- кричит она.- Ведь это наш господин Тюрлюпэн, в шляпе с пером и при шпаге! Поторопитесь, бегите, господин Тюрлюпэн, вас уже ждут!".
Исчезли всадники, исчезли вызолоченные кареты, и раболепная толпа, и шляпа с плюмажем, и шпага, Тюрлюпэн стоит в цирюльне, с бритвой в руке, и господин Пижо, красильщик, говорит ему, хмуря брови:
"А, вы поразвлечься не прочь - беседуете, болтаете, прогуливаетесь, а парик-то мой что же? А?"
* * *
Тюрлюпэн встал и подошел к окну. От дневного света тускнели в его памяти видения ночи. Маленькая Николь, цирюльня, бритвы, парик господина Пижо, - как это было все далеко! Он перестал быть Тюрлюпэном. Никто не знает его тайны. Писец, превративший его в господина де Жослэна, не может его больше выдать, у него навеки замкнулись уста.
Только боязнь дуэли, предстоявшей ему с господином де ла Рош-Пишемэром, еще тяготила его душу. Некоторое время он стоял у окна, полный мрачных мыслей, но потом и эта забота покинула его,
- Герцогиня! Моя высокорожденная мать! Ах, как я сразу об этом не подумал! - сказал он, просияв лицом.-Я ведь еще не говорил с нею. Я к ней сейчас пойду, я ей все скажу, и она мне поможет. Она не допустит, чтобы этот негодяй проткнул меня своею шпагой.
Какой-то шорох заставил его встрепенуться. На пороге открытой двери стояла, вся одетая в белое, горничная, посланная прислуживать ему. Она спросила:
- Что прикажете подать к завтраку, ваша милость?
Тюрлюпэн почувствовал голод и охотнее всего поел бы хлеба с мягким сыром, потому что так он завтракал в праздничные дни. Но он знал, к чему обязывает его высокое положение.
- Дайте мне к завтраку молочного супа и к нему бисквитов, - ответил он. - А затем кусок паштета с дичью, да чтобы в нем было трюфелей побольше, да чтобы он не был слишком мал.
Горничная исчезла. Тюрлюпэн опустился в кресло. Он был очень недоволен собою, так как видел, что сделал ошибку, которую поздно было исправить. Он заказал только еду, а не вино, тогда как дворянин, надо думать, уже к завтраку выпивает одну или две бутылки бургундского.
Но вот опять вошла горничная, неся на подносе молочный суп, над которым поднимался пар, и бисквиты, и целый паштет из дичи, и две бутылки вина. Она накрыла на стол и затем стала подле Тюрлюпэна, чтобы прислуживать ему за едой.
Тюрлюпэн взялся сначала за молочный суп.
- Где находится герцогиня? - спросил он. - Мне нужно с нею поговорить.
- Ее светлость еще не вернулись из церкви, - ответила девушка. - Мы ждем ее с минуты на минуту. Прикажете бургундского или кларета?
- Дайте мне знать, когда она вернется, - сказал Тюрлюпэн. - То, что я должен сообщить герцогине, имеет чрезвычайное значение. Налейте белого и красного, сколько хотите.
Она налила в один стакан кларета, а в другой бургундского вина и положила на тарелку кусок паштета. Тюрлюпэн поглядел ей в лицо. Она показалась ему красивее всех девушек, каких он до этого времени видел. И только теперь он заметил, что у нее заплаканные глаза.
Он съел кусок паштета и отпил вина, затем сказал ей:
- Вид у вас такой, словно вы о чем-то скорбите. Девушка опустила голову.
- Ваша милость, я здесь не для того, чтобы докучать вам своими делами, - сказала она тихо.
- Полно, говорите прямо, - ответил Тюрлюпэн. - Я ем и пью и рад при этом выслушать вас.
- Вы очень добры ко мне, ваша милость, - сказала девушка, - и так как вы разрешаете мне сказать вам правду... Я, видите ли, завтра утром покидаю этот дом и не знаю, не придется ли мне впредь зарабатывать себе хлеб прядением шерсти.
- Почему же, - спросил Тюрлюпэн, набивая себе рот паштетом из дичи, почему покидаете вы этот дом, где наблюдается такое изобилие во всех мыслимых вещах?
- Дворецкий вбил себе в голову выдать меня за одного из здешних лакеев. А у меня много причин чувствовать отвращение к человеку, которого он мне прочит в мужья. Вид у него такой, что я и описать не могу. Лицо плоское, глаза свиные, ноги как колоды, и к тому же он стар, и драчлив, и скуп. На любовника ничуть не похож. Но в мужья, по мнению дворецкого, годится всякий.
- И этот-то гнусный человек дерзает вас любить? - воскликнул с негодованием Тюрлюпэн. - И нет никаких средств нагнать на него страху?
- Никаких, - сказала девушка печально. - Он все время ко мне пристает. А дворецкий... с тех пор, как это началось, я никак не могу с ним ужиться.
Тюрлюпэн забыл про вино и паштет. Он призадумался. Кому же помочь этой несчастной девушке, как не ему? Для этого ему достаточно замолвить за нее словечко своей матери.
- Не знаю почему, - сказал он, - но я почувствовал к вам дружбу. Коротко говоря, я желаю сделать для вас все, что могу. Этакий бессовестный негодяй этот дворецкий! Я скажу ее светлости герцогине об его дурном поведении. Не беспокойтесь, мы ему покажем, кто мы такие. Герцогиня меня послушается, будьте уверены. Ах, я мог бы вам рассказать такие вещи, что вы бы уши развесили.
- Если вам, в самом деле, угодно будет похлопотать за меня у герцогини, ваша милость, - сказала обрадованная девушка, - вы меня осчастливите больше, чем я стою и чем смею надеяться. Я вам буду очень признательна, ваша милость. Я уже постаралась о том, чтобы вы всем были в доме довольны, и впредь буду вам служить еще с большим усердием.
- Ну ладно, - сказал Тюрлюпэн. - Дайте мне только сначала поговорить с ее светлостью герцогиней. Пусть меня поколотят, если после этого разговора не будет все делаться в этом доме по моему желанию. Назовите мне свое имя. Я должен знать его, чтобы поговорить с герцогиней о вашем деле.
- Жаннетон, - сообщила горничная, - но в доме есть еще другая служанка Жаннетон, и поэтому меня зовут Жерардой. Я из Булони. У отца моего в этом городе есть маленькая столярная мастерская, но он очень стар, и к нему редко заглядывают заказчики. Чтобы не быть ему в тягость, я отправилась в Париж и с шестнадцати лет кормлюсь в этом доме.
- Из Булони? Это меня поражает, - заметил Тюрлюпэн. - У девушек из Булони волосы обычно бывают сухими и совершенно лишенными блеска. Это происходит от морского воздуха, который обесцвечивает и сушит волосы. Ваши же волосы прекрасного каштанового цвета и естественно вьются.
- Это верно, мои волосы вьются естественно, - подтвердила девушка очень оживленно. - Но вы первый заметили это из всех посетителей этого дома, ваша милость. Остальные совсем не обращают на это внимания.
- Вы молоды и хорошо сложены, - продолжал Тюрлюпэн. - Такие качества я ценю. Выпейте-ка вместе со мною вина и отведайте этого паштета из дичи.
- С вашего разрешения и только, чтобы вас не прогневить, - сказала девушка и пригубила рюмку.
Некоторое время оба молчали. Капля красного вина осталась у нее на губах. Тюрлюпэн придвинулся к ней. Он обдумывал, как бы приличным образом, но все же по-дворянски объясниться этой красивой девушке в любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Исчезли всадники, исчезли вызолоченные кареты, и раболепная толпа, и шляпа с плюмажем, и шпага, Тюрлюпэн стоит в цирюльне, с бритвой в руке, и господин Пижо, красильщик, говорит ему, хмуря брови:
"А, вы поразвлечься не прочь - беседуете, болтаете, прогуливаетесь, а парик-то мой что же? А?"
* * *
Тюрлюпэн встал и подошел к окну. От дневного света тускнели в его памяти видения ночи. Маленькая Николь, цирюльня, бритвы, парик господина Пижо, - как это было все далеко! Он перестал быть Тюрлюпэном. Никто не знает его тайны. Писец, превративший его в господина де Жослэна, не может его больше выдать, у него навеки замкнулись уста.
Только боязнь дуэли, предстоявшей ему с господином де ла Рош-Пишемэром, еще тяготила его душу. Некоторое время он стоял у окна, полный мрачных мыслей, но потом и эта забота покинула его,
- Герцогиня! Моя высокорожденная мать! Ах, как я сразу об этом не подумал! - сказал он, просияв лицом.-Я ведь еще не говорил с нею. Я к ней сейчас пойду, я ей все скажу, и она мне поможет. Она не допустит, чтобы этот негодяй проткнул меня своею шпагой.
Какой-то шорох заставил его встрепенуться. На пороге открытой двери стояла, вся одетая в белое, горничная, посланная прислуживать ему. Она спросила:
- Что прикажете подать к завтраку, ваша милость?
Тюрлюпэн почувствовал голод и охотнее всего поел бы хлеба с мягким сыром, потому что так он завтракал в праздничные дни. Но он знал, к чему обязывает его высокое положение.
- Дайте мне к завтраку молочного супа и к нему бисквитов, - ответил он. - А затем кусок паштета с дичью, да чтобы в нем было трюфелей побольше, да чтобы он не был слишком мал.
Горничная исчезла. Тюрлюпэн опустился в кресло. Он был очень недоволен собою, так как видел, что сделал ошибку, которую поздно было исправить. Он заказал только еду, а не вино, тогда как дворянин, надо думать, уже к завтраку выпивает одну или две бутылки бургундского.
Но вот опять вошла горничная, неся на подносе молочный суп, над которым поднимался пар, и бисквиты, и целый паштет из дичи, и две бутылки вина. Она накрыла на стол и затем стала подле Тюрлюпэна, чтобы прислуживать ему за едой.
Тюрлюпэн взялся сначала за молочный суп.
- Где находится герцогиня? - спросил он. - Мне нужно с нею поговорить.
- Ее светлость еще не вернулись из церкви, - ответила девушка. - Мы ждем ее с минуты на минуту. Прикажете бургундского или кларета?
- Дайте мне знать, когда она вернется, - сказал Тюрлюпэн. - То, что я должен сообщить герцогине, имеет чрезвычайное значение. Налейте белого и красного, сколько хотите.
Она налила в один стакан кларета, а в другой бургундского вина и положила на тарелку кусок паштета. Тюрлюпэн поглядел ей в лицо. Она показалась ему красивее всех девушек, каких он до этого времени видел. И только теперь он заметил, что у нее заплаканные глаза.
Он съел кусок паштета и отпил вина, затем сказал ей:
- Вид у вас такой, словно вы о чем-то скорбите. Девушка опустила голову.
- Ваша милость, я здесь не для того, чтобы докучать вам своими делами, - сказала она тихо.
- Полно, говорите прямо, - ответил Тюрлюпэн. - Я ем и пью и рад при этом выслушать вас.
- Вы очень добры ко мне, ваша милость, - сказала девушка, - и так как вы разрешаете мне сказать вам правду... Я, видите ли, завтра утром покидаю этот дом и не знаю, не придется ли мне впредь зарабатывать себе хлеб прядением шерсти.
- Почему же, - спросил Тюрлюпэн, набивая себе рот паштетом из дичи, почему покидаете вы этот дом, где наблюдается такое изобилие во всех мыслимых вещах?
- Дворецкий вбил себе в голову выдать меня за одного из здешних лакеев. А у меня много причин чувствовать отвращение к человеку, которого он мне прочит в мужья. Вид у него такой, что я и описать не могу. Лицо плоское, глаза свиные, ноги как колоды, и к тому же он стар, и драчлив, и скуп. На любовника ничуть не похож. Но в мужья, по мнению дворецкого, годится всякий.
- И этот-то гнусный человек дерзает вас любить? - воскликнул с негодованием Тюрлюпэн. - И нет никаких средств нагнать на него страху?
- Никаких, - сказала девушка печально. - Он все время ко мне пристает. А дворецкий... с тех пор, как это началось, я никак не могу с ним ужиться.
Тюрлюпэн забыл про вино и паштет. Он призадумался. Кому же помочь этой несчастной девушке, как не ему? Для этого ему достаточно замолвить за нее словечко своей матери.
- Не знаю почему, - сказал он, - но я почувствовал к вам дружбу. Коротко говоря, я желаю сделать для вас все, что могу. Этакий бессовестный негодяй этот дворецкий! Я скажу ее светлости герцогине об его дурном поведении. Не беспокойтесь, мы ему покажем, кто мы такие. Герцогиня меня послушается, будьте уверены. Ах, я мог бы вам рассказать такие вещи, что вы бы уши развесили.
- Если вам, в самом деле, угодно будет похлопотать за меня у герцогини, ваша милость, - сказала обрадованная девушка, - вы меня осчастливите больше, чем я стою и чем смею надеяться. Я вам буду очень признательна, ваша милость. Я уже постаралась о том, чтобы вы всем были в доме довольны, и впредь буду вам служить еще с большим усердием.
- Ну ладно, - сказал Тюрлюпэн. - Дайте мне только сначала поговорить с ее светлостью герцогиней. Пусть меня поколотят, если после этого разговора не будет все делаться в этом доме по моему желанию. Назовите мне свое имя. Я должен знать его, чтобы поговорить с герцогиней о вашем деле.
- Жаннетон, - сообщила горничная, - но в доме есть еще другая служанка Жаннетон, и поэтому меня зовут Жерардой. Я из Булони. У отца моего в этом городе есть маленькая столярная мастерская, но он очень стар, и к нему редко заглядывают заказчики. Чтобы не быть ему в тягость, я отправилась в Париж и с шестнадцати лет кормлюсь в этом доме.
- Из Булони? Это меня поражает, - заметил Тюрлюпэн. - У девушек из Булони волосы обычно бывают сухими и совершенно лишенными блеска. Это происходит от морского воздуха, который обесцвечивает и сушит волосы. Ваши же волосы прекрасного каштанового цвета и естественно вьются.
- Это верно, мои волосы вьются естественно, - подтвердила девушка очень оживленно. - Но вы первый заметили это из всех посетителей этого дома, ваша милость. Остальные совсем не обращают на это внимания.
- Вы молоды и хорошо сложены, - продолжал Тюрлюпэн. - Такие качества я ценю. Выпейте-ка вместе со мною вина и отведайте этого паштета из дичи.
- С вашего разрешения и только, чтобы вас не прогневить, - сказала девушка и пригубила рюмку.
Некоторое время оба молчали. Капля красного вина осталась у нее на губах. Тюрлюпэн придвинулся к ней. Он обдумывал, как бы приличным образом, но все же по-дворянски объясниться этой красивой девушке в любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30