Как впоследствии призналась Эвелина, она решила, что я вознамерилась свести счеты с жизнью и выброситься из окна.
Убедившись, что ни на балконе, ни в саду нет никаких следов ожившей древнеегипетской статуи, я объяснила, что произошло. Эвелина зажгла свечу. Я посмотрела на ее недоверчивое лицо и тотчас поняла, что она обо мне думает.
– Это был не сон! – взорвалась я. – Конечно, ничего удивительного, если бы мне вдруг приснились призраки, явившиеся из Древнего Египта, но полагаю, я способна отличить реальность от сновидения.
– А ты себя щипала? – невинным голосом поинтересовалась Эвелина.
– Не было у меня времени на всякие там щипки! – огрызнулась я, кружа по комнате, дабы успокоиться. – Ты же видишь порванную сетку.
– Да, сетку и простыни ты и в самом деле победила, – рассмеялась Эвелина и тут же серьезно продолжила: – Просто, наверное, реальность и сон смешались...
Договорить я ей не дала, издав разъяренный вопль. Эвелина вздрогнула и принялась извиняться. Но дело было вовсе не в ее словах. Я быстро нагнулась, подняла с пола какой-то твердый предмет, вонзившийся в мою босую ногу, повертела находку и молча протянула Эвелине.
Это было маленькое украшение, около дюйма длиной, сделанное из сине-зеленого фаянса, в форме бога-сокола Гора. Такие украшения часто встречаются на ожерельях древнеегипетских мертвецов. И сегодня в музее мы их видели в избытке.
2
Более чем когда-либо я была преисполнена решимости покинуть Каир, хотя, разумеется, ни в какие привидения не верила. Нет, в залитой лунным светом комнате действовал отнюдь не эфемерный призрак, а некий зловредный представитель рода человеческого. И это обстоятельство тревожило меня гораздо сильнее, чем привидения. Первым делом я подумала об Альберто, но не нашла сколько-нибудь правдоподобной причины, зачем ему было прибегать к столь странной выходке. Этот человек порочен, но труслив, а такие люди не способны на убийство. Да и какая Альберто польза от того, что он нас убьет?
В результате некоторого размышления я пришла к выводу, что наш гость был самым заурядным воришкой. Воришкой с богатым воображением. Явившись в облике древнего египтянина, он рассчитывал напугать нас до смерти и беспрепятственно скрыться. Честно говоря, идея была настолько остроумной, что я почти жалела, что не смогла пообщаться с находчивым грабителем.
Полицию я решила не вызывать. Египетские власти славятся своей никчемностью. К тому же вряд ли удалось бы опознать грабителя, даже если получится выловить его на каирских улицах. Этот человек все равно не вернется. Он, разумеется, понял, что со мной связываться себе дороже, а потому постарается найти более покладистую добычу.
Эвелина согласилась с моими выводами, но, кажется, так до конца и не поверила, что это мне не приснилось.
Все-таки я приняла кое-какие меры предосторожности и попыталась выяснить, чем занимался в Каире Альберто. Узнать, где он остановился, мне не удалось. В Каире несчетное количество мелких гостиниц, и, вероятно, прохвост поселился в одной из них, поскольку его не видели ни в одном солидном отеле. Однако я разузнала, что похожий на него человек взял билет на утренний поезд до Александрии. А значит, можно раз и навсегда забыть о смазливом хлыще по имени Альберто.
Но не об Уолтере. Он постучал в дверь на следующее утро в несусветную рань. Эвелина наотрез отказалась встречаться с ним, и я не стала упорствовать: чем меньше она будет его видеть, тем легче переживет расставание. Я заверила Уолтера, что с Эвелиной все в порядке. С миной изнуренного байроновского героя он попросил меня попрощаться с ней от его имени. На следующий день братья уезжали на раскопки.
Мне стало так жаль беднягу, что я едва не проболталась о чувствах подруги, но вовремя прикусила язык. Попрощавшись с Уолтером, я поспешила к себе в номер, чтобы утешить Эвелину. До чего же это утомительное занятие – утешать влюбленных голубков! Вместо того чтобы прибегнуть к услугам здравого смысла, они беснуются, рыдают, завывают и беспрестанно впадают в отчаяние. Жуткие создания!
Тем временем в кают-компании нашего судна установили фортепьяно, а на окна повесили премилые занавески. Потихоньку стали стягиваться члены экипажа. Треверс я спровадила в Англию, так и не углядев в ее глазах ни тени сожаления.
Дел в последние дни перед отплытием у нас было по горло. Навестить выздоравливающую дочку Майкла, прочесть нотацию его женщинам, настроить фортепьяно, еще раз посетить ненаглядные пирамиды, зайти в музей и, наконец, наведаться в британское консульство. У меня голова шла кругом, но, разумеется, я со всем справилась.
В консульстве я наткнулась на старого знакомого отца. Этот господин долго вертелся вокруг меня, но наконец не выдержал и воскликнул:
– Дорогая мисс Амелия, как же вы изменились! Должно быть, воздух Египта вам на пользу. Вы выглядите гораздо моложе с тех пор, как мы в последний раз встречались в Суссексе.
Я была в том самом порочном платье кровавого цвета с немыслимым декольте.
– Новые перья, – сухо сказала я, – красят даже старую курицу. А теперь скажите, не могли бы вы мне помочь...
В консульство я пришла узнать о судьбе деда Эвелины. Увы, оправдались самые худшие ожидания – старый граф умер. Я не стала ничего уточнять, чтобы не вызвать лишних подозрений, – Эвелина не собиралась афишировать свое имя.
Там же, в консульстве, я наткнулась на старого вояку, сэра Ивлина Баринга, служившего военным атташе. Этот человек напомнил мне моих братьев. Британская респектабельность лежала на нем словно слой пыли. Аккуратные усы, пенсне в золотой оправе, круглое брюшко, обтянутое безупречным мундиром, – все говорило о его надежности, расторопности и тупости. Сэр Баринг расшаркался передо мной, сказав, что наслышан о моем отце. Мне даже начало казаться, будто мой папочка при жизни находился в центре паутины, нити которой протянулись по всему миру.
3
Мы решили отплыть в пятницу. А в четверг к нам прибыл посетитель.
По моему настоянию мы спустились в гостиную. Эвелина весь день была грустной и задумчивой, погруженная в печальные мысли о деде и, как я подозревала, об Уолтере. Братья отбыли на грузовом пароходе. Пожалуй, даже хорошо, что Эвелина никогда не выйдет за Уолтера и не станет плавать в кубрике с матросами. Мне почему-то казалось, что матросы – не самая лучшая компания для моей хрупкой подруги.
В гостиной я задремала: сказывались утомительные дни. Разбудил меня удивленный возглас Эвелины. Я приоткрыла один глаз, решив, что нам предстоит испытать второе пришествие великолепного Альберто. Но на лице Эвелины страха не было и в помине, одно лишь неподдельное изумление. Я открыла второй глаз и вытянула шею – к нам быстро направлялся высокий и смуглый незнакомец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Убедившись, что ни на балконе, ни в саду нет никаких следов ожившей древнеегипетской статуи, я объяснила, что произошло. Эвелина зажгла свечу. Я посмотрела на ее недоверчивое лицо и тотчас поняла, что она обо мне думает.
– Это был не сон! – взорвалась я. – Конечно, ничего удивительного, если бы мне вдруг приснились призраки, явившиеся из Древнего Египта, но полагаю, я способна отличить реальность от сновидения.
– А ты себя щипала? – невинным голосом поинтересовалась Эвелина.
– Не было у меня времени на всякие там щипки! – огрызнулась я, кружа по комнате, дабы успокоиться. – Ты же видишь порванную сетку.
– Да, сетку и простыни ты и в самом деле победила, – рассмеялась Эвелина и тут же серьезно продолжила: – Просто, наверное, реальность и сон смешались...
Договорить я ей не дала, издав разъяренный вопль. Эвелина вздрогнула и принялась извиняться. Но дело было вовсе не в ее словах. Я быстро нагнулась, подняла с пола какой-то твердый предмет, вонзившийся в мою босую ногу, повертела находку и молча протянула Эвелине.
Это было маленькое украшение, около дюйма длиной, сделанное из сине-зеленого фаянса, в форме бога-сокола Гора. Такие украшения часто встречаются на ожерельях древнеегипетских мертвецов. И сегодня в музее мы их видели в избытке.
2
Более чем когда-либо я была преисполнена решимости покинуть Каир, хотя, разумеется, ни в какие привидения не верила. Нет, в залитой лунным светом комнате действовал отнюдь не эфемерный призрак, а некий зловредный представитель рода человеческого. И это обстоятельство тревожило меня гораздо сильнее, чем привидения. Первым делом я подумала об Альберто, но не нашла сколько-нибудь правдоподобной причины, зачем ему было прибегать к столь странной выходке. Этот человек порочен, но труслив, а такие люди не способны на убийство. Да и какая Альберто польза от того, что он нас убьет?
В результате некоторого размышления я пришла к выводу, что наш гость был самым заурядным воришкой. Воришкой с богатым воображением. Явившись в облике древнего египтянина, он рассчитывал напугать нас до смерти и беспрепятственно скрыться. Честно говоря, идея была настолько остроумной, что я почти жалела, что не смогла пообщаться с находчивым грабителем.
Полицию я решила не вызывать. Египетские власти славятся своей никчемностью. К тому же вряд ли удалось бы опознать грабителя, даже если получится выловить его на каирских улицах. Этот человек все равно не вернется. Он, разумеется, понял, что со мной связываться себе дороже, а потому постарается найти более покладистую добычу.
Эвелина согласилась с моими выводами, но, кажется, так до конца и не поверила, что это мне не приснилось.
Все-таки я приняла кое-какие меры предосторожности и попыталась выяснить, чем занимался в Каире Альберто. Узнать, где он остановился, мне не удалось. В Каире несчетное количество мелких гостиниц, и, вероятно, прохвост поселился в одной из них, поскольку его не видели ни в одном солидном отеле. Однако я разузнала, что похожий на него человек взял билет на утренний поезд до Александрии. А значит, можно раз и навсегда забыть о смазливом хлыще по имени Альберто.
Но не об Уолтере. Он постучал в дверь на следующее утро в несусветную рань. Эвелина наотрез отказалась встречаться с ним, и я не стала упорствовать: чем меньше она будет его видеть, тем легче переживет расставание. Я заверила Уолтера, что с Эвелиной все в порядке. С миной изнуренного байроновского героя он попросил меня попрощаться с ней от его имени. На следующий день братья уезжали на раскопки.
Мне стало так жаль беднягу, что я едва не проболталась о чувствах подруги, но вовремя прикусила язык. Попрощавшись с Уолтером, я поспешила к себе в номер, чтобы утешить Эвелину. До чего же это утомительное занятие – утешать влюбленных голубков! Вместо того чтобы прибегнуть к услугам здравого смысла, они беснуются, рыдают, завывают и беспрестанно впадают в отчаяние. Жуткие создания!
Тем временем в кают-компании нашего судна установили фортепьяно, а на окна повесили премилые занавески. Потихоньку стали стягиваться члены экипажа. Треверс я спровадила в Англию, так и не углядев в ее глазах ни тени сожаления.
Дел в последние дни перед отплытием у нас было по горло. Навестить выздоравливающую дочку Майкла, прочесть нотацию его женщинам, настроить фортепьяно, еще раз посетить ненаглядные пирамиды, зайти в музей и, наконец, наведаться в британское консульство. У меня голова шла кругом, но, разумеется, я со всем справилась.
В консульстве я наткнулась на старого знакомого отца. Этот господин долго вертелся вокруг меня, но наконец не выдержал и воскликнул:
– Дорогая мисс Амелия, как же вы изменились! Должно быть, воздух Египта вам на пользу. Вы выглядите гораздо моложе с тех пор, как мы в последний раз встречались в Суссексе.
Я была в том самом порочном платье кровавого цвета с немыслимым декольте.
– Новые перья, – сухо сказала я, – красят даже старую курицу. А теперь скажите, не могли бы вы мне помочь...
В консульство я пришла узнать о судьбе деда Эвелины. Увы, оправдались самые худшие ожидания – старый граф умер. Я не стала ничего уточнять, чтобы не вызвать лишних подозрений, – Эвелина не собиралась афишировать свое имя.
Там же, в консульстве, я наткнулась на старого вояку, сэра Ивлина Баринга, служившего военным атташе. Этот человек напомнил мне моих братьев. Британская респектабельность лежала на нем словно слой пыли. Аккуратные усы, пенсне в золотой оправе, круглое брюшко, обтянутое безупречным мундиром, – все говорило о его надежности, расторопности и тупости. Сэр Баринг расшаркался передо мной, сказав, что наслышан о моем отце. Мне даже начало казаться, будто мой папочка при жизни находился в центре паутины, нити которой протянулись по всему миру.
3
Мы решили отплыть в пятницу. А в четверг к нам прибыл посетитель.
По моему настоянию мы спустились в гостиную. Эвелина весь день была грустной и задумчивой, погруженная в печальные мысли о деде и, как я подозревала, об Уолтере. Братья отбыли на грузовом пароходе. Пожалуй, даже хорошо, что Эвелина никогда не выйдет за Уолтера и не станет плавать в кубрике с матросами. Мне почему-то казалось, что матросы – не самая лучшая компания для моей хрупкой подруги.
В гостиной я задремала: сказывались утомительные дни. Разбудил меня удивленный возглас Эвелины. Я приоткрыла один глаз, решив, что нам предстоит испытать второе пришествие великолепного Альберто. Но на лице Эвелины страха не было и в помине, одно лишь неподдельное изумление. Я открыла второй глаз и вытянула шею – к нам быстро направлялся высокий и смуглый незнакомец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70