И Михеев очень сожалел, что не мог тогда вмешаться. Английский он знал плохо.
И то сказать, зачем советскому интеллигенту, заведомо не выездному, не пролетарского, но и не номенклатурного происхождения хорошо знать иностранный язык. Всё равно за кордон не выпустят. Разве что, прорваться на украденном танке. Но это так, шутка.
«Какая же всё-таки ублюдская была страна, которая инженеров и учёных, фактически открыто, считала своими потенциальными врагами! Как не соответствовал этот монстр Божьему замыслу! И как символично, что он развалился фактически от плевка.»
Так думал Михеев, входя в купе и вспомнив свою былую беспомощность в английском языке. В этот приезд Корнелиуса, к счастью, всё было по иному. Михеев засел за английский, с присущей ему фанатичностью, после очередного приезда Химскирка. И теперь вполне сносно говорил и понимал собеседников. Конечно, до Китайца ему далеко. Но, всё же, он теперь не молчит как дурак.
Помимо всего прочего, именно занятия английским не дали Михееву впасть в депрессию слишком глубоко и скатиться до вульгарного алкоголизма. За одно это он был благодарен Корнелиусу.
– … их интерес, – услышал Михеев конец фразы Корнелиуса.
– Да нет у них никакого интереса, – возражал Китаец. – Свою продукцию они продадут и без тебя. Что, нет желающих на нефть, мочевину, химикаты? Да их те же китайцы возьмут в любых количествах!
Переводчик совсем недавно обслуживал переговоры на этот счёт.
– Пойми, Корнелиус, люди встречают тебя так не потому, что заинтересованы в тебе. Просто они уважают себя, и, коль скоро согласились принять тебя, то делают это на высшем уровне. В противном случае они бы не опустились до холодного приёма, а просто бы отказались встречаться с тобой.
– Алексей, – Китайца звали Алексеем, – прав, – вступил в разговор Михеев. – Корнелиус, дружище, определись наконец, что тебе больше всего нужно. Я считаю, что ты и твои друзья напрасно пытаетесь мешать бизнес и масштабные проекты иного рода.
Как твой друг, настоятельно рекомендую заняться в первую очередь переселенческими делами. Это единственный проект, где наше общее белое дело и бизнес сочетаются.
Он хотел сказать «в одном флаконе». Но понял, что его знаний английского не хватит для того, чтобы передать пародийность этого слогана из осточертевшей телевизионной рекламы.
Идея организовать массовое переселение русских в ЮАР возникла в самом начале визитов Корнелиуса. Но потом эта идея всё больше и больше размывалась, терялась в массе других перспективных проектов. И то сказать, в России было ещё очень много интересного в техническом плане, что может всерьёз заинтересовать бизнесмена – производственника.
Однако надо понимать, что от России до ЮАР путь не близкий. Даже в очень перспективных изделиях очень много самых обычных комплектующих, которые можно и нужно не везти за тридевять земель, а использовать собственные, имеющиеся на месте.
Но, тогда, что же покупать в России? Некоторые важнейшие узлы и проектно-сметную документацию? Это было бы наилучшим для земляков Корнелиуса, но отнюдь не приводило в восторг россиян.
– Ты один с такой задачей не справишься, – сказал однажды Федор Корнелиусу. – Тут нужна огромная посредническая фирма с десятками специалистов. Такие вопросы согласовываются неделями, а мы с тобой мотаемся по России, как Фигаро из оперетты, который то здесь, то там.
– Но тогда наша прибыль будет весьма скромной у нас не останется свободных средств на наши неэкономические проекты, – возразил тогда Корнелиус.
– А, разве само по себе привлечение наших рабочих и инженеров в вашу экономику – это не самостоятельный бизнес? Насколько я знаю, у вас требуются все, от домработниц до авиамехаников и техников-геологов.
– У нас в университете требуются даже профессора, – Корнелиус посмотрел на Михеева «со значением».
– Не с моим английским читать лекции в университете, – засмеялся Федор. – Однако дорожным рабочим, или, если поквалифицированнее, техником-геологом, я бы у вас работать смог.
– Да, Федор, вы русские просто уникумы. Я нигде на земле не встречал таких скромных, выносливых и непритязательных белых людей.
С тех пор между ними возникла своего рода игра. Корнелиус на улицах, в транспорте, в магазинах спрашивал, сколько получает тот или иной человек. Федор говорил, а Корнелиус комментировал, сколько такой же рабочий или служащий получает в ЮАР.
Там вообще установлен конституцией минимум зарплаты в 1200 долларов в месяц. Корнелиус удивлялся, как в России можно жить на 100–150 долларов в месяц.
– Живём, – смеялся Федор.
Однажды во время обсуждения подобных вопросов в присутствии третьих лиц, Корнелиусу раздражённо возразил некий «патриот», что у них де, наверное, стоимость жизни слишком высока. Отсюда и такие зарплаты.
– Процентов на 40 дешевле, чем в Москве, – спокойно ответил Корнелиус.
«Патриот» пристыжено замолчал.
– …Итак, – продолжал Федор. – Разве бюро по найму рабочей силы сами по себе не приносят дохода? Или, хотя бы, самоокупаются? А ведь нам больше ничего и не нужно. Наберём наших мужиков и баб в ЮАР, и станет она снова белой. Тем более что ваши негры так и так работать не могут и не хотят.
– Однако их правительство будет не в восторге от такого наплыва белых.
– Чего ты тогда вообще хочешь? – непочтительно встревал Китаец. – Решите, наконец, что вам здесь надо! Кроме, разумеется, общения с такими милыми единомышленниками из числа русских националистов, как профессор Михеев.
Тогда Корнелиус ничего не ответил. И после отъезда надолго замолк.
И вот теперь, судя по всему, решение принято. Они едут в Саратов, общероссийский центр набора вахтовиков.
– Итак, дружище, что на этот раз будет интересовать тебя в Саратове? – поинтересовался Федор.
– Только организация набора рабочих и инженеров, – вдруг с несвойственной ему ранее определённостью сказал Корнелиус.
– А покупка проектной документации и лицензий? – спросил Китаец.
– Нет.
– Как, вы отказались даже от закупок столь заинтересовавших тебя ноу-хау?!
Корнелиус жёстко усмехнулся в усы. И Федор вдруг представил, каким он был, когда брал на мушку врагов своей страны и своего народа, своей расы, наконец.
– Гораздо проще нанять разработчиков этих ноу-хау. Тем более что здесь они все равно деградируют. Ты не обижаешься на такие слова, Теодор?
– Корнелиус, если я начал играть в эти игры, а, судя по всему, твои товарищи решили, наконец, перейти от слов к делу, то я уже в вашей команде. Да ты ведь знаешь мои убеждения. Я считаю своим долгом спасать мастеров и творцов. А судьба бюрократических машин умирающих империй меня не волнует. Вопрос лишь в том, не дадите ли вы снова задний ход?
Михеев внутренне возгордился, что может говорить по-английски такие сложные фразы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
И то сказать, зачем советскому интеллигенту, заведомо не выездному, не пролетарского, но и не номенклатурного происхождения хорошо знать иностранный язык. Всё равно за кордон не выпустят. Разве что, прорваться на украденном танке. Но это так, шутка.
«Какая же всё-таки ублюдская была страна, которая инженеров и учёных, фактически открыто, считала своими потенциальными врагами! Как не соответствовал этот монстр Божьему замыслу! И как символично, что он развалился фактически от плевка.»
Так думал Михеев, входя в купе и вспомнив свою былую беспомощность в английском языке. В этот приезд Корнелиуса, к счастью, всё было по иному. Михеев засел за английский, с присущей ему фанатичностью, после очередного приезда Химскирка. И теперь вполне сносно говорил и понимал собеседников. Конечно, до Китайца ему далеко. Но, всё же, он теперь не молчит как дурак.
Помимо всего прочего, именно занятия английским не дали Михееву впасть в депрессию слишком глубоко и скатиться до вульгарного алкоголизма. За одно это он был благодарен Корнелиусу.
– … их интерес, – услышал Михеев конец фразы Корнелиуса.
– Да нет у них никакого интереса, – возражал Китаец. – Свою продукцию они продадут и без тебя. Что, нет желающих на нефть, мочевину, химикаты? Да их те же китайцы возьмут в любых количествах!
Переводчик совсем недавно обслуживал переговоры на этот счёт.
– Пойми, Корнелиус, люди встречают тебя так не потому, что заинтересованы в тебе. Просто они уважают себя, и, коль скоро согласились принять тебя, то делают это на высшем уровне. В противном случае они бы не опустились до холодного приёма, а просто бы отказались встречаться с тобой.
– Алексей, – Китайца звали Алексеем, – прав, – вступил в разговор Михеев. – Корнелиус, дружище, определись наконец, что тебе больше всего нужно. Я считаю, что ты и твои друзья напрасно пытаетесь мешать бизнес и масштабные проекты иного рода.
Как твой друг, настоятельно рекомендую заняться в первую очередь переселенческими делами. Это единственный проект, где наше общее белое дело и бизнес сочетаются.
Он хотел сказать «в одном флаконе». Но понял, что его знаний английского не хватит для того, чтобы передать пародийность этого слогана из осточертевшей телевизионной рекламы.
Идея организовать массовое переселение русских в ЮАР возникла в самом начале визитов Корнелиуса. Но потом эта идея всё больше и больше размывалась, терялась в массе других перспективных проектов. И то сказать, в России было ещё очень много интересного в техническом плане, что может всерьёз заинтересовать бизнесмена – производственника.
Однако надо понимать, что от России до ЮАР путь не близкий. Даже в очень перспективных изделиях очень много самых обычных комплектующих, которые можно и нужно не везти за тридевять земель, а использовать собственные, имеющиеся на месте.
Но, тогда, что же покупать в России? Некоторые важнейшие узлы и проектно-сметную документацию? Это было бы наилучшим для земляков Корнелиуса, но отнюдь не приводило в восторг россиян.
– Ты один с такой задачей не справишься, – сказал однажды Федор Корнелиусу. – Тут нужна огромная посредническая фирма с десятками специалистов. Такие вопросы согласовываются неделями, а мы с тобой мотаемся по России, как Фигаро из оперетты, который то здесь, то там.
– Но тогда наша прибыль будет весьма скромной у нас не останется свободных средств на наши неэкономические проекты, – возразил тогда Корнелиус.
– А, разве само по себе привлечение наших рабочих и инженеров в вашу экономику – это не самостоятельный бизнес? Насколько я знаю, у вас требуются все, от домработниц до авиамехаников и техников-геологов.
– У нас в университете требуются даже профессора, – Корнелиус посмотрел на Михеева «со значением».
– Не с моим английским читать лекции в университете, – засмеялся Федор. – Однако дорожным рабочим, или, если поквалифицированнее, техником-геологом, я бы у вас работать смог.
– Да, Федор, вы русские просто уникумы. Я нигде на земле не встречал таких скромных, выносливых и непритязательных белых людей.
С тех пор между ними возникла своего рода игра. Корнелиус на улицах, в транспорте, в магазинах спрашивал, сколько получает тот или иной человек. Федор говорил, а Корнелиус комментировал, сколько такой же рабочий или служащий получает в ЮАР.
Там вообще установлен конституцией минимум зарплаты в 1200 долларов в месяц. Корнелиус удивлялся, как в России можно жить на 100–150 долларов в месяц.
– Живём, – смеялся Федор.
Однажды во время обсуждения подобных вопросов в присутствии третьих лиц, Корнелиусу раздражённо возразил некий «патриот», что у них де, наверное, стоимость жизни слишком высока. Отсюда и такие зарплаты.
– Процентов на 40 дешевле, чем в Москве, – спокойно ответил Корнелиус.
«Патриот» пристыжено замолчал.
– …Итак, – продолжал Федор. – Разве бюро по найму рабочей силы сами по себе не приносят дохода? Или, хотя бы, самоокупаются? А ведь нам больше ничего и не нужно. Наберём наших мужиков и баб в ЮАР, и станет она снова белой. Тем более что ваши негры так и так работать не могут и не хотят.
– Однако их правительство будет не в восторге от такого наплыва белых.
– Чего ты тогда вообще хочешь? – непочтительно встревал Китаец. – Решите, наконец, что вам здесь надо! Кроме, разумеется, общения с такими милыми единомышленниками из числа русских националистов, как профессор Михеев.
Тогда Корнелиус ничего не ответил. И после отъезда надолго замолк.
И вот теперь, судя по всему, решение принято. Они едут в Саратов, общероссийский центр набора вахтовиков.
– Итак, дружище, что на этот раз будет интересовать тебя в Саратове? – поинтересовался Федор.
– Только организация набора рабочих и инженеров, – вдруг с несвойственной ему ранее определённостью сказал Корнелиус.
– А покупка проектной документации и лицензий? – спросил Китаец.
– Нет.
– Как, вы отказались даже от закупок столь заинтересовавших тебя ноу-хау?!
Корнелиус жёстко усмехнулся в усы. И Федор вдруг представил, каким он был, когда брал на мушку врагов своей страны и своего народа, своей расы, наконец.
– Гораздо проще нанять разработчиков этих ноу-хау. Тем более что здесь они все равно деградируют. Ты не обижаешься на такие слова, Теодор?
– Корнелиус, если я начал играть в эти игры, а, судя по всему, твои товарищи решили, наконец, перейти от слов к делу, то я уже в вашей команде. Да ты ведь знаешь мои убеждения. Я считаю своим долгом спасать мастеров и творцов. А судьба бюрократических машин умирающих империй меня не волнует. Вопрос лишь в том, не дадите ли вы снова задний ход?
Михеев внутренне возгордился, что может говорить по-английски такие сложные фразы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98