может, не раздумывая, пришибить кошку, а Фрэнсис будет только рада. Дульси находилась в доме исключительно под покровительством мамули, а также по какой-то эгоистичной причине, которая была у Фрэнсис. Дульси должна была выяснить, что знает мамуля, и намерена была остаться, пока не получит ответа.
Но в конце концов ключ к разгадке кошка получила совсем не от миссис Бланкеншип. Дульси, вероятно, так ничего бы и не узнала, если бы не любовь Варни к пиву и покеру.
Глава 11
ВЛАДЕЛИЦА ГАЛЕРЕИ ДАЁТ ПОКАЗАНИЯ
Адвокат защиты Диона Барон сегодня вызвала ещё троих свидетелей по делу об убийстве художницы Джанет Жанно. Первой выступила Сесили Аронсон, владелица галереи в Молена-Пойнт, агент Джанет Жанно, понёсшая ущерб из-за трагической смерти художницы. Аронсон подтвердила, что отношения между мисс Жанно и обвиняемым Робом Лэйком были сложными. При перекрёстном допросе они сообщили суду, что мисс Жанно была огорчена тем, что у мистера Лэйка появились деловые связи с её бывшим мужем Кендриком Малом. Мисс Аронсон также заявила, что с момента смерти Джанет Жанно и пожара в её студии, который уничтожил большинство работ, оставшиеся холсты выросли в цене как минимум вдвое. Галерея Аронсон…
Стоя в саду перед домом, Вильма пробежали глазами вступление к обширной статье. Материалы в местной газете становились всё скучнее. Большую часть статьи занимал очередной пересказ перипетий личной жизни Джанет; похоже, эту тему репортеры находили весьма занимательной. Им по службе полагалось не оставлять мертвецов в покое, во всяком случае пока из случившейся трагедии можно было выдоить хотя бы одну новую деталь. Вильма снова сложила газету, сунула её под мышку и наклонилась, чтобы сорвать несколько увядших цветков лилейника. Прохладный ветерок резвился в кроне дуба, шурша листьями. Над головой, над крышами соседских домов небо пламенело таким сияющим закатом, что Вильме захотелось оказаться на берегу, до которого было пять кварталов, чтобы насладиться в полной мере этой картиной – разливающимся по поверхности океана огнём. А как же обед, приготовлением которого она сейчас была занята? Нет уж, такое с ней уже случалось: до предела убавив огонь, она всего на несколько минуточек выходила на пляж – и возвращалась домой к сгоревшему ужину.
Вильма жалела, что Дульси нет дома. Она всегда огорчалась, когда её маленькая любимица пропадала больше чем на сутки. Несмотря на уверения Клайда, что с кошками всё в порядке, отсутствие Дульси её беспокоило. Клайд толком ничего не сказал, только что они в полнейшей безопасности. Отвернувшись от цветов, Вильма направилась к дому, прошла через кухню, где кипела в кастрюльке лапша, в столовую, чтобы ещё раз взглянуть на рисунки, оставленные племянницей на буфете.
Она обнаружила их, когда вернулась домой с работы, и с изумлением остановилась поглядеть на маленький вернисаж. Она и не знала, что Чарли рисовала её кошку, и не имела ни малейшего понятия, что её племянница обладает таким талантом изображать животных. До этого момента она считала художественные пробы Чарли весьма заурядными, вялыми и невыразительными. На протяжении многих лет она видела только унылые пейзажи, безликие и тусклые словно овсянка, или этюды, лишенные каких бы то ни было чувств. По мнению Вильмы, художественная стезя оказалась не лучшим применением способностей Чарли. Она вздохнула с облегчением, когда племянница бросила попытки добиться успеха как в области изящных искусств, так и в промышленной графике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Каковы бы ни были отношения в семье Бланкеншип, в этом битком набитом доме Дульси всё чаще чувствовала себя как в западне. Она не осмеливалась никуда запрыгнуть, чтобы не потревожить сотни маленьких фарфоровых тварей. Она бродила по комнатам словно собака, обречённая держаться на полу. Дульси не могла даже потереться мордочкой о ножку стола, боясь, что малейшее неверное движение вызовет обвал, и горы китайских диковинок и фарфоровых статуэток рухнут на пол. Эти комнаты были кошмаром для любого пожарного и просто раем для охотника на мышей. Здесь было несметное множество укромных местечек, где могли прятаться мыши, их запах был сильным и явно свежим.
Но Дульси не хотела рисковать. Да и можно ли гоняться за мышами в этом лабиринте, не причиняя обстановке серьезного ущерба? Хорошо, что Джо здесь нет, он бы потерял терпение и разнес всё это вдребезги.
По вечерам, осторожно пробираясь по загроможденным комнатам и стараясь держаться подальше от Варни, Дульси пыталась подслушать каждый разговор или невзначай брошенное замечание. Но пока ничего о Джанет, об убийстве или пожаре она не услышала. До сих пор все монологи старушки сводились к ласковому лепету. Будет очень жаль, если её мучения окажутся напрасными.
Но мамуля, как и предполагала Дульси, действительно проводила весь день у окна. Она и впрямь просыпалась задолго до рассвета, натягивала халат и возвращалась к окну, к своему бескорыстному надзору за окрестностями. Дульси считала весьма вероятным, что старушка всё-таки видела что-то в то утро, когда произошёл пожар.
«Попытка не пытка. Стоит потерпеть ещё несколько дней удушья».
Варни говорил очень мало: в основном, что не потерпит кошку в кухне, когда ест, и в гостиной, когда смотрит новости Он мог внезапно начать швырять в неё чем попало: подушками, тапочками, тяжёлыми свернутыми газетами. Дульси решила, что, продолжав наблюдение, лучше оставить Варни в покое и держаться поближе к мамуле.
Однако в первый вечер, ещё до того, как он начал бросать в неё разные вещи, Дульси пошла за Варни в гараж. Там стоял старый пикап, с которым он возился, что-то там мудрил с двигателем. И машина, и гараж провоняли тухлой рыбой, за потолочные балки были заткнуты удочки. Дульси хотела запрыгнуть на крыло автомобиля, чтобы понять, чем Варни там занимается и могут ли они подружиться. Варни взглянул на неё. Кошка улеглась на пол и перекатилась на спинку, широко улыбаясь.
Варни наклонился и протянул к ней руку. На мгновение Дульси подумала, что победила.
Но затем увидела выражение его глаз.
Сделав сальто, она отскочила.
С тех пор Дульси держалась на расстоянии от Варни: тайком исследовала незнакомые пока части дома, проскальзывала под столы, забиралась в тёмные углы и под кровати, не обращая внимания на запах мышей. Дульси по-прежнему была уверена, что именно мамуля может ненароком сказать что-нибудь интересное, но старалась использовать все возможности.
Впрочем, забираясь под кресло Варни или в супружескую спальню, Дульси вела себя крайне осторожно. У неё было отчётливое ощущение, что Варни может, не раздумывая, пришибить кошку, а Фрэнсис будет только рада. Дульси находилась в доме исключительно под покровительством мамули, а также по какой-то эгоистичной причине, которая была у Фрэнсис. Дульси должна была выяснить, что знает мамуля, и намерена была остаться, пока не получит ответа.
Но в конце концов ключ к разгадке кошка получила совсем не от миссис Бланкеншип. Дульси, вероятно, так ничего бы и не узнала, если бы не любовь Варни к пиву и покеру.
Глава 11
ВЛАДЕЛИЦА ГАЛЕРЕИ ДАЁТ ПОКАЗАНИЯ
Адвокат защиты Диона Барон сегодня вызвала ещё троих свидетелей по делу об убийстве художницы Джанет Жанно. Первой выступила Сесили Аронсон, владелица галереи в Молена-Пойнт, агент Джанет Жанно, понёсшая ущерб из-за трагической смерти художницы. Аронсон подтвердила, что отношения между мисс Жанно и обвиняемым Робом Лэйком были сложными. При перекрёстном допросе они сообщили суду, что мисс Жанно была огорчена тем, что у мистера Лэйка появились деловые связи с её бывшим мужем Кендриком Малом. Мисс Аронсон также заявила, что с момента смерти Джанет Жанно и пожара в её студии, который уничтожил большинство работ, оставшиеся холсты выросли в цене как минимум вдвое. Галерея Аронсон…
Стоя в саду перед домом, Вильма пробежали глазами вступление к обширной статье. Материалы в местной газете становились всё скучнее. Большую часть статьи занимал очередной пересказ перипетий личной жизни Джанет; похоже, эту тему репортеры находили весьма занимательной. Им по службе полагалось не оставлять мертвецов в покое, во всяком случае пока из случившейся трагедии можно было выдоить хотя бы одну новую деталь. Вильма снова сложила газету, сунула её под мышку и наклонилась, чтобы сорвать несколько увядших цветков лилейника. Прохладный ветерок резвился в кроне дуба, шурша листьями. Над головой, над крышами соседских домов небо пламенело таким сияющим закатом, что Вильме захотелось оказаться на берегу, до которого было пять кварталов, чтобы насладиться в полной мере этой картиной – разливающимся по поверхности океана огнём. А как же обед, приготовлением которого она сейчас была занята? Нет уж, такое с ней уже случалось: до предела убавив огонь, она всего на несколько минуточек выходила на пляж – и возвращалась домой к сгоревшему ужину.
Вильма жалела, что Дульси нет дома. Она всегда огорчалась, когда её маленькая любимица пропадала больше чем на сутки. Несмотря на уверения Клайда, что с кошками всё в порядке, отсутствие Дульси её беспокоило. Клайд толком ничего не сказал, только что они в полнейшей безопасности. Отвернувшись от цветов, Вильма направилась к дому, прошла через кухню, где кипела в кастрюльке лапша, в столовую, чтобы ещё раз взглянуть на рисунки, оставленные племянницей на буфете.
Она обнаружила их, когда вернулась домой с работы, и с изумлением остановилась поглядеть на маленький вернисаж. Она и не знала, что Чарли рисовала её кошку, и не имела ни малейшего понятия, что её племянница обладает таким талантом изображать животных. До этого момента она считала художественные пробы Чарли весьма заурядными, вялыми и невыразительными. На протяжении многих лет она видела только унылые пейзажи, безликие и тусклые словно овсянка, или этюды, лишенные каких бы то ни было чувств. По мнению Вильмы, художественная стезя оказалась не лучшим применением способностей Чарли. Она вздохнула с облегчением, когда племянница бросила попытки добиться успеха как в области изящных искусств, так и в промышленной графике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69